Крессида Коуэлл - Как приручить дракона
— Это правда, — наконец сказал Иккинг — Но, ради Тора, не говори никому, они не поймут…
— Разговаривать с драконами — умение очень необычное, — заметил Старый Сморчок. — Это дано далеко не каждому. Может быть, ты лучше вы дрессируешь дракона, если будешь с ним разговаривать, а не орать на него.
— Легко сказать, — вздохнул Иккинг. — Мысль очень трогательная. Но, понимаешь ли, дракон — не мягкая пушистая зверушка вроде собаки, кошки или пони. Дракон не станет выполнять твоих просьб, даже если очень вежливо сказать ему «пожалуйста». Насколько я знаю драконов, мне кажется, лучше все-таки орать…
— Но у этого метода есть свои недостатки, верно? — сказал Старый Сморчок. — Метод орания высокоэффективен с драконами не больше морского льва. И самоубийственен, если ты опробуешь его на существе покрупнее. Может быть, ты предложишь альтернативные системы дрессировки? Ты сумел бы многое добавить к книге профессора Дряблинга. Мне давно казалось, что этой книге чего-то недостает… Только вот не могу в точности понять, чего именно…
— СЛОВ, — ответил Иккинг. — В эту книгу неплохо было бы добавить немного слов.
6. ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В ГЛУБИНАХ ОКЕАНА…
А тем временем в темных глубинах океана, не слишком далеко от острова Олух, на морском дне лежал и спал настоящий Морской Дракон — точь-в-точь такой, какого описывал Старый Сморчок.
Дракон был неописуемо велик. Лежал он на этом месте так долго, что, казалось, совсем сросся с океанским дном и превратился в подводную гору, обросшую ракушками. Его конечности наполовину занесло песком. Поколение за поколением в ушах Дракона рождались и умирали раки-отшельники, Спал он сотни и сотни лет, потому что перед сном хорошо пообедал. Ему посчастливилось поймать целый легион римских воинов, устроивших привал над береговым обрывом. Он отрезал им все пути к бегству и целый день с наслаждением охотился, пока не переловил всех — от главнокомандующего до последнего пехотинца. В его прожорливую крокодилью глотку провалилось всё — лошади, колесницы, щиты, копья…
И, хотя крупные деревянные предметы, такие, например, как золоченые колеса повозок, являются в рационе драконов дополнительным источником витаминов, всё же для их переваривания требуется время.
Вот Дракон и опустился в темные глубины океана и впал в Сонную Кому. В таком состоянии — ни живы, ни мертвы — погребенные под многометровой толщей холодной морской воды драконы могут находиться целую вечность. Ни один мускул нашего Дракона не дрогнул на протяжении шести или семи столетий.
Но на прошлой неделе один лихой кит-косатка, в погоне за морскими львами забравшийся слишком глубоко, вдруг заметил, что верхнее веко правого глаза Дракона слегка дрогнуло. В мозгу кита ожила наследственная память предков, и он со вcex плавников ринулся наутек. А спустя неделю море вокруг Драконьей Горы, когда-то кишевшее омарами, крабами и бесчисленными косяками рыбы, превратилось в подводную пустыню. Ни один моллюск на склонах горы не шевелился, ни одна жемчужница не отваживалась приоткрыть свою раковину.
Единственным признаком жизни на многие мили вокруг было подергивание драконьих век, которые трепетали вверх-вниз, как будто Дракон был близок к пробуждению и сейчас досматривал свои последние драконьи сны — и кто знает, какие черные мысли приходили ему в голову…
7. БЕЗЗУБИК ПРОСЫПАЕТСЯ
Беззубик проснулся через три недели.
В этот день Рыбьеног и Иккинг сидели у Иккинга дома.
Больше дома никого не было, поэтому Иккинг решил воспользоваться случаем и посмотреть на Беззубика.
Он вытащил корзину из-под кровати. Из-под крышки выбивалась голубовато-серая струйка дыма.
Рыбьеног аж присвистнул.
— Смотри-ка, кажись, проснулся, — сказал он. — Открывай.
Иккинг осторожно снял крышку.
Оттуда повалил дым, такой густой и вонючий, что мальчишки закашлялись. Когда глаза перестали наконец слезиться, Иккинг разглядел очень маленького и очень заурядного дракончика. Тот сидел на дне корзины и смотрел на Иккинга огромными, наивными, травянисто-зелеными глазками.
— Привет, Беззубик, — сказал Иккинг на драконьем наречии, следя за правильным произношением. Дело в том, что драконья речь перемежается резкими криками, щелчками и другими звуками, которые человек воспроизводит с большим трудом[1].
— Ты что это делаешь? — с любопытством спросил Рыбьеног.
— Просто разговариваю с ним, вот и всё, — смущенно ответил Иккинг.
— Просто разговариваешь? — изумленно ахнул Рыбьеног. — Что значит, разговариваешь? С драконом нельзя говорить, он же ЖИВОТНОЕ, клянусь Тором!
— Да заткнись ты, Рыбьеног, — отмахнулся от него Иккинг. — Ты его напугаешь.
Беззубик запыхтел и выпустил еще несколько колец дыма. Он раздул шею, чтобы казаться больше, — так иногда делают драконы, когда они испуганы или сердятся.
Наконец он набрался храбрости, расправил крылья и вспорхнул Иккингу на руку.
Поднялся по ней от локтя до плеча и, дождавшись, когда мальчик повернется к нему лицом, прижался лбом ко лбу Иккинга и серьезно, торжественно заглянул ему в глаза. Так они и стояли, нос к носу, не шевелясь, около шестидесяти секунд. Иккингу приходилось часто моргать, потому что взгляд драконов обладает гипнотической силой, и вам кажется, будто дракон вытягивает из вас душу. А это неприятно.
Иккинг стоял и думал: «Вот это да! Я, кажется, вошел с ним в контакт!», и тут Беззубик изогнулся и цапнул его за руку.
Иккинг завопил и стряхнул Беззубика на пол.
— Р'ры-рыба! — пищал Беззубик, порхая в воздухе над Иккингом. — Р'ры-рыбы х'хохоч'чу с'ч'ча-час!
— Hету у меня рыбы, — ответил Иккинг по-драконьи, потирая руку. К счастью, у Беззубика не было зубов, однако челюсти у драконов (даже таких маленьких) мощные, и укус получился болезненным. Беззубик изловчился и укусил Иккинга за другую руку.
— Р'ры-рыбы! — сказал он.
— Ты цел? — спросил Рыбьеног. — Мне трудно поверить, что я об этом спрашиваю, но всё-таки — что он говорит?
— Жрать хочет, — хмуро ответил Иккинг, потирая уже обе руки. Он старался говорить твердо, но спокойно: подавить дракона силой своей личности, как советовал Брехун. — У нас нет рыбы!
— Ладно, — ответил Беззубик. — Тогда с'съем к'ко-кошку.Он спикировал на Игрунку, и та с воплем метнулась вверх по ближайшей стене.
Иккинг едва успел ухватить Беззубика за хвост. Дракон вырывался и орал:
— Х'хочу р'ры-ы-ы-бы! Х'хочу е-е-есть! Ккошки в'вку-у-усные! Х'хочу е-е-есть!
— Нету у нас рыбы, — повторил Иккинг сквозь зубы, чувствуя, как спокойствие постепенно улетучивается. — Кошку есть нельзя, потому что она нравится маме.
Игрунка оскорбленно мяукала, сидя на балке под потолком.
Ребята отнесли Беззубика в комнату Стоика, где водилось много мышей.
Сначала дракончик радостно гонялся за мышами, которые разбегались от него с испуганным писком, но потом ему это наскучило, и он атаковал матрац. Вo все стороны полетели перья.
— Прекрати! — завопил Иккинг.
В ответ Без зубик отрыгнул остатки недавно почившей мыши прямо на Стоикову подушку.
— А-а-а-а-а! — простонал Иккинг.
— А-А-А-А-А! — сказал Стоик Обширный, входя в комнату.
Беззубик ринулся на Стоикову бороду, приняв ее за цыпленка.
— Убери его! — приказал Стоик.
— Он меня не слушается, — пожаловался Иккинг.
— Заори на него ПОГРОМЧЕ, — посоветовал Стоик. — КАК МОЖНО ГРОМЧЕ.
Иккинг заорал во весь голос:
— Пожалуйста, прекрати грызть папину бороду!
Как Иккинг и подозревал, Беззубик не обратил на него ни малейшего внимания.
«НИКУДА я не гожусь, — хмуро подумал Иккинг. — Даже орать толком не умею».
— А НУ ОТПУСТИ МОЮ БОРОДУ И ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ ГНУСНАЯ РЕПТИЛИЯ! — заорал Стоик Обширный.
Беззубик послушно отвалился и шлепнулся на пол.
— Видишь? — сказал Стоик. — Вот как надо обращаться с драконами.
В комнату, шлепая лапами, вползли Головотяп и Крючкозуб — охотничьи драконы Стоика. Беззубик замер. Драконы обошли его кругом, злобно посверкивая желтыми глазами. Каждый из них был ростом с леопарда, и они обрадовались прибытию новичка, как пара гигантских боевых котов радуются появлению маленького беззащитного котенка.
— Приветствуем тебя, огнедышащий брат, — прошипел Головотяп, обнюхивая сидящего на полу незнакомца.
— Терпение, мой друг, — угрожающе промурлыкал Крючкозуб. — Вoт останемся одни — и тогда окажем нашему новому приятелю достойную встречу. — Он слегка наподдал Беззубика лапой. Коготь величиной с кухонный нож полоснул Беззубика по спине. Дракончик взвыл, прыгнул на Иккинга и в мгновение ока забрался ему под рубашку. И секунды не прошло, как из воротника рубашки торчал только зеленоватый хвост.
