Зоман Чейнани - Школа Добра и Зла
Профессор Дови встала.
— Агата, что ты видишь, когда смотришь в зеркало?
— Я не смотрюсь в зеркала.
— Почему это?
— Потому что лошади и свиньи не таращатся праздно на свои отражения!
— А чего ты боишься увидеть? — спросила профессор Дови, склонившись возле двери.
— Я не боюсь зеркал, — фыркнула Агата.
— Тогда взгляни в это.
Она подняла глаза и увидела, что дверь возле профессора Дови превратилась в гладкое ровное зеркало.
Она отвернулась.
— Клевый трюк. Один из вашей книженции?
— Посмотри в зеркало, Агата, — спокойно сказала профессор Дови.
— Это глупость. — Агата спрыгнула со стола и протопала мимо неё, отводя голову от своего отражения. Она все никак не могла нащупать дверную ручку…
— Выпустите меня! — Она царапала дверь, закрывая глаза каждый раз, когда видела своё отражение.
— Если я посмотрюсь в зеркало, вы меня выпустите?
Агата изо всех сил старалась, чтобы её палец засчетился:
— Вы-пу-сти-те… ме-ня!
— Тогда, посмотри в зеркало.
— ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ ИНАЧЕ ПОЖАЛЕЕТЕ!
— Всего один взгляд…
Агата сняла свой башмак и треснула им по стеклу. Зеркало разбилось вдребезги, и она прикрылась рукой от мерцающей стеклянной пыли. Когда все стихло, она медленно подняла голову.
На неё в ответ смотрело новое зеркало.
— Заставьте его исчезнуть, — умоляла Агата, пряча лицо.
— Агата, просто попытайся.
— Не могу.
— Почему?
— Потому что я уродка!
— А, что если ты была бы красавицей?
— Да вы только посмотрите на меня, — простонала Агата.
— Предположим, что была бы.
— Но…
— Может ты была как девочки из сказок, Агата.
— Не читаю подобный хлам, — огрызнулась Агата.
— Если бы это было так, тебя бы здесь не было.
Агата застыла.
— Ты их читала, как и твоя подруга, дорогая, — сказала профессор Дови. — Вопрос — почему?
Агата долгое время ничего не говорила.
— Если бы я была красивой? — спросила она тихо.
— Да, дорогая.
Агата подняла глаза. Они блестели.
— Я была бы счастлива.
— Как странно, — сказала учительница, сползая за свой стол. — Именно это мне сказала Луша из Невестограда.
— Что ж, троекратное ура для Луша из Невестограда! — обиженно сказала Агата.
— Я нанесла ей визит, когда узнала, что она хочет пойти на бал и никак не могла. Все, что ей было нужно — это новое лицо и отличная пара обуви.
— Не понимаю, какое это имеет отношение к… — а потом глаза Агаты округлились. — Луша… Золушка?
— Однако, как это не прискорбно, но не самая моя лучшая работа, — сказала учительница, поглаживая тыквенное пресс-папье. — Знаешь, такие продаются в Невестограде. Совсем не похожа на Лушину карету. Правда.
Агата подалась назад.
— Но… но это означает, что вы…
— Самая-пресамая в Бескрайнем лесу исполнительница желаний фея-крестная. К вашим услугам, моя дорогая.
Агата почувствовала, что её голова стала легкой-легкой. Она прислонилась к двери.
— Я предупреждала тебя, Агата, когда ты спасла горгулью, — сказала профессор Дови. — У тебя мощный талант. Ты Добра настолько, что можешь победить любое Зло. Ты настолько Добра, что отыщешь свой счастливый конец, даже, если собьешься с пути! Все, что тебе нужно, находится внутри тебя, Агата. И теперь, сильнее, чем когда-либо, тебе нужно выпустить это наружу. Но, если красота — это то, что тебя сдерживает, дорогая…
Она вздохнула.
— Ну это легко исправить, не так ли?
Она засунула руку в свое зеленое платье и достала тоненькую палочку из вишневого дерева.
— А теперь закрой глаза и загадай желание.
Агата моргнула, чтобы удостовериться, что не спит. В сказках, обычно таких девочек, как она наказывали. В сказках уродинам никогда не выпадало возможности загадать желание.
— Любое желание? — спросила она хриплым голосом.
— Любое, — сказала её фея-крестная.
— И я должна произнести его вслух?
— Я не читаю мысли, дорогая.
Агата посмотрела на нее сквозь слезы.
— Но… я никогда никому об этом не говорила…
— Значит, настало самое время.
Вся дрожа, Агата посмотрела на палочку в её руке и закрыла глаза. Неужели все происходит взаправду?
— Я хочу…
Она не могла дышать.
— Быть… ну знаете… эээ…
— Боюсь, магия реагирует на конкретику, — сказала профессор Дови.
Агата судорожно сглотнула воздух.
Все, о чем она думала — это Софи. Как Софи смотрит на неё, будто она была собакой.
ЖИВИ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ!
Неожиданно её сердце обожгло гневом. Она стиснула зубы, сжала кулаки, подняла голову, и выкрикнула:
— Я желаю стать красавицей!
В воздухе раздался свист взмаха палочки, а потом тошнотворный щелчок.
Агата открыла глаза.
Профессор Дови хмуро смотрела на сломанную палочку в своей руке.
— Это желание, слегка амбициозно. Сделаем-ка все по старинке.
Она оглушительно свистнула и через окно влетели шесть розовокожих семифутовых нимф с радужными волосами и выстроились в ряд.
Агата отступила к зеркалу.
— Постойте-ка… погодите…
— Они будут очень бережны. Насколько это возможно.
Агата последний раз взвыла, прежде чем нимфы, словно медведицы вцепились в неё.
Профессор Дови предпочла закрыть глаза на неравную схватку девочки и нимф.
— Они и правда очень высокие.
Глаза Агаты затрепетали и очнулись в полумраке. Она чувствовала себя как-то странно слабой, будто она проспала несколько дней подряд. Она нерешительно оглядела свое полностью одетое тело, развалившееся на зеленом кресле без подлокотников…
Она была в Палате красоты. Нимфы исчезли.
Агата подскочила с кресла. Ароматические ванные были наполнены и пенились. Трюмо Красной Розы перед ней было уставлено сотнями откупоренных бутылочек с мазями, кремами, краской и масками. В раковине лежали использованные бритвы, пилочки, ножи и щипчики. Пол был усыпан стрижеными волосами.
Агата подобрала немного с пола.
Они были светлыми.
Зеркало.
Она огляделась кругом, но другое трюмо с креслом и зеркалом исчезло. Она судорожно коснулась своих волос, кожи. Все на ощупи было мягкое и гладкое. Она прикоснулась к своим губам, носу, подбородку. Они были очень приятными на ощупь.
— Все, что ей было нужно — это новое лицо.
Она рухнула в кресло.
У них получилось.
Они сотворили невозможное! Она стала как все! Нет, она стала не как все. Она стала хорошенькой! Привлекательной! Она стала…
Красивой!
Наконец-то она могла жить! Наконец-то она могла быть счастливой!
Кемаря на своем насесте на двери, Олбемарль издал особенно громкий храп, когда она распахнула дверь.
— Доброй ночи, Олбемарль!
Олбемарль в очках приоткрыл один глаз.
— Доброй ночи, Ага… о, ничего себе!
Улыбка Агаты стала только шире, когда она поднялась на первый этаж.
Она должна была добраться до позолоченного зеркала возле Обеденного зала (она знала наизусть расположение всех зеркал в школе, чтобы избегать их). Агата почувствовала головокружительную радость. Узнает ли она в нем себя?
Она услышала вздохи и увидела, как Рина с Миллисент изумленно пялятся на неё через просвет в спиральной лестнице.
— Привет, Рина! — радостно сказала Агата. — Здравствуй, Миллисент!
Обе девочки были слишком ошеломлены, чтобы помахать в ответ. Когда она протанцевала на лестничный пролет, то почувствовала, что её улыбка стала еще шире.
Взобравшись на Обелиск Легенд, Чаддик с Николасом рассматривали портреты прошлых Счастливец.
— Рапунцель была в четверке лучших, — сказал Чаддик, свисая, как заправски алипинист. — Но у этой Мартины твердая девятка.
— Жаль, что она в итоге оказалась лошадью, — сказал Николас.
— Вот, погоди, пока они сюда Агату не повесят. Она-то закончит…
— Кем? Кем я в итоге-то стану?
Чаддик повернулся к Агате. Да так и замер с открытым ртом.
— Кошкой? — улыбнулась Агата. — Похоже, ты проглотил язык.
— Оооо, — воскликнул Николас, и Чаддик спихнул его с колонны.
Улыбаясь так широко, что аж кожа разболелась на лице, Агата подошла к лестнице Доблести, которая вела в Обеденный зал. Она проскользнула через величественную голубую арку с двойными золотыми дверями, готовая встретится с зеркалом внутри, готовая почувствовать то, что на протяжении всей своей жизни чувствовала Софи — но только она потянулась к ним, двери распахнулись прямо у неё перед носом.
— Прошу прощения…
Агата услышала голос, прежде чем увидела его. Она медленно подняла глаза, сердце бешено заколотилось.
