Александр Зорич - Денис Котик и царица крылатых лошадей
— Плясать дело дурное, нехитрое, — без энтузиазма отозвался Максим. Он нервно ощупывал в своем кармане уменьшаблоко.
Тем временем, Леся прошептала несколько заклинаний. Потом она несколько раз взмахнула ивовым прутиком — примерно так, как если бы это был веник. И еще раз пустила в ход заклинания.
Получилось!
Не успели ребята и глазом моргнуть, как ветер с молодецкой удалью подхватил дымный шлейф “черепахи” и швырнул в сторону хрульского корабля. И пристань, и “Калифа” враз затянуло густой черной мутью.
Теперь надо было действовать стремительно.
Ребята захрустели уменьшаблоками.
По вкусу они напоминали обычные кислые яблоки, только имели какой-то легкий, неуловимый лекарственный привкус.
“Должно быть, — подумал Денис, — это и есть привкус травно-плодового волшебства.”
“Вжик”, — тихонько сказала одежда Дениса, стремительно уменьшаясь во множество раз.
“Дзинь”, — согласился с нею кортик.
“Скрип”, — поддакнули сапожки.
Кругом все переменилось.
Непроглядная тьма рассеялась. На довольно большом расстоянии от Дениса — шагов в пятнадцать-двадцать — стояли Максим и Леся. А ведь только что они были совсем близко, рукой подать!
Денис поднял голову. Над ним, едва ли не на расстоянии вытянутой руки, клубилась огромная, устрашающая туча.
“Ага, — сообразил он, — это и есть дым, который вызвала Леся! Теперь мы такие крохи, что в полный рост легко помещаемся между пристанью и нижним краем дымной тучи!”
Доски, из которых была сколочена пристань, стали шириной в асфальтовое шоссе каждая. Щели между ними превратились во вполне ощутимые препятствия. Только бы провалиться в такую!
Денис боялся проверять, что случилось с его голосом. По идее, он должен был стать тоненьким, как комариный писк. Но он опасался, что даже этот комариный писк могут услышать чуткие хрули.
Поэтому Денис молча помахал Максиму и Лесе руками. Дескать, бежим скорее к сходням.
Тех два раза просить не надо было.
Перепрыгивая через щели, они припустили к высокой деревянной ступеньке — именно так теперь выглядел край сходень. Сходни круто поднимались вверх и тонули в угольной черноте дымной тучи. Бррр!
Но отступать было поздно. Ребята вскарабкались на сходни и побежали навстречу черноте.
— Леся, ну ты молодчина, — прошептал Денис на бегу.
— Можешь говорить в полный голос — нас все равно не услышат, — заверила его Леся.
— Как же нам не потеряться в этой черноте? Можно ведь заблудиться и шлепнуться прямо в воду, — сказал Максим, опасливо глядя на горы пушистой черной ваты, в которую вот-вот им предстояло окунуться с головой.
— Будем карабкаться на четвереньках, наощупь. Вот эта расщелина между досками выведет нас прямиком наверх, — предложил Денис.
— Вообще-то, у меня есть замечательный самосветный перстень, — напомнила Леся. — Но, пожалуй, присвечивать им сейчас опасно. Как бы его отблески не прорвались наружу. Страшно себе представить, как всполошатся хрули, если увидят эдакую карманную грозу посреди тучи копоти! Так что Денис прав — лезем на четвереньках. Кто первый?
— Ну я, разумеется, — без энтузиазма пожал плечами Денис.
После схватки с песьеголовцами он начал довольно быстро осваиваться с ролью парня, который всегда идет впереди.
“Должен же и в самом деле кто-то всегда идти впереди? Почему этот кто-то не я?” — рассуждал он.
Продвигались они довольно медленно. Каждый вдох давался с трудом. К счастью, в черной громаде тучи кое-где попадались своего рода пещеры и ущелья. Там можно было глотнуть свежего воздуха.
Между тем, “черепаха” должна была вот-вот погасить котлы. А до конца сходень оставалось еще невесть сколько!
Денис занервничал. Но в этот момент его рука провалилась в непредвиденную расщелину.
— Ребята, мы во что-то уперлись, — бросил он через плечо.
Через секунду ему в спину уткнулась макушка Леси.
— Эй, поосторожнее, так и свалиться недолго! — возмутился Денис.
— А что там? — спросила Леся.
— Не знаю. Сейчас попытаюсь разобраться.
Денис осторожно присел на край расселины и вытянул одну ногу вперед.
Его носок уперся в твердую плоскость.
— Похоже на палубу. Придется прыгать — тут совсем недалеко.
— Как же прыгать, если ни фига не видно? — спросил Максим упавшим голосом.
И тут "черепаха" наконец перестала дымить.
Черная туча стремительно поредела. И ребята увидели палубу “Калифа”.
Нужно было поторапливаться. В любую минуту с берега на борт корабля могли вернуться хрули.
Ребята ловко перепрыгнули через зазор между сходнями и палубой и побежали к заранее облюбованному люку.
Денек выдался жаркий. Поэтому все четыре трюмных люка “Калифа” были распахнуты настежь для вентиляции. Проникнуть в один из них особого труда не составляло.
Правда, до люка надо было еще добраться.
Теперь, когда они сделались меньше мышей, многие вещи, совершенно безобидные для человека обычного роста, превратились в источники угрозы.
Засмотревшись по сторонам, Леся вступила в крошечную капельку смолы, которая от жары проступила на свежих сосновых досках палубы. При своем обычном росте она бы просто этого не заметила. Но теперь ее туфелька крепко прилипла к доске. Максиму с Денисом еле-еле удалось вызволить ее из смоляного плена.
Не успели они сделать и пары шагов, как за ними увязалась оса — по их теперешним меркам, размером с солидного индюка. Как заправский вертолет, она с гудением прошла над головами ребят, растрепав им волосы.
Затем оса развернулась, описала широкую дугу и зависла прямо перед ними. Ее загнутые серповидные челюсти плотоядно шевелились, не предвещая ничего хорошего.
— Убирайся! — замахал руками Максим.
— Кыш, кыш, проклятая! — заверещала Леся.
Но оса и не думала убираться. Видимо в тот день она забыла позавтракать и теперь собиралась во что бы то ни стало исправить это досадное упущение.
— Леся, вспоминай какое-нибудь заклинание! — закричал Максим.
— Не могу! Насекомых проходят только на третьем году! А я ведь только первый заканчиваю! — в отчаянии ответила Леся
Денис понял, что увещевания на осу не действуют, а на помощь Леси тут рассчитывать не приходится. Он выхватил из ножен кортик и сделал два неуверенных шага навстречу осе.
Оса чуть-чуть сдала назад. Это приободрило Дениса.
— Сейчас я тебе устрою! Будешь тут у меня жужжать! — он взмахнул кортиком.
Вдруг в жужжании осы прорезались какие-то осмысленные звуки и изумленные ребята услышали:
— Какой грозный молодой человек, — насмешливо сказала оса. — Зачем же вот так сразу хвататься за меч? Я всего лишь хотела спросить, чем это таким вкусненьким тянет из ваших карманов.
— Чем?.. тянет?.. — спросил ошарашенный Денис.
Ладно там говорящие лошади и волки. Но говорящие осы — это было уже чересчур!
А вот Леся, быстро сообразив, что пообедать ими не собираются, с мыслью о говорящей осе освоилась очень легко.
— У нас в карманах лежат яблоки, — ответила она как ни в чем ни бывало, будто общалась со старой подругой. — Но не простые, а уменьшаблоки. Мы можем с вами поделиться, но тогда вы станете совсем-совсем крошечной. Как песчинка.
— А вы не врете? Может, вам просто жалко? — недоверчиво прожужжала оса.
— Делать нам больше нечего — врать! — Максим фыркнул. — Как, по-вашему, мы сами превратились в таких лилипутов?
— Я думала, что вы эльфы. Впрочем, никогда не видала бескрылых эльфов… Ну что же, друзья, в таком случае прошу извинить меня за беспокойство. На всякий случай, знайте — меня зовут Жоржетта!
Не успели ребята назвать свои имена, как Жоржетта стремительно сорвалась с места и свечой ушла вверх.
А Денис, Леся и Максим добрались наконец до люка и погрузились в полумрак корабельного трюма.
После ночного ливня денек выдался и жаркий, и душный. А потому, оказавшись в прохладе, ребята все вместе издали громкий вздох облегчения.
Ни матросы “Калифа”, ни путешествующие на его борту торговцы в трюме не показывались. Похоже, все они либо слонялись по берегу в поисках очередной выгоды, либо дрыхли в каютах кормовой надстройки.
Ребята знали, что одна лишь страсть к наживе способна заставить хрулей выйти на яркий солнечный свет. Как и их менее сообразительные собратья — летучие мыши — хрули предпочитали в такую жару отсыпаться, а по ночам составлять новые коммерческие планы, лакомиться мучными червями и воспитывать свое потомство в духе свободного предпринимательства.
Поэтому они не очень-то удивлялись тому, что трюмный коридор пуст, а на корабле царит тишина, нарушаемая только тихим плеском воды за бортом.
Теперь, превратившись в лилипутов, ребята легко проникали в любые помещения — даже если те были заперты на замок.
