Сара Б. Элфгрен - Огонь
— Вот что имел в виду Александр, когда говорил, что допросы одновременно являются проверкой. Проверкой на лояльность. Теперь они знают, что мы лгали, — пробормотала Мину.
— Да, — сказала Адриана.
— А правду Виктор может узнать? — спросила Ида.
— Слава богу, нет, — ответила Адриана. — Он просто выступает в роли детектора лжи. На оценку которого можно стопроцентно полагаться. Насколько я поняла, все вы лгали на допросах. Несмотря на мои предупреждения, — Адриана посмотрела на Мину.
— У нас не было выбора, — ответила Мину.
— Я вас понимаю, — вздохнула Адриана. — Но если бы вы говорили правду, возможно, вам оказали бы снисхождение. На суде они все равно вытянут из вас правду, хотите вы этого или нет. Завтра прибывает подкрепление из Совета. В субботу вы встретитесь со всеми, не только с Александром и Виктором.
Мину хочется закрыть уши руками и не слушать. Но сдаваться нельзя, она обязана задать следующий вопрос.
— Как будет проходить процесс? — спрашивает она.
— Александр и Виктор уже несколько месяцев готовят зал суда. Они подошли к делу очень основательно. Никто из присутствующих не сможет во время процесса применить магию. Например, Анне-Карин не удастся ни на кого повлиять, а Линнее — прочитать чьи-то мысли. Не подумайте, что я вам это рекомендую. Но попробовать было бы можно.
— Кто будет судьями?
— Пять самых старых и уважаемых членов Совета. Их невозможно разжалобить. Александр и я будем вас допрашивать.
— Но если никто во время процесса не сможет использовать магию, Виктор тоже не сможет видеть, врем мы или нет, — вмешалась в разговор Линнея.
— Нет, не сможет. Однако во время суда Совет будет использовать свой, в высшей степени эффективный метод предотвращения лжи.
— Какой еще метод?! — закричала Ида. — Что они собираются с нами делать?
— Александр и Виктор нарисовали в зале суда очень мощные круги. Александр — мастер использовать силы других ведьм против них же. Помнишь, Линнея, что произошло, когда ты попыталась прочитать его мысли?
— Да, — ответила Линнея и сморщилась.
— Именно это произойдет, если вы солжете в зале суда. Ваши силы обратятся против вас самих, но боль будет гораздо сильнее, чем та, что почувствовала ты, Линнея.
Воцарилось молчание.
Значит, у них есть две альтернативы. Рассказать всю правду. Или подвергнуться пыткам и страдать, пока правда сама не выплывет наружу. В любом случае их осудят.
— Каким может быть наказание? — спросила Линнея.
Она задала именно тот вопрос, который никак не решалась задать Мину.
— Давайте не будем гадать на эту тему, — сказала Адриана.
— Но неужели ничего нельзя сделать! — воскликнула Ида.
— Спросите Книгу Узоров, — посоветовала Адриана. — Это ваш единственный шанс.
Мину сглотнула слюну.
— Что-то не срабатывает, Книга не реагирует на наши вопросы, — сказала она.
Адриана побледнела. Она посмотрела на амулет. Он был уже ярко-красного цвета, белыми оставались лишь несколько пятен.
«Почему-то всем, кто хочет нам помочь, обязательно что-то мешает, — подумала Мину. — А еще у них очень мало времени».
— Мне нужно идти, — сказала Адриана, вставая и отряхивая юбку. — Но я хочу попросить у вас прощения. Если бы я знала, что все так обернется, я бы никогда не стала копаться в старых историях. Было бы лучше, если бы Совет никогда не узнал о существовании вашего города.
— Было бы еще хуже, если бы вы нашли пророчество об апокалипсисе и не обратили на него внимания, — сказала Ванесса.
— Вы же пытались нам помочь, — добавила Анна-Карин.
Адриана серьезно посмотрела на нее:
— Я постараюсь сделать все возможное, чтобы помочь тебе. Чтобы помочь вам всем. Но, честно говоря, я вижу для вас только один выход.
— Какой? — тихо спросила Ида.
— Бежать, — ответила Адриана.
48
Синий огонь медленно потухал. Мину сидела одна на эстраде. Рядом с ней лежал карманный фонарик. Там, куда не доставал его луч, начиналась густая темнота.
После ухода Адрианы девушки попытались что-то придумать, но в голову не приходило ничего стоящего.
И вот теперь Мину осталась одна. Остальные очень удивились ее желанию остаться одной в темном парке. Она и сама не могла бы ответить, зачем сделала это.
В лесу за забором раздались мягкие шаги, сердце у Мину упало, и она схватилась за фонарик. В свете его луча она увидела убегающую косулю.
Бежать.
Это единственное, что может посоветовать им Адриана. Но они не могут оставить мир погибать. Мину достает из рюкзака Книгу Узоров и узороискатель и кладет их перед собой. Она открывает Книгу и прикладывает узороискатель к глазу. Подкручивает резкость, одновременно перелистывая Книгу и пытаясь сосредоточиться на одном из беспокоящих ее вопросов.
Знаки остаются неподвижны. Книга не отвечает.
Ничего, ничего, ничего. Как всегда, ничего.
— Помогите нам! — воскликнула Мину. — Матильда сказала, что вы поможете нам на процессе.
— Сами мы не справимся! — говорит она еще громче. — Если вы наши покровители, помогите нам, защитите нас!
Слышится только шелест ветра в кронах деревьев. Мину захлопывает Книгу. Отбрасывает узороискатель. Сверкнув, он падает куда-то в темноту. Мину так расстроена, что чуть не плачет.
— Вы благословили меня магией. Дайте же мне использовать ее.
Это конец. Для нее, для всех них. Неужели покровители этого не видят?!
— Если вы есть, если вы за нас, дайте мне об этом знать!
Вдруг с ней что-то начинает происходить. Что-то внутри нее отзывается на ее мольбы. Наполняет ее тело. Расширяется.
Рвется наружу.
Мину разрешает себе расслабиться. Выпускает рвущийся наружу черный дым. Быстрый, густой и шелковистый, он тянется прямо к Книге Узоров.
Лежащая на полу Книга сама собой резко раскрывается. Страницы начинают перелистываться. Все быстрее, быстрее. И вдруг останавливаются.
Черный дым зависает в воздухе над Книгой. Ждет.
Мину задает вопрос.
Как нам победить на суде?
Знаки элементов начинают складываться в четкий узор.
Мину видит знаки и видит то, что за ними стоит.
Ответ Книги не до конца понятен ей.
Но теперь она знает, что им нужно делать.
49
— Ух, как я не люблю это место, — говорит мама Анны-Карин, когда они входят в вестибюль дома престарелых.
Анна-Карин с ней согласна. Она скучает по дедушке, но приходить сюда не любит. Звуки, запахи, сама обстановка вызывают тяжелые чувства. Дом престарелых «Сульбаккен» в городе называют последним приютом. Конечной остановкой.
Они идут к лифту, мама нервничает, теребит на пальцах кольца.
— Лучше умереть, чем оказаться в таком месте, — говорит мама, нажимая кнопку вызова.
— Почему же ты оставила здесь дедушку? — спросила Анна-Карин. — У нас ведь есть свободная комната.
Мама моргает. Она не ждала такого вопроса.
— Квартира не приспособлена для жизни человека в инвалидном кресле, — говорит она, когда лифт останавливается на нужном этаже.
Она идет впереди, Анна-Карин за ней.
— Я проверяла, — говорит Анна-Карин. — Ширины дверей хватает, и если убрать пороги…
— Анна-Карин… — прерывает ее мама.
Она останавливается. Вздыхает. Опять крутит на пальце кольцо.
— Я не могу, — говорит она.
— Но я…
— Ты целый день в школе, — говорит мама. — А я… я не могу.
Она поднимает глаза и встречается взглядом с Анной-Карин.
— Я не могу, — повторяет она.
Анна-Карин не знает, что сказать. Она знает, что это правда. Мама не может. Как бы Анна-Карин ни хотела, чтобы все было иначе, мама не может.
— Я знаю, — говорит Анна-Карин.
Мама кивает. Из комнаты доносится громкий старческий голос, разговаривающий по телефону.
— Но, мам… — голос Анны-Карин срывается, — мамуль, почему ты не обратишься за помощью? Так же нельзя…
Мама качает головой:
— Я такой человек. Я всегда была такой. И ничего с этим не могу поделать. Я стараюсь справляться сама, как умею.
В голове Анны-Карин все кипит. Она может привести маме тысячи доводов, но какой в них смысл, если она все равно не слушает.
— Мне нужно покурить, — говорит мама, легко касаясь руки Анны-Карин. — Иди, я приду.
— Хорошо, — отвечает Анна-Карин, и мама скрывается в лифте.
В дедушкиной гостиной никого нет. Анна-Карин уже хочет развернуться и отправиться на поиски, когда слышит из спальни его голос:
— Девочка моя, это ты?
