Кеннет Оппель - Тёмное крыло
— А где вы были? — спросил Сумрак. — Я думал, вы меня бросили!
— Нам пришлось, — объяснила она. — Вчера в полдень некоторые из наших часовых видели пару фелид. И они, похоже, путешествовали вместе с какими-то другими зверями устрашающего вида. Мы не знаем, кто это такие.
— Гиенодоны, — сказал Сумрак.
Сильфида от удивления втянула голову в плечи:
— Откуда ты знаешь?
— Мне рассказал Хищнозуб.
Сестра выглядела настолько изумлённой, что Сумрак не мог подавить смех. Он рассказал ей о своей неправдоподобной встрече и о разговоре с фелидом минувшей ночью.
— Он рассказал, куда шёл? — поинтересовалась Сильфида.
— Мне стоило бы его порасспросить. Но сомневаюсь, что он сказал бы мне правду.
— Надеюсь, что его новые друзья слопают его, — злобно сказала Сильфида.
— Я так рад, что ты здесь, — ответил ей Сумрак.
— Мы начали искать тебя с рассветом.
— Я так боялся, что Нова бросит меня.
Сильфида громко вздохнула:
— Уже бросила.
Удивлённый Сумрак недоверчиво взглянул на неё:
— Что?
— После того, как ты улетел, она устроила собрание. Она сказала, что мы должны вернуться к Гирокусу и присоединиться к его колонии. Теперь, когда она была предводительницей, она отказалась бы от прошлого, принесла бы извинения, и Гирокус принял бы нас. Она сказала, что лучше всего было бы сделать так, — Сильфида глубоко вздохнула. — Но она сказала, что мы не могли рисковать и брать тебя с собой.
— Потому что я летаю, — бесцветным голосом сказал Сумрак.
Сильфида кивнула.
— Они не приняли бы всех нас, сочтя отклонением от нормы. Нова сказала, что, как ни печально ей уходить, но на ней лежит ответственность за всех рукокрылов колонии — а не только за одного.
Похоже, что Сильфида хорошо запомнила слова Новы, как будто раз за разом прокручивала их у себя в голове.
— И все с ней согласились, — констатировал Сумрак.
— Не совсем все.
— И кто же остался, Сильфида?
— Сол не ушёл, но многие из семьи всё равно ушли.
— Сол всегда был самым преданным сторонником Папы, — заметил Сумрак.
— И Австр тоже выступал против плана. Он сказал, что возвращение к Гирокусу стало бы предательством по отношению к Папе. Он остался, и с ним примерно половина нашей семьи. Нова, Барат, все их семьи и все остальные ушли ещё вчера.
Сумрак промолчал. Если бы сейчас фелид вонзил зубы ему в плечо, он вряд ли почувствовал бы это. Через некоторое время до него дошло, что Сильфида взволнованно наблюдает за ним.
— Сумрак? С тобой всё в порядке?
— Кливер тоже ушёл, я полагаю, — выдавил он из себя, наконец.
Сильфида фыркнула.
— Да. Он ушёл.
— Значит, не все новости так уж плохи.
— Он и вправду был маленьким негодником, — хихикнув, согласилась сестра.
Сумрак серьёзно взглянул на неё.
— Ты тоже должна была захотеть уйти.
Сильфида на миг поглядела на кору дерева.
— Ты же знаешь, как я думаю о Гирокусе и о решении Папы.
— Знаю.
— Я не могу с уверенностью признать, что Нова приняла плохое решение, — медленно произнесла она.
— Ты всегда была некоторым образом верна ей, — заметил Сумрак.
Она подняла голову: её взгляд был свирепым.
— Да. Но я больше верна тебе. Ничто не заставило бы меня бросить тебя.
Сумрак с восхищением кивнул. Она думала, что решение Новы было хорошим; ей хотелось найти безопасный дом. И всё же она выбрала остаться с ним. Даже злясь или обижаясь, она всегда оставалась рядом с ним. Всегда.
— Ни у кого никогда не было лучшей сестры, — сказал он ей.
Она нахмурилась.
— Даже если я и думала, что возвращение к Гирокусу было хорошей идеей, то как Нова это сделала, было неправильно. Лгать и отослать тебя подальше после всего того, что ты сделал. Да если бы не ты, она бы, возможно, оказалась в кишках диатримы, покромсанная на кусочки! Сейчас я бы предпочла остаться бездомной, чем жить в её колонии.
— Тебе не придётся быть бездомной, — ответил ей Сумрак. — Я нашёл нам дом.
— Правда? — переспросила она. — Это те деревья, что ты видел?
Он кивнул:
— Они превосходны.
Колония, которую Сумрак вёл через лес и болото, сильно поредела. Теперь их было меньше сотни. Однако, воссоединившись с ними, он был переполнен радостью и облегчением — и ещё удивлением, потому что они встретили его очень тепло. Было так приятно просто находиться среди собственных сородичей, ощущая запахи и близость их тел.
У них ушёл целый день на то, чтобы добраться до края равнины, и солнце уже стояло над самым горизонтом, когда они, наконец, расселись на ветвях. Австр немедленно расставил в окрестностях их дерева часовых на тот случай, если Хищнозуб с компанией станет их искать. Сев рядом с сестрой, Сумрак бросил взгляд на дальние холмы.
— Они кажутся такими далёкими, — сказала Сильфида.
— Когда я летел туда, мне так не казалось, — признался Сумрак.
Австр тихо сел рядом с ним, когда Сумрак оглядывал пейзаж в последних лучах солнца. Теперь он был предводителем.
— Мы проложим наш маршрут следования от дерева к дереву, — сказал он. — Так мы сможем отдыхать в безопасности, а затем делать новый длинный планирующий прыжок. Это на какое-то время избавит нас от пребывания на земле, — он тихо вздохнул. — Но и по земле придётся идти слишком долго.
— Я могу вас направлять, — предложил Сумрак.
— Иначе мы и не сможем идти, — вздохнул Австр. — Нам пригодится твоя способность видеть ночью с высоты.
Сумрак кивнул.
Австр поднял голову, поглядел на холмы и удовлетворённо хрюкнул.
— Хорошо, когда твой новый дом стал, наконец, виден.
Они провели в лесу ещё ночь, и весь следующий день кормились и отдыхали, готовясь к переходу. Когда наступит темнота, они отправятся в путь. Диатримы должны в это время спать; тёмные тела рукокрылов были бы незаметны; и пусть от их зрения будет мало толку, Сумрак поведёт их при помощи своего эхозрения.
Он знал, что должен был охотиться, набираясь сил для предстоящего путешествия, но у него совершенно не было аппетита. С каждой прошедшей минутой он ощущал всё большую и большую усталость от волнения. Ему просто хотелось тронуться в путь. Когда начался закат, земля стала остывать. На равнины опустился туман. Этой ночью луна была полной. Это помогло бы вести их; но это также помогло бы разным ночным хищникам.
Сильфида вернулась с охоты и устроилась на ветке рядом с ним.
— Может быть, это плохая идея, — шепнул он ей. — Этот переход через равнину. Возможно, нам просто нужно вернуться на свой остров.
Сильфида покачала головой:
— Австр и Сол согласны, что это тоже опасно из-за тех хищных птиц.
— Но может быть, Хищнозуб просто соврал, чтобы помешать нам вернуться туда. Просто со злости.
— В любом случае, теперь он уже очень далеко.
— Всего лишь в десяти днях пути.
— Я имела в виду не только это, — сказала сестра. — Ты думаешь, что можешь быть счастлив там после всего того, что случилось?
— Мы родились там, Сильфида! Я так любил то дерево.
— Я тоже. Но Мама была убита прямо в нашем гнезде. Боюсь, что, вернувшись туда, я стала бы слишком много думать о ней. И о Папе. Ты говоришь, эти новые деревья просто превосходны.
— Я знаю, но… что, если я не смогу этого сделать? — пробормотал он. — Что, если я смогу перевести не всех?
— Ты сможешь это сделать.
— Ты сама не знаешь, о чём говоришь, — ответил он, внезапно рассердившись. — Что, если я не могу видеть достаточно далеко? А если я ошибусь? Что, если я скажу всем, куда следует идти, а это решение окажется неверным, и их съедят?
— Ты вывел нас с острова…
— Не всех. Некоторые погибли.
— Многие остались в живых. И ты спас многих из нас от съедения той диатримой.
— А вдруг я испугаюсь и улечу? — спросил Сумрак. Эта мысль уже не раз посещала его сегодня.
— Ты бы этого никогда не сделал, — ответила она. — У тебя тоже есть преданность в сердце, и ты знаешь об этом.
— Но я не такой, как все остальные, — выпалил он.
— Да, не такой.
— Нет, я — это некто иной. Правда. Я это знаю точно, — это было не совсем подходящее время, но теперь уже отступать было слишком поздно. Он поспешно рассказал ей о Химере и о том, что она ему сказала — о том, что он вовсе не был рукокрылом, о том, что он в действительности был летучей мышью.
— Ты не станешь говорить об этом никому, Сильфида.
— Конечно, не стану, — и она взглянула в темнеющее небо.
Сумрак с тревогой следил за ней: ему было интересно, о чём она размышляла.
— Я не хотел, чтобы оно так вышло, — грустно произнёс он. Просто это случилось именно со мной. Так могло произойти с каждым. Мне даже не хочется быть летучей мышью.
