Валентина Ульянова - Потерявшиеся в мирах
Из-за двери донёсся резкий звон медного гонга. Тогда ученик звездочёта с усилием потянул за кольцо, втолкнул Сергея в приоткрывшуюся щель, и вошёл следом за ним.
Внутри царил полумрак. Здесь горел только слабенький огонёк масляной лампы, выхватывая из темноты только высокую худую фигуру звездочёта. Небензя поклонился, и Сергей последовал его примеру.
— Рад видеть тебя здоровым. Однако ко мне уже идут, — нетерпеливо кивнул в ответ Маландрин, — поэтому поторопитесь. Приступайте к делу. Я скоро вернусь с просителями! — и он так быстро направился к выходу, что полы его фиолетовой мантии разметались, как крылья.
— Да, господин, — с готовностью поклонился вслед ему ученик и деловито обратился к Сергею: — Сначала зажжём огни!
Он достал из чёрной гранёной тумбы, на которой стояла лампа, пучок лучин, зажёг две из них, отдал одну Сергею, а с другой пошёл куда-то во тьму. Сергей поднял свою лучину и огляделся. Это было поистине странное помещение!
Они находились в просторной округлой зале со стенами, сплошь покрытыми тёмными гобеленами. В дальнем её конце на задрапированном бархатом постаменте возвышался огромный серый камень необычайной формы: словно чья-то фигура напряжённо склонилась и замерла под окаменевшей тканью. Взглянув на причудливые, оплывшие линии глыбы, мальчик сразу же догадался, что перед ним громадный метеорит. Тени от него дрожали на соседних гобеленах, словно перешёптываясь с вытканными на них чудовищами: гигантским, хищно изогнутым скорпионом и жутковатым оскалившимся скелетом с весами в костлявых руках.
Перед постаментом изгибались два высоких полукруглых стола, тоже тёмных, заставленных бесчисленным множеством круглых чёрных склянок.
— Ну что же ты?! — услышал Сергей голос Небензи. — Зажигай на левом столе, а то мы не успеем и учитель рассердится!
Оказалось, он всё это время зажигал огоньки в тех самых чёрных чашках, что стояли на столах: это были масляные лампы. Сергей поспешил к другому столу, схватил ближайшую плошку, зажёг плавающий в ней фитилёк… и едва не выронил её. Едва лишь огонёк внутри разгорелся, как стало видно, что склянка чёрная не целиком: спереди на ней, словно ожив, засветились красным узкие, длинные, коварные щели глаз и хищный, растянутый рот. Это «лицо» показалось мальчику отвратительным.
— Ты что?! — испугался Небензя. — Осторожно, не урони! Никогда не видел такого, да? — и, в полутьме не поняв эффекта, произведённого лампой на друга, похвалился: — Впечатляет, верно?! Это учитель сам отливает и красит! И нас научит когда-нибудь. Это жертвы огня, от чтителей. Дарины. Ну, поторопись!
— Учитель отливает?! — с почтением повторил Сергей, и жуткая рожа перестала казаться ему отталкивающей.
Он бережно поставил плошку на место и послушно принялся зажигать огоньки в бесчисленных соседних даринах.
Вскоре чтилище озарилось ярким светом, и Сергей разглядел и то, что раньше скрывала тьма. За серым камнем оказалась тонкая занавеска, за которой угадывалось что-то высокое и плоское, вроде доски. На занавеску теперь падала чёрная резкая тень метеорита, до ужаса напоминающая силуэт склонившей голову женщины. У левой стены стоял на резном высоком столе небольшой, окованный металлическими шипами сундук. Мальчика поразило, что он был заперт на целых четыре замка: они свисали вряд с выпуклой крышки. Над сундуком, на слегка колыхавшемся гобелене, темнело изображение буйного, взметнувшегося козерога. Дикий зверь изогнул спину и шею в яростном гневе. В его суженых чёрных глазах явственно читалась угроза смерти… Сергей поёжился, перевёл глаза на соседние изображения, и комната показалась ему окружённой хороводом чудовищ, устремившихся на него в неистовой злобе.
— Это знаки зодиака! — благоговейно прошептал возле него Небензя.
Сергей смутно припомнил, что нечто подобное он видел когда-то… словно в какой-то нездешней жизни… Он обрадовался воспоминанию, но в ответ такая острая боль пронзила его виски, что он со стоном схватился за голову.
— Всё ещё болит? — сочувственно спросил его друг. — Ну, ничего, мы уже всё приготовили, теперь можешь и отдохнуть. Просто встань у этого гобелена и молчи. Молчи и не двигайся, что бы ни случилось. Как будто тебя здесь нет.
В коридоре послышались чьи-то шаги. Мальчики встали по обе стороны от входа на манер караула и замерли. Дверь медленно распахнулась…
Глава 9
Отдай то, не знаешь что
— Ты — перед чтилищем богини Инфиды, Прилетающей со звезды, — раздался из коридора торжественный голос Маландрина. — Тихо войди и встань у порога!
— Да, господин, — пискнул придушенный страхом женский голос.
В чтилище вступили двое: сам звездочёт, шагавший величественно и неспешно, и следом за ним — маленькая затравленного вида женщина в скромном широком платье. Она, съёжившись, замерла между мальчиками.
Маландрин остановился у гранёной тумбы и величаво простёр руку в широком ниспадающем рукаве к серому камню. В зеркально-гладких складках метеорита, завораживая, играли блики огней, — так, что Сергею вдруг показалось, что камень шевелится. Звездочёт громко, медленно произнёс, обернувшись к просительнице:
— Здесь, перед этим даром Прилетающей со звезды, перед каменной тенью богини, поведай о том, зачем ты пришла. И она, если ей будет угодно, в урочный час откроет мне, как тебе помочь!
Женщина испуганно воззрилась на странный камень, на его колеблющуюся тень — и задрожала. Она явно не в силах была говорить. Но всё же, после нескольких судорожных вдохов и нечленораздельных, отрывистых звуков, ей удалось выдавить из себя ответ.
— Да кормилица наша пропала! — срывающимся тоненьким голоском пролепетала она. — Коровушка наша… Отбилась от стада, а найти не может никто… Всей деревней искали её, голубушку нашу… — тут она замолчала, с таким ужасом глядя на метеорит, точно он и впрямь шевельнулся.
— Ты хочешь, чтобы я помог тебе её найти? — снисходительно, как ребёнка, спросил её Маландрин.
Крестьянка судорожно сглотнула и поклонилась ему.
— И уж конечно ты ждёшь, что я составлю твой гороскоп, чтобы тебе избежать нападения Мруста? — ласково подсказал ей звездочёт.
Она вновь согнулась в поклоне.
— Хорошо. Ты, верно, знаешь, что я не беру платы за помощь. Но дарина Инфиде должна быть возжена от тебя, а это значит — ты за неё должна дать мне какую-нибудь свою вещь. Твою вещь, — с ударением выговорил он, — твою собственную.
Та закивала, вынула из уложенной на затылке косы шпильку с речной жемчужиной на конце и протянула её Маландрину. Сейчас же Небензя вышел вперёд, взял её у просительницы и с поклоном поднёс звездочёту. Маландрин повертел её перед глазами и с довольным видом положил на тумбу.
— Это подойдёт. Ученик, — Небензя вытянулся перед ним, — принеси дарину.
Мальчик подошёл к невысокому комоду, что стоял возле правой стены, достал из него чёрную плошку и поставил её на край стола. Тогда звездочёт опять обратился к просительнице:
— Как зовут тебя, женщина?
— Нета, — пискнула та.
— Нета! Инфида примет твой дар огня, если ты откажешься ради неё от того, чего не знаешь в себе. Согласна ли ты на это?
— Чего не знаю в себе? — пробормотала женщина растерянно и негромко, но так, что стоявший рядом Сергей слышал каждое слово. — Всё, что мне дорого, я о себе уж наверное знаю… А если не знаю, то оно уж точно ничего для меня не значит… — и объявила в полный голос: — Согласна, господин.
— Повтори и поклонись, — вкрадчивым, тихим голосом попросил Маландрин: — Ты отказываешься от того, чего не знаешь в себе, ради помощи Инфиды, Прилетающей со звезды?
— Я отказываюсь от того, чего не знаю в себе, ради помощи Инфиды, Прилетающей со звезды, — послушно повторила она и поклонилась камню.
— Уговор совершён! Зажигаю огонь! — громогласно объявил звездочёт, зажёг от лампы на тумбе тонкую чёрную палочку, величественно шагнул к столу — и в следующее мгновенье вспыхнули красным хищным огнём прищуренные глаза и разверстая пасть новой дарины.
Нета судорожно вздохнула. А Маландрин торжественно прошёл между столами, встал перед камнем и воздел к нему руки. Его спина напряглась и окаменела, словно в каком-то крайнем усилии… В молчании прошла томительная минута… Неожиданно чародей, не оборачиваясь, заговорил гортанным, подвывающим голосом:
— Жертва твоя принята. Отныне ты под моей защитой, моя Нета! То, что ты ищешь, ты найдёшь в Отрадном лесу у Омутищ.
Замолчав, он ещё некоторое время постоял неподвижно, потом медленно опустил руки, обернулся, и Сергей удивился тому, как изменилось его лицо: словно тёмная, жуткая тень легла на него.
Шелестя складками мантии, звездочёт приблизился к оцепеневшей Нете и уже обычным голосом повелел:
