Рик Риордан - Метка Афины
— Вроде как, — ответил Фрэнк. — Моя мама умела. Бабушка считала, что из-за этого она и погибла на войне в Афганистане. Мама пыталась помочь каким-то своим приятелям и… Я точно не знаю, что произошло. Взорвалась зажигательная бомба.
Лео сочувственно поморщился.
— Значит, мы оба потеряли матерей в огне.
Он не собирался этого делать, но взял и рассказал Фрэнку всю правду про ту ночь в мастерской, когда ему явилась Гея, а его мать умерла.
У Фрэнка увлажнились глаза.
— Я терпеть не могу, когда люди говорят: «Мне жаль, что так вышло с твоей мамой».
— Это всегда звучит фальшиво, — согласился Лео.
— Но мне жаль, что так вышло с твоей мамой.
— Спасибо.
Хейзел все не возвращалась. Американские туристы бродили кругами по Пантеону, и Лео показалось, что каждый раз они придвигаются ближе, как будто хотят незаметно подобраться к могиле Рафаэля.
— Когда мы жили в Лагере Юпитера, — проговорил Фрэнк, — лар нашего домика, Ретикул, как-то сказал мне, что у меня больше сил, чем у остальных полубогов, потому что я сын Марса, плюс по маминой линии мне досталась способность превращаться. Он добавил, что именно поэтому моя жизнь привязана к обгоревшей палочке, что огромная слабость нужна для равновесия.
Лео вспомнил свой разговор с богиней мщения Немезидой у Большого Соленого озера. Она говорила что-то похожее про равновесие весов. «Везение — это мошенничество. Настоящий успех требует жертвы».
Его печенье с предсказанием по-прежнему лежало в кармане пояса, ожидая, что его вскроют. «Скоро ты столкнешься с проблемой, которую не сможешь решить. Хотя я могла бы тебе помочь… не задаром».
Жаль, что Лео не мог вытащить эту мысль из головы и засунуть в пояс для инструментов. Она постоянно приходила ему на ум.
— У всех нас есть слабости, — заметил он. — Взять хоть меня: я просто до слез забавный и симпатичный.
Фрэнк фыркнул.
— Может, у тебя и есть слабости, но твоя жизнь не зависит от куска дерева.
— Не зависит, — признал Лео, а сам уже размышлял: если бы у него была та же проблема, что и у Фрэнка, как бы он ее решил? Почти любую ошибку проектирования можно исправить. — Интересно…
Он глянул вокруг и осекся: трое американских туристов перестали ходить кругами и направлялись к ним, уже не таясь. Они целенаправленно шли к могиле Рафаэля, мрачно глядя на Лео.
— М-м-м… Фрэнк, — позвал Лео. — Десять минут уже прошли?
Фрэнк проследил за его взглядом. На лицах американцев читались злоба и озадаченность, как будто они страдали лунатизмом и им снился пренеприятнейший кошмар.
— Лео Вальдес, — проговорил чувак в футболке с надписью «Roma». Голос у него изменился, в нем зазвучали глухие металлические нотки. Он так говорил по-английски, как будто это не родной для него язык. — Мы снова встретились.
Все трое туристов разом моргнули, и их глаза загорелись золотом.
Фрэнк вскрикнул:
— Эйдолоны!
Ламантины сжали мясистые кулаки. В обычной ситуации Лео не испугался бы, если бы его угрожали убить толстяки в шляпах с обвисшими полями, но сейчас он подозревал, что эйдолоны опасны даже в этих телах, особенно если дэхам все равно, выживут ли законные владельцы тел или нет.
— В дыру они не пролезут, — сказал Лео.
— Точно, — кивнул Фрэнк. — Сейчас лучше всего спуститься под землю.
Он превратился в змею и скользнул в люк. Лео прыгнул следом, а дэхи наверху взвыли:
— Вальдес! Убить Вальдеса!
XXXVIII
ЛЕО
Одна проблема решена: люк у них над головами автоматически закрылся, отрезав дорогу их преследователям. А еще исчез единственный источник света, но с этим Лео и Фрэнк могли смириться. Лео только надеялся, что им не придется вылезать тем же путем, каким они сюда забрались, так как сомневался, что сумеет отодвинуть плиту, находясь под землей.
По крайней мере одержимые эйдолонами ламантины остались по ту сторону. Над головой Лео мраморный пол содрогался, видимо, толстые туристы со злости топали по нему ногами.
Наверное, Фрэнк снова превратился в человека, во всяком случае, Лео слышал, как здоровяк сопит в темноте.
— И что теперь? — спросил Фрэнк.
— Так, без паники, — предупредил Лео. — Я сейчас создам небольшой огонь, чтобы можно было видеть.
— Спасибо, что предупредил.
Указательный палец Лео загорелся, как свечка, воткнутая в пирог в честь дня рождения. Стало видно, что они стоят в длинном туннеле с низким потолком.
Как и предсказывала Хейзел, подземный ход понижался, потом выравнивался и вел на юг.
— Ну, — сказал Лео. — Он ведет только в одну сторону.
— Давай найдем Хейзел, — откликнулся Фрэнк.
У Лео не нашлось возражений против такого предложения, и они двинулись вниз по коридору. Лео шел впереди, подняв вверх руку с огнем. Он чувствовал себя спокойнее, зная, что следом топает здоровый, сильный Фрэнк, умеющий превращаться в страшных животных. Кто знает, вдруг одержимые туристы каким-то образом пробьются через люк, протиснутся внутрь и бросятся в погоню? Интересно, могут ли эйдолоны бросить те тела, просочиться под землю и вселиться в одного из них?
«Нашел о чем думать!» — выругал себя Лео.
Они прошли примерно сто футов и обнаружили Хейзел. При свете своего золотого кавалерийского меча она рассматривала какую-то дверь и так увлеклась, что не замечала их присутствия, пока Лео не сказал:
— Привет.
Хейзел стремительно обернулась, замахиваясь спатой. К счастью для лица Лео, клинок оказался слишком длинным и зацепился за стену коридора.
— Что вы здесь делаете? — спросила Хейзел.
Лео сглотнул.
— Извини. Мы столкнулись с кучкой рассерженных туристов. — Паренек рассказал, что случилось.
Хейзел аж зашипела от разочарования.
— Ненавижу эйдолонов. Я думала, Пайпер заставила их пообещать, что они будут держаться подальше.
— Ой… — проговорил Фрэнк, как будто теперь уже ему пришла в голову жуткая мысль. — Пайпер заставила их пообещать, что они будут держаться подальше от корабля и не станут вселяться ни в кого из нас, но они могут следовать за нами и нападать, захватывая другие тела, формально это не будет нарушением клятвы.
— Здорово, — буркнул Лео. — Эйдолоны заделались юристами. Вот теперь я и правда хочу их убить.
— Хорошо, давайте забудем про них, — предложила Хейзел. — От этой двери меня уже трясет. Лео, ты не мог бы что-нибудь сделать с замком?
Лео с хрустом размял пальцы.
— Что же, смотри и учись.
Дверь оказалась устроена намного интереснее и сложнее, чем замок наверху, открывавшийся кодом из римских цифр. Она вся была покрыта имперским золотом, а в центре вставлена механическая сфера размером с шар для боулинга. Сфера состояла из пяти концентрических колец, на каждом из которых виднелись выгравированные знаки Зодиака — Телец, Скорпион и так далее, а также случайные, на первый взгляд, цифры и буквы.
— Это же греческий алфавит, — удивился Лео.
— Ну, многие римляне говорили по-гречески, — пояснила Хейзел.
— Наверное, — кивнул Лео. — Но такое мастерство… не хочу обидеть ваших приятелей из Лагеря Юпитера, но для римлян это слишком сложная работа.
Фрэнк фыркнул.
— Да уж, вы, греки, обожаете все усложнять.
— Эй, — запротестовал Лео. — Я только хочу сказать, что это очень тонкий, мудреный механизм. Напоминает мне о… — Лео уставился на сферу, пытаясь вспомнить, где он читал или слышал о похожем механизме древности. — Это что-то вроде замка, — решил он. — Нужно выстроить знаки на разных кольцах в правильном порядке, тогда дверь откроется.
— Но какой порядок правильный? — спросила Хейзел.
— Хороший вопрос. Греческие сферы… астрономия, геометрия…
У Лео в груди потеплело.
— О, не может быть. Интересно… Чему равно «пи»?
Фрэнк нахмурился.
— Что еще за «пи»?
— Он говорит о числе, — предположила Хейзел. — Я когда-то учила что-то подобное на уроке математики, но…
— Его используют для измерения окружности, — пояснил Лео. — Если эту сферу сделал тот, о ком я думаю…
Хейзел и Фрэнк непонимающе на него уставились.
— Не важно, — мотнул головой Лео. — Я совершенно точно уверен, что «пи» равно 3,1415 и сколько-то там. Число уходит в бесконечность, но в сфере всего пять колец, так что нам хватит, если я прав.
— А если не прав? — спросил Фрэнк.
— Ну, тогда Лео с треском оскандалится при свидетелях. Давайте проверим!
Он повернул кольца, начав с внешнего и двигаясь к центру. Не обращая внимания на знаки Зодиака и буквы, он выстроил правильный набор цифр, так что получилось значение числа «пи». Ничего не произошло.
— Я болван, — пробормотал Лео. — Число «пи» должно выходить за круги, оно же бесконечно.
Он поменял порядок цифр, начав от центра и повернув внешний круг последним. Когда последняя цифра заняла свое место в ряду, внутри сферы что-то щелкнуло, и дверь распахнулась.
