Рик Риордан - Тень змея
Картер призвал своего боевого двойника и двинулся на Квая, но красный маг отбросил его новым зарядом молний. Мой бедный братец со всей силы врезался в каменную колонну, которая тут же обрушилась ему на голову. Все, что я могла сделать, – это понадеяться, что двойник примет на себя основной удар.
Уолт привел в действие сразу все свои амулеты – сфинкса, верблюдов, ибиса, даже Филипа Македонского, – и те тут же атаковали песчаных чудовищ, отгоняя их от лежащих на полу магов.
Затем Уолт повернулся к Кваю.
– Анубис, – прошипел Квай, – сидел бы ты лучше в своем похоронном бюро, мальчишка. Тебе со мной не справиться.
Вместо ответа Уолт развел руки. По обеим сторонам от него в полу возникли глубокие трещины, из которых выскочили два здоровых оскаленных шакала. Силуэт Уолта зарябил, меняясь, и через мгновение он уже стоял одетый в египетские боевые доспехи, вертя в руках посох уас со скоростью вентилятора.
Квай взревел и ударил шакалов волнами песка. Потом снова осыпал Уолта молниями и заклинаниями, но Уолт легко отбил их своим посохом, и все атаки Квая захлебнулись серым пеплом.
Шакалы набросились на него с двух сторон, тут же запустив зубы ему в ноги, а Уолт шагнул вперед и замахнулся посохом, как клюшкой для гольфа. Удар, доставшийся Кваю, оказался до того мощным, что он, должно быть, эхом разнесся по всему Дуату. Маг упал. Его песчаные монстры сгинули.
Уолт отозвал своих шакалов, Амос опустил посох. Картер выбрался из-под обломков колонны – оглушенный, но вроде бы целый и невредимый. Мы все столпились возле поверженного мага.
Я была уверена, что Квай мертв. Изо рта у него стекала струйка крови, глаза остекленели. Но пока я вглядывалась в его лицо, он вдруг дернулся, резко вздохнул и издал слабый смешок.
– Идиоты, – прохрипел он. – Са-хеи.
Против его груди вспыхнул кроваво-красный иероглиф:
Его одежда загорелась, и он прямо на наших глазах исчез, превратившись в кучку песка. Волна холода – сила Хаоса – прокатилась по Залу Эпох. Колонны зашатались, с потолка посыпались куски камня. Здоровенная плита рухнула на ступени постамента, едва не раздавив трон фараона.
– Сокруши, – произнесла я, только сейчас осознав, что означал тот иероглиф. Кажется, последнее заклинание Квая привело в ужас даже Исиду. – Са-хеи означает «сокруши».
Амос с чувством выругался по-древнеегипетски – я плохо расслышала, но там точно было что-то про ослов, которым поручалось растоптать призрак Квая.
– Он потратил на это заклинание весь остаток своей жизненной силы. Зал уже распадается. Нужно уходить, пока нас не похоронило здесь заживо.
Я охватила взглядом лежащих без сознания магов. Кто-то из наших учеников уже начал приходить в себя, но мы все равно не успели бы вытащить отсюда их всех.
– Нужно прекратить это! – воскликнула я. – С нами здесь четверо богов! Неужели все вместе мы не сможем прекратить разрушение?
Амос нахмурил брови.
– Сет в этом не помощник. Ты же знаешь, он может только разрушать, а не созидать.
С треском обвалилась еще одна колонна, едва не придавив одного из распростертых на полу мятежников.
Уолт – к слову, доспехи смотрелись на нем очень даже неплохо, – помотал головой.
– Анубис такого не умеет. Прости.
Пол задрожал и пошел трещинами. У нас оставались считаные секунды, чтобы спастись. После этого зал уже ничем не отличался бы от очередного египетского захоронения.
– Картер? – позвала я.
Брат ответил мне беспомощным взглядом. Он все еще был очень слаб, да я и сама понимала, что боевая магия Гора едва ли сейчас пригодится.
– Значит, опять все придется делать мне, – вздохнула я. – Как всегда. Вы трое, прикрывайте всех остальных как можно надежнее. А если не сработает, быстро уходите.
– Что не сработает? – спросил Амос, с опаской глядя, как вокруг нас с потолка сыплются камни. – Сейди, что ты задумала?
– Всего одно словечко, милый дядя.
Я воздела посох и призвала силу Исиды.
Она сразу поняла, что мне нужно, и мы вместе попытались отыскать крупицу покоя среди Хаоса. Я сосредоточилась на самых мирных, самых упорядоченных моментах своей жизни – не сказать, чтобы их было много. Сначала я вспомнила свой день рождения, когда мне исполнилось шесть лет. Мы справляли его в Лос-Анджелесе все вместе: я и Картер, мама и папа. Последнее четкое воспоминание о том времени, когда мы жили всей семьей. Потом я представила себе, как слушаю музыку в своей комнате в Бруклинском Доме, а Хуфу на комоде хрупает своими хлопьями. Еще я представила, как мы с друзьями сидим на веранде и мирно завтракаем, а рядом плещется в бассейне Филип Македонский. Я вспомнила воскресные вечера в квартире моих бабушки с дедушкой – у меня на коленях мурлычет Пышка, дедушка уставился в экран телевизора, где передают очередной матч регби, а бабушка выставляет на стол блюдо с подгоревшими печеньями и разливает жидкий чай. Славные были времена…
Потом я переключилась на свой собственный хаос. Я признала свое смятение по поводу того, кто есть я сама: англичанка или американка, маг или обычная ученица средней школы. Я – Сейди Кейн, и если сегодня мне предстоит выжить, я уж как-нибудь разберусь и со своими проблемами. И да, я приняла Уолта и Анубиса… и гнев и обида покинули меня. Я представила себе, что теперь они оба со мной. Конечно, это очень странная ситуация, но что поделать, у меня вся жизнь довольно странная. Я подумала об этом – и примирилась с собой. В конце концов, Уолт остался жив. Анубис обрел плоть и кровь. А я смирила свое беспокойство и прогнала последние сомнения.
– Маат, – произнесла я.
Это слово словно задело чудесный камертон в самых недрах земли. Глубинная гармония отозвалась резонансом через все уровни Дуата.
Зал Эпох на мгновение замер, а затем начал восстанавливаться. Колонны сами собой поднимались, трещины в полу и потолке затягивались. Световые завесы засияли по обеим сторонам зала, мелькая голографическими картинами разных эпох, разноцветные иероглифы снова заполнили пространство.
Я обессиленно свалилась – прямо на руки Уолту. В глазах у меня все плыло, но я все-таки разглядела, что он улыбается мне. И Анубис тоже. Я видела их обоих одновременно, и вдруг поняла, что мне больше не приходится выбирать между ними.
– Сейди, ты все-таки это сделала, – сказал он. – Ты просто чудо.
– Угу, – пробормотала я. – Спокойной ночи.
Потом мне говорили, что я отключилась всего на несколько секунд, но лично мне они показались столетиями. Когда я очухалась, все прочие маги уже стояли на ногах. Амос улыбнулся, стоя надо мной:
– Ну вот ты и очнулась, моя девочка.
Он помог мне встать, а Картер так расчувствовался, что даже кинулся ко мне с объятиями. Кажется, он первый раз в жизни почти оценил меня по достоинству.
– Мы еще не закончили, – предупредил нас Картер. – Пора подниматься на поверхность. Вы готовы?
Я кивнула, остальные тоже, хотя всем нам крепко досталось. Во время схватки за Зал Эпох мы растратили слишком много энергии. Вряд ли мы были сейчас в состоянии противостоять Апопу, даже если боги нам помогут. Но выбора у нас не было.
– Картер, – произнес Амос официальным тоном, указывая на пустой трон. – Ты наследник крови фараонов, Око Гора. В твоих руках посох и цеп, дарованные тебе самим Ра. Трон фараона принадлежит тебе по праву. Готов ли ты повести нас, богов и смертных, на битву с врагом?
Картер застыл. Я видела по его глазам, что он испуган. Но возможно, что заметила это только я одна – ведь я знала его тайное имя. А со стороны он выглядел именно так, как полагается царю: уверенный в себе, сильный, взрослый. Настоящий правитель.
(Да, так я и сказала. Только не задирай нос, братец. Все равно ты ужасный болван.)
– Я поведу вас, – сказал Картер. – Но трону придется подождать. Ра нуждается в нас прямо сейчас. Мы должны подняться на поверхность. Можешь показать нам самый короткий путь?
Амос кивнул.
– А что скажут остальные?
Остальные маги отозвались одобрительным гулом – даже бывшие мятежники.
– Но нас совсем мало, – заметил Уолт. – Каков будет твой приказ, Картер?
– Для начала я отправлюсь за подкреплением, – сказал брат. – Пора призвать богов на войну.
19. Добро пожаловать в комнату смеха
Сейди сказала, что у меня был уверенный вид?
Ничего себе.
На самом деле от поступившего мне предложения объявить себя царем вселенной (ну или верховным главнокомандующим над богами и магами, неважно) у меня душа ушла в пятки.
Я только благодарил судьбу, что это случилось прямо перед нашим выступлением на битву, так что у меня не оставалось времени на размышления или переживания.
«Действуй, – сказал Гор. – Используй мою храбрость».
На этот раз я был только рад уступить лидерство ему. В противном случае, стоило бы мне увидеть, как плохо обстоят дела на поверхности, я бы тут же помчался обратно вниз, хныча, как детсадовец.
