С. Гроув - Смертельный туман
– Милая Софочка, – тепло обнимая ее, сказал старый ученый. – Как я рад новой встрече с тобой! Как я рад, что ты жива и здорова! Вижу, ты повзрослела, набралась мудрости…
Она улыбнулась, снизу вверх разглядывая ясные глаза и морщинистые щеки ученого. Это была встреча близких людей.
– Мартин! – повторила она. – Поверить не могу, что вы правда здесь!
Мартин Метль счастливо рассмеялся:
– И я не могу! Я здесь, с тобой! У подножия величайшего в мире ботанического чуда! – И он с торжеством воздел трость. – Сколько всего упущенного надо нагнать!
Этим они и занялись – стали наверстывать упущенное. Все товарищи Софии по путешествиям – за исключением Казановы, отбывшего накануне, чтобы уверить Дымку в счастливом завершении поездки к Жуткому морю, – наконец собрались вместе. По ходу этого счастливого дня София все не могла прийти в себя от изумления: неужели ее дорогие друзья действительно собрались в одном месте? Майлз и Тео, Каликста и Барр, Мартин и Вересса, Златопрут и Эррол, Горькослад и Дурман… и, конечно, Ричард Рен, ставший куда более похожим на себя прежнего, ведь татуировки Индий постепенно выцвели на его коже.
Глубоко растроганная, София следила, как уроженцы разных стран и эпох, иные из которых прежде между собой не встречались, общались и начинали дружить так, словно всю жизнь знали друг друга. С точки зрения девочки, не хватало лишь одного человека – Шадрака. Глядя на собравшихся друзей, она старалась запечатлеть в памяти эти мгновения, чтобы удалось зарисовать в альбоме и по возвращении домой рассказать дяде. Они толпились на палубе болдевелы: Майлз стоял возле мачты и бурно жестикулировал, споря с Тео, причем тот откровенно радовался спору. Каликста в льняных юбках уплетала голубику, задрав ноги на стул. Барр дремал, прикрыв шляпой лицо. Мартин, в засученных штанах, беседовал со Златопрут; Вещая с нескрываемым интересом изучала его ноги, серебряную и деревянную. Вересса, облокотившись шипастыми руками о перила, описывала Эрролу их путешествие из Нохтланда. Ричард Рен развлекал Дурман фигурками из бумаги. Сама София и Горькослад наблюдали, как австралийский капитан складывал и раскладывал, подрезал и кроил, пока у него на ладони не возникла миниатюрная мышь. Дурман в восторге смеялась, с лица Рена не сходила довольная улыбка. София думала о том, что, невзирая на разницу в происхождении, различное платье и временами несовместимое чувство юмора, у всех этих людей было очень много общего. Они руководствовались принципами. Они были мужественны. И они помогали сотоварищам-путешественникам.
«С такими друзьями за спиной, – размышляла София, – еще бы я все не преодолела…»
Когда наконец проснулся Барр, Златопрут и Эррол стали рассказывать, что с ними случилось на вокзале Соленого. Их перебила Каликста, полагавшая, что они все переврали.
– Я увидела гигантского тролля, вышедшего из тумана! – сказала она. – И он размахивал мечом Эррола!
Эррол закатил глаза и фыркнул:
– Тролль!..
– Естественно, я и выстрелила в него, – продолжала пиратка.
– Как же славно, что ты оказалась паршивым стрелком! Иначе сейчас все выпивали бы на моих похоронах в Соленом…
– Я тебя всего лишь обездвижить пыталась, – отпиралась Каликста. – Лучше за своей меткостью последи!
И она показала перевязанную ногу. Пиратка была в своем репертуаре. Сумела же подобрать наряд, благодаря которому повязки выглядели украшением.
София уже успела прийти к заключению: рыцарем, которого она видела в тумане, был Эррол, а драконом – Каликста. Но говорить об этом пиратской капитанше определенно не стоило. София подалась вперед:
– А что случилось потом?
– Потом, – мрачно сказал Эррол, – каждый из нас дрался за свою жизнь.
– А когда туман рассеялся, все энкефалонские агенты подевались куда-то, – вставил Рен.
– Подевались или умерли? – спросил Тео.
– Еще как умерли, – прямо заявил Барр. Потом слегка капризно добавил: – Хоть бы кто вспомнил, как я умудрился выскользнуть у них и даже ранен не был – это со связанными руками! Как по мне, это заслуживает похвалы!
– Ты молодец, братец, – сухо заметила Каликста. – Все тебя хвалят. Надо учредить особый приз для храбреца, который невредимым выскальзывает из тумана, да еще столь удивительным способом. Без сомнения, такой приз достанется тебе. Ну как? Доволен?
– А что, – под всеобщий смех прокомментировал Рен. – Если бы не туман, я сейчас плыл бы в Австралию на корабле. С веселенькой перспективой пожизненного заключения!
– Видишь? – сказала Каликста, с лучезарной улыбкой похлопывая по колену Дурман. – Твой туман сослужил нам добрую службу!
Девочка возмутилась:
– Но он столько жизней порушил… людей погубил…
– Этого и добивался Бродгёрдл, – ни к кому конкретно не адресуясь, зарычал Майлз. – Как только он с тобой познакомился, сразу же понял: посредством тебя он загубит множество жизней, и все ради своих бредней об экспансии на запад! Вот чего он хотел! У тебя никакой возможности не было противостоять ему, деточка.
Дурман задумалась, помолчала.
– Он и маму с дедушкой облапошить сумел, – мягко напомнил Горькослад.
– Уже не говоря обо мне, – добавила Златопрут.
– И обо мне, – тихо пробормотал Тео.
– Тем не менее в конце концов мы его победили! – воскликнул Майлз и стукнул кулаком по мачте.
– Но вы уже знали про Дурман, когда из Бостона уезжали? – спросила София.
Майлз покачал головой:
– Ни в коей мере. Мы знали только о существовании тумана и о том, что Бродгёрдл изо всех сил рвется на Запад. И все. О том, что представляет собой туман, мы никакого понятия не имели. Шадрак написал Мартину и Верессе, настоятельно приглашая их принять участие в расследовании, я же устремился на Запад, чтобы соединиться с ними. Мы едва успели встретиться на Индейских территориях, когда Шадрак прислал с железным голубем извещение, что вы здесь, на Новом Западе, и отправились в Соленый…
– Однако опоздали туда, – в самый первый раз подала голос Вересса. – Мы увидели не только разрушения, оставленные туманом, но и вторую волну уничтожения, причиненную войсками Нового Запада… Они чуть не весь город сожгли!
– А вы где в это время были? – София повернулась к Златопрут, Эрролу и пиратам.
– Мы, – угрюмо сказал Барр, – раны залечивали. Вернее сказать, я ухаживал за Каликстой, а Златопрут – за Эрролом. Сами думайте, кому повезло и насколько! От Эррола никто ни слова жалобы не услышал, тогда как Каликста… – И он сделал цветистый жест рукой, мол, слов для перечисления жалоб Каликсты у него не хватало.
– Понятия не имею, что он несет, – возмутилась пиратка. – Уж я-то как никто умею терпеть боль. Я даже не дрогнула, когда ты раны мне зашивал!
– Ну да, конечно. Не дрогнула. Только знай вопила – и стежки кривые, и шрам останется такой, что перед людьми не похвастаешь, и новенькие наряды налетчицы все кровью замараны… И так далее, и тому подобное!
– А что? Все как есть правда святая! – воскликнула Каликста.
Все засмеялись, улыбнулась даже Дурман.
– Мы встали лагерем за пределами Соленого, – сказал Эррол. – Мы видели стену зеленой растительности, и Златопрут объяснила нам: это значило, что ты, София, в безопасности. Что потом и подтвердил слетавший на разведку Сенека.
София вспомнила веточку золотарника, засушенную в альбоме.
– Мы не надеялись догнать вас, потому что некоторые были ранены, – продолжал Эррол. – Прошло несколько дней, появились войска… Мы избежали встречи с ними только благодаря Сенеке: он нас предупредил.
– А потом прибыли мы! – распахнул руки Майлз.
Рассказ подхватила Каликста:
– Майлз, Вересса и Мартин приехали на болдевеле. И как раз вовремя: у меня чистое белье кончилось…
– Как бы Шадраку сообщить, что у нас все хорошо? – спросила София.
– Железного голубя пошлем, – пообещал Майлз. – Он узнает. – Исследователь улыбнулся Софии и притянул ее к себе, заключив в грубоватые объятия. – Конечно, Шадрак еще больше обрадуется, когда лично увидит тебя, маленькая путешественница!
София с трудом высвободилась, смеясь.
– А уж я-то как буду рада его повидать, – сказала она.
42
Условия
23 августа 1892 года
Все другие политические решения, принятые за время премьерства Гордона Бродгёрдла, будут пересмотрены комитетом. Парламентские судьи признаю́т большой вклад Кассандры Пирс в дело привлечения премьер-министра к ответственности и назначают ее официальным распорядителем комитета по пересмотру. Доскональное знание мисс Пирс всех официальных дел премьер-министра, равно как и ее понимание процессов претворения их в жизнь, окажет неоценимую услугу деятельности комитета.
Из определения, вынесенного парламентскими судьями Нового Запада 18 августа 1892 годаОни оставались на месте еще целый день, большую часть которого София провела в роще, наедине с воспоминаниями Минны и Бронсона. Как ни хотелось ей здесь задержаться – среди друзей, в незримом присутствии родителей, – еще с большей силой ее тянуло в Бостон, к Шадраку.
