Виталий Мелентьев - Голубые люди розовой земли
— Ну а вдруг я еще не все понимаю… Вдруг окажется, что я проголосую со всеми… за компанию, а в душе я все еще не уверен.
— Тогда ты бесчестный человек! — жестко и презрительно сказал Миро. — Значит, голосуя, принимая решения, от которых зависит и твоя жизнь, и жизнь твоих товарищей, и все дело, которое поручено всем, ты кривишь душой. Скрываешься. В космосе это нетерпимо. У нас есть все, чтобы принять правильное, единственно правильное решение. Нужно только думать. Но если ты сомневаешься, сомневайся до конца! До тех пор, пока сам не поймешь: твои сомнения ничего не стоят. Вот расчеты, которые их опровергают. Или докажи другим, что твои сомнения правильны. Ты все понял, Юра?
— Да, — твердо ответил Юра. — Ведь закон космоса и есть закон моей Земли. Только… Только мы не всегда его умеем выполнять.
— А здесь мы будем выполнять его точно. Нерушимо. Значит, ты голосуешь за первое предложение?
— Ну ясно. Я ж его и предложил.
— А как насчет второго предложения? Кто «за»?
Все стукнули по подлокотникам, и только Юра воздержался. И все опять с недоумением и неодобрением посмотрели на него.
— Я просто прослушал второе предложение, — сказал он.
— Дать задание роботам…
— Вспомнил, — перебил Юра, — подобрать планету. Я — «за».
Он тоже стукнул по креслу, но ему уже не хотелось, как несколько минут тому назад, вскинуть ее в салюте и сказать: «Есть!» Теперь он знал, что Миро — как все. И если он сейчас капитан, то в другое время капитаном может стать каждый. Для этого нужно только одно — быть как все.
Но даже в самых гордых своих мечтах, промелькнувших в эти секунды, у Юрия не было самой сокровенной: придет время — и я тоже стану капитаном. Юра уже понимал, что ему вначале нужно стать как все. А эти все ушли от него очень далеко — они больше знали. Но знания — дело наживное. А поэтому, хотя мечта даже не мелькнула, она все-таки жила в Юрии.
— Полчаса на размышления, — сказал Миро и смежил глаза.
Дежурный Тэн пошел отправлять телеграмму и давать задание роботам.
На корабль нахлынула тишина. Такая полная, такая раздумчивая, что даже гул двигателей и тот уже не слышался, как в ночной степи не слышится звон кузнечиков — он становится частью огромной торжественной тишины.
Наконец, как показалось Юрию, смущенно откликнулись запоминающие роботы — астронавигаторы. В их бездонной электронной памяти, конечно, нашлись планеты, на которых были жизнь и даже цивилизация. В свое время их открыли космические путешественники Розовой земли и вложили в электронную память роботов. Но вся беда в том, что все эти планеты были на расстоянии десятков, а то и сотен световых лет пути от курса корабля. Ничего подходящего поблизости роботы не знали.
— М-да, — покачал головой Квач, — положеньице.
— Подождем, что скажут следящие и анализирующие астророботы, — решил Миро.
Эта группа роботов сработала быстро. Они доложили, что в сфере их наблюдения нет ни одной планеты, на которой возможна цивилизация, — на это указывают беспрерывно производящиеся радио- и спектральные анализы. Нет также и планет, на которых существовала бы простейшая или сложная жизнь доцивилизационного периода.
Пока они докладывали свои неутешительные данные, ребята молчали, и Юрий, грешным делом, опять подумал о Шарике — неужели его все-таки придется превратить в молекулы? Он даже вздрогнул от этой мысли и заставил себя думать о чем-нибудь другом.
«Ведь есть же запас растительных белков. Может, продержимся? Выживем? А там придет ответ с Розовой земли, и Шарик будет спасен».
И тут роботы доложили, что несколько в стороне и, главное, уже позади корабля промелькнула довольно подходящая планета, на которой имеется атмосфера, сходная с атмосферами Голубой и Розовой планет. Больше того, солнце, вокруг которого она вращается, дает ей достаточное количество тепла и прочих излучений. На самой планете, безусловно, имеется вода, существуют и многие газы, хотя, к сожалению, содержание углекислого газа, по крайней мере в верхних слоях ее атмосферы, несколько увеличено. Это дает основание думать, что на планете существует или простейшая жизнь, или, что более вероятно, уже появились животные.
— Так что… Решайте сами…
— Итак, — медленно сказал Миро, — решать действительно нужно самим. Прикинем. Возвращаясь, мы потеряем несколько дней. Двигаясь дальше, рискуем очень многим. Может быть, всем. Думайте.
Думали честно. Думали много. Думали и молчали.
Пожалуй, труднее всех думалось Юре, потому что перед ним все время стоял Шарик. И еще нечто, что он хотел вспомнить — и не мог. Оно, это нечто, все время крутилось в мозгу, сверлило его, а в руки не давалось.
И вдруг совершенно неожиданно пришло главное.
— Товарищи! — сказал Юра. — Если есть растительные белки, значит, можно делать хлеб!
Космонавты поняли Юрия не сразу, и он подсказал:
— Но ведь вы же помните, как все восхищались анализами хлеба. Ведь информацию о нем передали на Розовую землю.
— Ну и что?
— Как это — что? Если у нас есть запас белковых растительных молекул…
— А ты вспомнил, как нужно печь хлеб?
— Нет… Но ваши химические роботы обещали развести дрожжевых грибков вдоволь. Неужели мы не научимся?
Голубые космонавты задумались. Мудрый этот час Миро заговорил первым:
— Это все правильно. Но… Но дело еще том, что мы не знаем, как наши организмы будут усваивать хлеб Голубой земли.
— Но ведь землянику эти самые организмы усваивают.
— Это не одно и то же. Земляника — ягода, плод. А дрожжевые грибки — совсем другое.
Юрию уже казалось, что Миро нарочно сомневается, нарочно не хочет принять его предложение, которое, если посмотреть на него без предубеждения, яснее ясного. И поэтому Юрий почти закричал запальчиво и даже обиженно:
— Сомневаться можно в чем ты хочешь! Но если сомневаешься, нужно попробовать.
— Проверить можно, но… — протянул Тэн.
— Вот именно, — кивнул Миро. — Проверить можно, но… ведь на проверку нужно хотя бы несколько дней. Это даже в том случае, если ты научишься печь этот самый хлеб. Понимаешь — мы проверяем все на себе, а корабль летит. И мало того что летит, но еще и набирает скорость. Продолжает разгон. И вдруг оказывается, что наш организм усваивает хлеб плохо. Или даже больше того: дрожжевые грибки, которые мы никогда не употребляли в пищу, нам просто вредны.
— Ну а если… — перебил Юрий.
— Давай проверим одно «если». Так вот, что произойдет в том случае, если хлеб не окажется таким подспорьем нашему путешествию, как надеешься ты? Что тогда?
— Поворачивать назад, — жестко сказал Квач.
— Верно, значит, опять терять несколько дней да плюс еще денек-другой на торможение. Ты знаешь, что будет с Шариком? Если он так вырос за несколько дней, что может произойти позже? Есть важное правило космических путешествий: все замечай, запоминай, исследуй, но попусту не рискуй. Вот почему рецепт хлеба мы прежде всего передали на Розовую землю. Там его изучат, и, может быть, мы и возьмем его на вооружение. Но только после проверки. Все понятно?
Что ни говори, а Миро опять оказался самым мудрым в этот день. Конечно, было очень обидно и неприятно. Если говорить честно, Юрий уже забыл о своей первой неудаче и был уверен, что хлеб, одно из лучших изобретений Голубой земли, поможет голубым людям преодолеть трудную минуту, спасет Шарика и вообще все перевернет вверх дном. А если пойти дальше и заглянуть в Юркину душу поглубже, то можно выяснить, что он при этом как-то затаенно даже от самого себя мечтал, что при такой победе этого лучшего изобретения в космосе он тоже кое-что приобретет. Станет как бы старше, умнее и, значит, уважаемей. И вместо уважения он сел в лужу — так и не сумел вспомнить, как же нужно печь хлеб.
Да, оказалось, что в жизни далеко не все так просто, как это кажется на первый взгляд. Даже самое лучшее изобретение нужно не только изучить и освоить, но и применять, подумав. И как это ни неприятно, как это ни пахнет бюрократизмом или старческой осторожностью, приходится соглашаться — Миро прав. Мало знать, нужно еще и уметь. Чего ж удивляться, что через полчаса он тоже постучал о подлокотник и утвердил общее решение — возвратиться и приземлиться на неизвестной планете.
Это тоже был риск. А вдруг на этой планете ничего нет и приземление окажется бесполезным?!
Но даже в этом случае оно сможет принести кое-какую пользу: сигналы Розовой земли догонят их быстрее; космонавты смогут точнее обследовать окружающие планеты и, может быть, все-таки найти такую, где есть хотя бы самая скромная жизнь; наконец, на планете есть много газов и, значит, имеются и многие элементы Периодической системы. Может быть, даже все. В этом случае химическая кухня корабля хоть и с трудом, но сможет изготовить необходимый запас молекул растительных белков и углеводов, а потом превратить все это в тот же самый хлеб.
