Сергей Гоуданский - Круг ворожеи. Идущие путём земли
– Ради такой прелестнейшей особы я, полагаю, смогу вам помочь, – сказал он, улыбаясь Тессеральде и накручивая ус.
– Вы развернёте парусник и повезёте нас в Утрил? – усмехнулся Кэлбен.
– Такого, боюсь, я не смог бы себе позволить. Но… с вашим наичудеснейшим «Корсаром» есть один способ попасть в наш город.
– Дайте угадаю: перебить всю стражу, поджечь мост и спрятаться внутри? – фыркнул караванщик, указав большим пальцем на корабль.
– Фу, как грубо. Что вы, есть куда более изящный маневр.
– Я весь… нет, мы все – во внимании.
– С вашим судном, – оглянулся он, перейдя почти на шёпот, – вы можете проплыть под Дарлидами.
Кэлбен сощурился, ожидая объяснения, но тут вмешался Бромсберт.
– Бердар, это как же?
– Ты помнишь старые шахты чуть ниже по реке?
– Да, меня сегодня уже расспрашивали о них, когда мы шли мимо. Что с того? Да, там, вроде бы, был какой-то грот, но он ведёт в глубь горы, к штольням.
– Верно. Но поговаривают, – подмигнул он, – что в давние времена этим проходом пользовались контрабандисты из Утрила, чтобы обойти крепость.
– Я не видел гротов вверх по течению до самого города. Там же сплошной лес и пологий берег, а скалы заканчиваются тут, – удивился Бромсберт.
– Ты мог чего-то и не разглядеть.
– Давай на чистоту. Ты сам когда-то возил ворованное этим путём?
– Да что ты такое говоришь? Чтобы я? – возмутился Бердар. – Но голову даю на отсечение, что путь есть. Откуда знаю? Из надёжных источников. Как бы то ни было, у вас, похоже, вариантов не густо, – протянул он, поглаживая усы.
– Мы поплывём! – радостно воскликнула ворожея.
– Госпожа Тесса, – поморщился караванщик, – неужто вам не хватило заброшенных тоннелей Аскафласа?
– Уверена, в этих ничего не будет! К тому же вы сами сказали, что идти пешком по лесу очень опасно. Ваши слова.
Кэлбен, закатив глаза, досадливо вздохнул, после чего повернулся к Бердару и сказал:
– В таком случае, любезный, не одолжите нам пару бочек дёгтя? Похоже, факелов нам понадобится немало.
Глава 15. Совет капитана Бердара
Утрильский парусник отшвартовался и двинулся вниз по реке. Матросы сгрудились на палубе, наблюдая доселе невиданное и неслыханное: колесо «Корсара» замолотило по воде, корабль подался назад, развернулся, описав дугу, а затем поплыл вслед за ними. Впрочем, дивным судном они любовались не так уж и долго. Как только показалась заводь с полусгнившими пристанями, железная стрела с механическим колесом повернула и скрылась за утёсом, остановившись у причала.
– Опять подземелье, опять тьма и опять нет щита, – ворчал Кэлбен, осторожно ступая по хлипким доскам.
– Не волнуйтесь, в этот раз мы плывём, не надо идти пешком, – отметила ворожея, идя следом.
– Да, вот только кому-то придётся сидеть наверху и освещать пещеру. И что-то мне подсказывает, что это опять буду я.
– Мы что-нибудь придумаем.
– Подождите, кажется, я это уже где-то слышал. Вышло так, что вам не понравилось. И всё-таки зачем вам в западное захолустье Аянты? Почему туда, а, например, не в Буспутан?
– Я не уверена, что туда. Но начать прекрасно оттуда. А потом на юг, около пустыни.
– Ищете какое-то редкое растение для вашего ведовства?
– Не скажу.
– Как всегда, у всех секреты: у вас секреты, у механика секреты… интересно, у толстяка Руфрона тоже были свои? – бормотал он себе под нос.
– Что вы там говорите?
– Ничего. А вон те деревца подойдут. Палок нам понадобится ой как немало. Унесёте охапку?
– Я не такая слабая, как вы думаете, Кэлбен.
– Ничего такого я не имел в виду, простите, – оправдывался караванщик, взобравшись на крутой склон с обнажённым мечом, где выбирал с какой ветки начать.
Когда с готовкой факелов было закончено, капитан повёл корабль в узкий проход между зарослями мимо старых подъёмников. Через пару десятков саженей скалистая щель закончилась, наклонные берега резко свернули и вывели к высоченному гроту. Попадающие внутрь лучи солнца отражались от гладкого каменного купола и рассеивались по пещере, окрашивая реку в приятный голубоватый цвет. Однако дальше подземная галерея тонула в непроглядном мраке. Капитан сбросил скорость, а Кэлбен забрался на палубу и запалил два факела. Их свет разукрасил высокие своды, что длинной чередой складок уходили в глубь горы. Казалось, что корабль заплыл в пасть громадной рыбы, которая, даже не заметив, проглотила его, словно крошечного водяного жучка. Длинное полукруглое окно входа в пещеру начало неумолимо уменьшаться. Непонятно как забравшиеся на отвесные камни деревца будто бы провожали путников невидимым взглядом, удивляясь их безрассудной затее намеренно покинуть свет и погрузиться в вечную тьму.
Сияние факелов отпугнуло непроглядный мрак и окружило судно высоким, сотканным из отблесков света балдахином, который, будто влекомый чьей-то огромной рукой, передвигался по пещере вместе с кораблём. По потолку и стенам поплыли причудливые тени, то изгибаясь, то сужаясь, то выглядывая из-за острых уступов, словно неведомые хищники, желающие напасть, но боящиеся огня пуще смерти. Свет стелился и по воде, освещая, однако, лишь самую поверхность, а затем пропадая в непроглядных глубинах.
– Эй, парень, – обратился капитан к Касу, – передай Кэлбену, чтобы сообщил, если вдруг увидит что неладное – сразу дам задний ход и остановлю. Воду мне отсюда видно не так хорошо, а пропороть брюхо здесь – как нечего делать. Сам останься у лестницы и попроси второго мальчишку, как там его, пусть побудет здесь, у мостика. Крикнешь ему, тот крикнет мне, – чтобы не бегать, а то можно и не добежать.
– Понял, капитан! – радостно выпалил беспризорник и скрылся в полутёмном отсеке, чуть не сбив один из двух масляных фонарей, которые старый механик поставил на сундук.
Он пролетел по второму отсеку мимо шепчущейся с ворожеей сестры, едва не потушив отдёрнутой занавеской пламя свечи, которое задрожало и забегало красными светлячками по блестящей застёжке на поясе Тессеральды. Мерлира обратила внимание на затейливую игру огней и спросила:
– Госпожа, в саду вы мне что-то говорили про этот круг. Что он означает?
– Это древний символ ворожей. Каждая носит такой. Как только станешь сэнейрой, тоже будешь. Он означает четыре пути – один идёт вслед за другим.
– И что в самом конце?
– В самом конце зеркало. А за ним мир рахассар – Земля Счастья. Предание гласит, что там никто не знает горя. Каждая ворожея идёт туда, ведь зеркало может создать только она.
– Значит, она может забрать кого-нибудь с собой в эту счастливую страну?
– Не может. Зеркало знает только её отражение.
– А вы когда-нибудь видели это зеркало?
– Нет, никогда. Моя видджая рассказывала мне об этом, но и она не видела его. Она шла только путём земли, как и я. А теперь её нет. Она умерла.
– От болезни?
– Нет, Мера. Ворожеи редко болеют, а даже если болеют, легко лечат болезнь – ты видела сама, – подмигнула она ей.
– Неужели её убили? – ахнула юница.
– Не убили. Она умерла от старости, а старость нельзя лечить. Когда она взяла меня, мой возраст был больше немного, чем твой. А ей было… – задумалась ворожея, – даже не знаю. Много было, очень много лет.
– Получается, все её старания были напрасны?
– Мерлира, Санрунд – это Великий Круг. Если не проходишь, то начинаешь с самого начала.
– Как это с самого начала? Разве мы не уходим к духам предков после смерти?
– Я не знаю. Возможно, кто-то и уходит. А кто-то возвращается сюда, обратно. Видджая сказала мне, что вернётся и продолжит путь вновь.
– Так вот почему вы хотите добраться до южной страны! – догадалась девушка. – Вы хотите найти её там!
– Возможно, я уже нашла, – загадочно улыбнулась ворожея.
Мерлира хотела задать следующий вопрос, но внезапно откуда-то сзади раздался мощный удар. Механизм заскрежетал, гребное колесо забило по воде широкими лопастями. По отсеку пробежал перепуганный Кас и скрылся за перегораживающей проход мешковиной. Ворожея с Мерлирой поспешили вслед за ним. Как оказалось, на мостике капитан был уже не один. Рядом с ним стояли старый механик с Альденом, и все вглядывались в смотровые окна.
– Что там? Что случилось? – воскликнул беспризорник.
– Румнарии, парень. Да так много, что столько за раз я никогда не видывал, – пояснил капитан Бромсберт.
И действительно, перед самым носом судна и чуть поодаль толкались огроменные чёрно-коричневые камни овальной формы – то были панцири удивительных рыб, которые на аскафласской переправе тащили через реку тяжёлые паромы с людьми, телегами или фургонами. «Камни» то всплывали к поверхности, то тонули, иногда словно нарочно сталкиваясь друг с другом. В воде виднелось не менее десятка рыб, хотя трудно было сказать, те ли самые румнарии всплывали к поверхности реки или это были уже другие, и сколько ещё их скрывалось во тьме, куда не доставал свет факелов.
