Владислав Крапивин - Трое в «копейке», не считая зайца Митьки
А. К. добавил, что тоже его (это время) хорошо помнит. Например, чтобы купить водку, слушатели военной академии специально отряжали (прикрывая от начальства во время занятий) специальный наряд. Многочасовая давка за спиртным, талоны и т. д. Может, когда-то об этом будут читать наши потомки с таким же недоумением, как мы сейчас — об очередях за хлебом во времена Никиты Сергеевича…
11.22. Остановились у какой-то окской затоки помыть «Лайбу». Недалеко город Рыбное — это километрах в восемнадцати от Константинова. Искупали заодно и Настю Пензючку. Нельзя же, чтобы она продолжала общаться с Митькой в затрапезном виде…
Выезжаем в сторону Москвы, точнее, в Переделкино.
11.37. Въехали в Московскую область. На спидометре — 2248 километров. Дорога — великолепная: идеальное покрытие, после коньяка слегка укачивает. Приятно так… Чтобы не заснуть, блещем друг перед другом своим знанием истории. На сей раз — по поводу дорожного строительства.
Первая мощеная дорога была проложена при цезаре Аппии Клавдии в 321 году до нашей эры между Римом и Капуей. Носит она название Аппиевой и сохранилась до наших дней. Асфальт, к сожалению, не столь долговечен. Словно в подтверждение этого суждения местная сказочно-хорошая дорога закончилась, вызвав тираду А. К.: «Сказки кончаются быстро!»
11.45. Проезжаем через деревню Врачево. Аналогия напрашивается сама собой: или все врачи пошли отсюда, или здесь проживают их жертвы…
Улицы деревушки на удивление пусты. В. П. цитирует слышанную от своей мамы (и, кстати, уже использованную в одной его книге) вятскую частушку:
Кабы не было домов,
Не было б окнищев.
Кабы не было врачов,
Не было б кладбшцев…
А. К. и С. А. беседуют про военврача из Перми. Фамилии его не смогли вспомнить, но вот два диагноза, которые он поочередно ставил всем пациентам, забыть просто невозможно. Сей эскулап говорил в одном случае: «Тут медицина бессильна…», в другом: «Еще ерунда, само пройдет!»
11.57. Деревня Аксёново. С. А. (который, как вы помните, — Аксёненко) многозначительно улыбается. Продают редиску. Наверно, вкусную, но очень дорогую. Учитывая двуличность сего овоща, решили редиску не покупать. Уж если ты красен снаружи, то и внутри не стоит менять цвет! Отъехали немного и вернулись — купили-таки меньшевистский продукт. Девять штук по 5 рублей каждая! Дорог сегодня конформизм, однако…
Только тронулись — перед нами речка Чёрная! Пятая Чёрная речка на нашем пути! Ее мы здесь переезжаем дважды — петляет и двурушничает (как только что купленная редиска).
12.10. Переезжаем через Оку. Снова — отличная дорога. До Москвы, по мнению штурмана, осталось километров сто, а всего, по подсчетам С. А., от Екатеринбурга будет ровно 2000 км. Хорошая дорога так радует С. А., что он утверждает: «Если все дороги в России будут такими, то страну можно переименовать в Руслэнд»… Ну, не знаем, не знаем…
(В. П.: Даже если и наладим дороги, дураки никуда не денутся.
А. К.: Но тогда от них хоть уехать можно поскорее.)
12.15. На горизонте какой-то город со множеством церквей. Ошибочно принят нами за столицу. В. П. и А. К. вслух размышляют о том, что города и деревни проносятся мимо нас, словно дни жизни. И в каждом населенном пункте эта жизнь — своя. Наполненная простыми бытовыми заботами: продать мешок кукурузных палочек проезжающим туристам, посадить, вырастить и выкопать картошку… А мы, летящие мимо, для здешних жителей лишь краткий эпизод, миг, не оставляющий в памяти ничего, кроме, быть может, десятки или полусотни, вырученных за товар.
12.21. Пересекли реку Москву. После красавицы Оки не впечатляет.
13.10. На горизонте город Люберцы, а из магнитофона звучит песня группы «Любэ», к которой (и к песне, и к группе) у нас в экспедиции отношение весьма позитивное. По крайней мере, на сцене мужики, а не какие-то существа непонятного пола, и песни у них мужские…
13.20. Снова река Москва.
13.40. Едем по МКАД — Московской кольцевой дороге. Это детище мэра Москвы Юрия Лужкова. Шесть полос с каждой стороны, по которым со средней скоростью сто километров в час несутся непрестанные потоки. Машины самого разного класса (от тракторов «Беларусь» до эмалированных «Мерседесов» последних моделей) сосуществуют на МКАД вполне демократично, обгоняют друг друга и справа, и слева. В глазах рябит от такого автомобильного обилия. Но С. А. справляется со своей задачей великолепно, хотя сидящий на штурманском месте А. К. после и станет утверждать, что от напряжения у него «камуфляж» прилип к спине. А чего напрягаться рядом с асом?
14.10. Свернули по развязке на Боровское шоссе и въехали в Солнцево — район Москвы, расположенный за Кольцевой дорогой. Заправились. 30 литров — 250 рублей. На спидометре — 2439 километров. Едем в Переделкино.
14.30. Мы в Доме творчества писателей. Устроились А. К. и В. П. по льготным расценкам, а С. А. и «Лайба» как их родственники. Ночлег и завтрак за 400 рублей (на всех!). По московским меркам, практически за так! Пока оформляли бумаги, С. А. обнаружил первую неисправность — крышка люка у «копейки» расхлябалась и не желает открываться. Тут же неисправность устранили, но не совсем — дальше поедем с намертво задраенным люком! Авось погода не будет слишком жаркой…
Пока все устраивались по отдельным «нумерам», А. К. предался переделкинским воспоминаниям. А поскольку ни В. П. (что удивительно), ни С. А. (по вполне понятным причинам) здесь раньше не бывали, то это переделкинское эссе (озвученное автором всем остальным участникам автопробега) было прослушано с большим вниманием.
В парке Дома творчества ощутима печаль. Несколько флигелей, где раньше жили лауреаты Государственных и Ленинских премий, нынче проданы каким-то «новым русским» (или «нерусским», так как хозяева их вроде бы армяне), отделены от территории писательского «заповедника» заборами и выглядят этакими анклавами новой, сытой жизни — блещут импортными материалами отремонтированных стен и крыш на фоне дряхлеющих и хиреющих «старого» и «нового» корпусов, в которых на день нашего приезда проживало всего четыре писателя: драматурги — известный М. Рощин и молодой Сергей X. (фамилию не называем в связи с будущим рассказом о нем), два поэта — Игорь Калугин (в 90-м году угонявший самолет в знак поддержки независимости Литвы и отсидевший за это полгода в «Матросской Тишине», где, к слову, впоследствии сиживал еще один поэт — В. Лукьянов-Осенев, — некогда отправивший Калугина в тюрьму) и какой-то москвич, тоже уже в возрасте (познакомиться с ним не случилось из-за краткости нашего пребывания).
Сами сотрудники Дома творчества смотрят на писателей как на вымирающих мастодонтов. С одной стороны, приглашают приезжать почаще и агитировать отдыхать здесь наших уральских коллег, с другой, явно отдают предпочтение российским нуворишам. Те экзотики ради после всяких там ка-нар и ямаек иногда решают вдруг отдохнуть в Подмосковье. Их («богатеньких буратин») в этот приезд в Переделкине было куда больше, чем поэтов и прозаиков. Шикарные лимузины заняли все закрывающиеся на ночь автостоянки. Нашей «Лайбе» пришлось ночевать прямо перед окнами старого корпуса. Сторож обронил:
— Ну, кто такую угонит! Это же не джип…
Знал бы он, что это за машина!
Так или иначе, на ночь нашли приют и мы, и «Лайба». С точки зрения «министра финансов» экспедиции, не могу не заметить: приют почти что дармовой…
15.35. Выехали в Москву на электричке всей командой (за исключением Насти — Митькиной подруги. Впрочем, она и не член команды. Это право надо еще заслужить). Электричка идет до Киевского вокзала тридцать минут. Из окна вагона много не увидишь. Но кое-что все-таки мы разглядели. Например, фрагмент Поклонной горы с изящной часовенкой и памятником Георгию Победоносцу на ней… Увы, времени у нас очень мало, побывать на горе не удастся…
16.05. Мы на Киевском вокзале. Столица встретила нас турникетами на выходе с пригородных платформ — этакое железное сито, подобие пропускников на каком-нибудь режимном заводе (и птица не пролетит, и зверь не проскользнет).
Через «сито» процеживается пестрая толпа, вывалившая из десятков электропоездов. Нам объяснили: таким образом правительство Москвы решило бороться с «зайцами». Поведали, что был целый ряд облав на безбилетников. По этому поводу Митька гордо пискнул из сумки Командора: «Всех нас не переловите!»
16.08. Мы в Московском метрополитене. Вечная толчея, перекрытые переходы с одной линии на другую. Много милиции после терактов, которые еще не забылись (да и вряд ли такое забудется…).
А. К. говорит, что в метро принцип: «Иди чуть быстрее толпы, а то затопчут и сам никуда не успеешь!» Наверное, это так, потому что москвичей даже в метрополитеновской толчее видно сразу — по энергичной походке и точному мес-тоопределению, в какой вагон садиться (чтобы было удобнее сделать переход или оказаться поближе к выходу из метро — здесь экономят время даже на этом!).
