Юлия Вознесенская - Юлианна, или Опасные игры
— Прошу! Мисс Морген, проводите гостей на отведенные им места.
Мисс Морген предложила бабушке и отцу Василию следовать за нею.
Пол в пирамиде был сделан из сплошного толстого стекла, и сквозь прозрачный этот пол внизу был виден келпинский сад с озером посередине и окружавшее сад здание школы: сверху было видно, что здание высечено прямо во внутренней стене холма, и потому-то единственная его стена так заметно наклонялась внутрь . Идти по стеклу было скользко и страшно, и отец Василий бережно поддерживал Анастасию Николаевну под руку.
Леди Бадб уселась в большое стеклянное кресло, стоявшее у одной из прозрачных стен. Преподаватели и гости сида Келпи расположились справа и слева от нее на стеклянных табуретах, а келпинки стояли вдоль трех других стен пирамиды. Сбоку от похожего на трон кресла леди Бадб стояла простая деревянная скамья с гладкой спинкой — единственный не стеклянный предмет в пирамиде. Отца Василия и бабушку подвели к этой скамье и предложили сесть, что они и сделали.
Ангелы Анастасии и Василиус встали за их спинами, положив руки на рукояти мечей.
Не вставая с места, леди Бадб начала говорить.
— Дорогие келпинки, уважаемые коллеги-учителя и дорогие наши гости! В сиде Келпи сегодня состоится суд над ученицей Юлианной Мишиной, сорвавшей вчера торжественное жертвоприношение в честь Самхаина, Бога Смерти. Вчера мы хотели сжечь на самхэйнском костре ручного кролика. Этого кролика Бильбо когда-то спасла от Келпи ученица Дара О'Тара, она его вырастила, воспитала и привязалась к нему. Мы решили пожертвовать его Божеству Смерти. Вы знаете, что нашим богам угодны именно такие жертвы, они любят, когда в их честь убивают кем-то любимое существо. Кролик Бильбо — ничтожная мелкая зверушка, однако Дара его любила, и потому он идеально подходил для роли жертвы. Но священный обряд был сорван ученицей Юлианной Мишиной. Эта русская дурочка вырвала кролика прямо из рук друида Финегаса и отпустила его на волю.
Все в зале зашумели, а бабушка громко ахнула.
— Ну, Юлька! И когда ж это она успела? — шепнула она отцу Василию: это был первый и единственный раз, когда бабушка назвала Юлю Юлькой.
— Тс-с, давайте слушать дальше, — ответил отец Василий.
— Однако мы не оставим древних богов обманутыми и поруганными! — возвысила голос леди Бадб. — Вчера мы решили просто наказать Юлианну, отдав ее на съедение нашей любимице Келпи. Но древним богам этого показалось мало, и они привели в наш сид бабушку самой Юлианны. Не надо быть прозорливцем Финегасом, чтобы уже с первых слов этой бабушки понять, как она любит свою непослушную внучку. Таким образом, дорогие мои, Самхаин все-таки получит в жертву кем-то любимое существо, как ему и было обещано, но это будет уже не бессловесный кролик Бильбо, а вполне разумный человеческий детеныш. Мы снова разведем костер в честь бога Самхаина, и взойдет на него ученица Юлианна Мишина! Ну а Келпи получит бабушку Юлианны и сопровождающего ее священника, — как-то подчеркнуто буднично закончила леди Бадб.
— Слава Самхаину, Богу Смерти! Слава сиду Келпи и справедливому суду его! — завопили преподавательницы, ученицы и гости. Они были очень довольны, предвкушая редкое зрелище.
Бабушка хотела было встать и что-то сказать, но отец Василий удержал ее на месте.
— Не спешите, Анастасия Николаевна. Пусть они сначала приведут сюда наших девочек, а уж отбить мы их как-нибудь сумеем.
Леди Бадб хлопнула ладоши:
— Фоморы, сюда!
Тотчас перед ней оказались два великана-инвалида, оба однорукие: у одного не было правой, у другого — левой руки.
— Привести преступницу! — приказала она фоморам.
— Будет исполнено, госпожа, — ответили великаны и скрылись в кабине лифта, где им пришлось согнуться почти вдвое.
Долгое время в зале ничего не происходило и стояла напряженная тишина. Вдруг за стеклянной стеной громко запел дрозд. Бабушка поглядела в ту сторону и увидела огромное корявое дерево с черным стволом и двумя сухими ветвями: на одну из них уселся дрозд с пестрой грудкой и пел свою утреннюю песню.
Вдруг одна из ветвей дерева медленно согнулась и смахнула дрозда; тот с паническим щебетом быстро-быстро замахал крыльями и полетел прочь.
— Свят, Свят, Свят! — прошептала бабушка и хотела перекреститься.
— Этлин! — резко позвала леди Бадб.
Прекрасная женщина, похожая на Снежную Королеву, поглядела на бабушку холодными льдистыми глазами, подняла руку и начертала в воздухе фигуру, похожую на сломанный крест.
Бабушка негромко вскрикнула и, не закончив крестного знамения, опустила вмиг онемевшую и отяжелевшую руку.
— А вот креститься у нас не принято, — мягко заметила ей леди Бадб.
Загудел лифт, дверцы его разъехались, и в зал вошли растерянные, сонные и перепуганные Юлианна и Аннушка, обе босые, в одних ночных рубашках.
По бокам их ковыляли фоморы, а позади грозно выступали Ангелы с горящими мечами.
По залу прошелестел шепот удивления.
Когда Ангелы вышли из лифта, в кабине остались четыре боуга: они держали на плечах мохнатый хоббичий сапог. На боугов никто внимания не обратил.
Шепот в зале сменился возгласами удивления.
— Вы только взгляните на Юлианну — она раздвоилась!
— Какой талант пропал даром!
— Всего лишь первокурсница — непостижимо! Да, Келпи — это школа!
Леди Бадб поднялась со своего трона.
— Юлианна! Неужели мы в тебе ошиблись? Как тебе удалось так удачно раздвоиться? Отвечай!
— Бабушка! Батюшка! — крикнули Юлька и Аннушка, не обратив внимания на слова леди Бадб. Они хотели броситься к бабушке и отцу Василию, но фоморы крепко ухватили их за плечи и заставили остаться на месте.
— Отвечай, Юлианна, — повторила леди Бадб и нахмурилась.
— Я вам ничего не скажу! — в один голос ответили Юлька с Аннушкой.
— Ну что ж, — сказала леди Бадб, — нет особой необходимости слушать твои оправдания. Можешь оставаться в этом виде — Самхаин нам скажет спасибо за двойное подношение. Верховный друид Финегас, вам вести суд! Надеюсь, вас не смутит, что преступница оказалась в двух экземплярах? Начинайте, прошу вас.
Финегас вышел вперед и уставился на сестер.
— Леди Бадб! Это не одна мышка… то есть это вовсе не преступница в двух экземплярах, а две разные девочки. Вернее, одинаковые… О великий Самхаин, я совсем запутался! Простите, моя леди. Эти девочки — сестры-близнецы, и одна из них не в нашей власти. Та, которая пришла сюда не по своей воле.
По залу пролетел удивленный шепот.
— Эти девочки мои внучки, сестры-близнецы Юлия и Анна! — сказала бабушка, поднимаясь с места. — Их часто зовут одним именем Юлианна. И обе они не в вашей власти: они хорошие девочки и настоящие христианки.
— Одна из них пришла сюда по своей воле, — возразил друид.
— Я утверждаю, что это не так! Чужая злая воля привела ее сюда! — решительно заявил отец Василий и тоже поднялся с места.
— А я прорекаю, что одна из них здесь по доброй воле! — закричал друид; он заметно нервничал, продолжая переводить глаза с одной сестры на другую.
— Анна попала в Келпи случайно, а Юлия пришла сюда, чтобы спасти сестру, — не сдавалась бабушка.
— Вы лжете, — зло обрезала ее леди Бадб. — Друид прорек, что Анна пришла в Келпи по доброй воле. Пророчество — лучшее доказательство, и поэтому Анна останется здесь. Юлия, которая пробралась в Келпи, чтобы спасти сестру, может отсюда уходить вместе со священником и старухой. Кто из вас Анна?
— Я! — сказали обе сестры и шагнули вперед.
— Фи, опять самопожертвование, какая пошлость! — поморщилась леди Бадб. — Финегас, определите, кто из них пришел сюда, чтобы спасти свою сестру?
Друид еще раз внимательно оглядел сестер. Он волновался. Он размышлял. Он даже присел на табурет и принял вид глубоко задумавшегося человека, подперев кулаком подбородок. Все в пирамиде молчали, ожидая его ответа. Наконец Финегас встал и откашлялся, будто требуя внимания к тому, что он сейчас скажет, хотя зал и так не дышал, и торжественно произнес, указывая пальцем:
— Вот это Анна, а вот это Юлия. Прав ли я, мышки?
— Вы неправы, потому что вы — предатель, господин Финегас! — сказала Юлька.
— Как же вам не совестно, господин Финегас? А я думала, что вы добрый человек! — дрожащим голосом сказала Аннушка.
— Конечно, мышки, я добрый, но не совсем человек: в первую очередь я друид, и на первом месте для меня стоит моя профессиональная гордость.
— А по профессии вы палач! — не унималась насмерть обиженная Юлька.
— И предатель, — добавила Аннушка. — Предатель не профессия! — возразил друид.
— Ну, значит, это хобби у вас такое! — не сдавалась Юлька.
— Прекратить неуместные прения! — потребовала леди Бадб. — Финегас, уточните еще раз, кто из них явился в Келпи ради сестры?
— А вот это совсем не просто, моя леди!
