Кэтрин Эпплгейт - Секрет
Наконец мы добрались до опушки леса. Лес начался как-то очень неожиданно — одна нога еще запуталась в траве, а другая уже ступила на мягко пружинивший ковер из сосновых иголок и опавших листьев.
Здесь, поддеревьями, было гораздо темнее. А по мере того как мы углублялись в лес, вокруг нас, казалось, сгустилась ночь. Недоверчиво подняв глаза вверх, я вскинула голову, как только могла, и увидела в вышине, между кронами деревьев, голубое небо. Но солнце уже садилось. Еще немного, и настанет ночь. Дневные создания одно за другим отправлялись на покой, а ночные, наоборот, открывали еще затуманенные сном глаза.
— Похоже, пора превращаться, — проворчал Марко.
— Да. По крайней мере, можно будет двигаться гораздо быстрее, — согласилась я.
Марко ухмыльнулся и подмигнул:
— Слушай, а у тебя мурашки по коже, случайно, не бегут? От всех этих превращений, я хочу сказать. Лично я еще не забыл самый первый раз. Жуть, ей-богу.
— Жуть, — согласилась я.
— И для тебя, значит, тоже?
— А почему тебя это так удивляет? — хмыкнула я.
Марко пожал плечами:
— Ну… ты ведь у нас фея превращений! Я расхохоталась:
— Да брось ты, Марко! Мы же все умеем превращаться.
— Да, только даже Акс признает, что у тебя какой-то особенный талант в этом деле. Будто ты можешь как-то это контролировать, и вообще… Акс считает, что у тебя получается даже лучше, чем у него самого.
— Ну и что? — возразила я. — Думаешь, от этого вся эта штука становится менее чудной? Ну, подумай сам: мы в лесу, солнце садится, на землю спускается ночь, а мы с тобой, как какие-то оборотни, собираемся превратиться в волков. Чем не фильм ужасов, скажи на милость?
— «Человек-волк», — предложил Марко
— «Женщина-волчица», — поправила я.
— Ладно, тогда пусть будет просто «Волки». Сбросив верхнюю одежду, мы спрятали ее
в кустах, и я приступила к превращению. Для начала я сфокусировала свое внимание на образе волка, чья ДНК стала частью меня самой. Надо сказать, что мы с Марко, в сущности, были одним и тем же волком, поскольку взяли образец ДНК у одного и того же зверя.
Я почувствовала, как мои челюсти все вытягиваются и вытягиваются. Потом вдруг послышался слабый хруст, когда мой маленький, слабый рот и зубы превратились в мощные волчьи челюсти, способные дробить кости. Мой человеческий рот и зубы едва-едва могли справиться с жестким, непрожаренным стей-ком… а теперь мои волчьи челюсти с легкостью перегрызли бы не только стейк, но и многое, многое другое… Например, шею живого, бешено сопротивляющегося оленя.
Мои зубы становились все длиннее, превращаясь в клыки, и вслед за ними удлинялись и челюсти.
— Видишь? Воут именноуррр это я и имелрррр в видуууррр! — проворчал Марко, с трудом выговаривая слова, поскольку его человеческие губы и язык уже пропали. Впрочем, через пару секунд он снова обрел способность общаться — теперь уже телепатически.
— Видишь? Вот именно это я и имел в виду! — повторил он. — Только посмотри, насколько быстрее ты превращаешься, чем я. От одного этого у меня по спине бегут мурашки!
В общем-то, надо признаться, доля истины в этом была. К примеру, мне удавалось до такой степени контролировать сам процесс превращения, что волчья голова появилась у меня на плечах уже почти полностью сформировавшейся. К тому же раньше, чем все остальное тело стало волчьим. Выглядело это достаточно забавным — я по-прежнему оставалась совершенно нормальной девчонкой, если, конечно, не считать огромной волчьей головы на моих плечах да еще волны серой шерсти, которая ползла от шеи вниз, на глазах покрывая тело.
— Знаешь, если честно, я как-то об этом не думала, — призналась я. — Наверное, мой мозг решает такие вопросы без консультации со мной.
Между тем превращение продолжалось. Мои коленки, хрустнув, выгнулись в обратную сторону. Ноги прямо на глазах уменьшились в размерах. А вместо ступней появились лапы с жесткими подушечками на концах.
Не в силах больше стоять, я упала на передние ноги и оказалась на четвереньках…
Постепенно стали пробуждаться волчьи инстинкты. Хорошо, что мне и раньше уже доводилось превращаться в волка, поэтому сейчас для меня не составило особого труда взять их под контроль.
И тогда на смену человеческим чувствам пришли волчьи.
Волку лес кажется совсем другим, не таким, как человеку. Мне вдруг показалось, что чья-то исполинская рука забросила меня в какое-то непонятное место.
Теперь мне казалось, что человеческое ухо не различает абсолютно ничего, вернее, почти ничего, так, ерунду — шорох листьев, лепет ветра, громкое чириканье птиц. Но от слуха волка ничто не могло укрыться. К примеру, теперь я легко различала звук шагов какого-то большого зверя на расстоянии добрых тридцати метров справа от меня. Едва слышное стрекотание белки где-то высоко над головой, в кроне деревьев. Даже шорох насекомых, копошившихся среди опавшей листвы у нас под ногами. Да что там шорох — мне было слышно даже, как вдалеке, рядом с городом, шуршат по дороге автомобильные шины!
При этом слух был сущей ерундой по сравнению с обонянием волка!
Может быть, если я скажу, что по сравнению с ними, волками, мы, люди, глухи и слепы, может быть, тогда вы хоть немного поймете, что я имею в виду. Да и правду сказать, что у нас за обоняние? Ну что мы можем почувствовать? Аромат какого-нибудь цветка, и то, если он у нас под самым носом. С таким же успехом можно было бы жить в каменном мешке — во всяком случае, так о нас, наверное, подумал бы волк.
А волки… о, такого вы даже представить себе не можете! Вы даже не понимаете, сколько бесчисленных оттенков разных запахов может различить волк.
— А-а-ахххх! — воскликнула я.
— Да уж, — согласился Марко. — Совсем забыл. Bay! Эй, привет!
Примерно то же самое, наверное, испытывает слепой, если ему вдруг посчастливится прозреть.
Став волком, я отчетливо чувствовала доносившийся со стороны луга запах наших лошадей. Собственно говоря, не то чтобы я чувствовала, что пахнет именно лошадьми, просто знала, что там пасутся достаточно взрослые и здоровые животные. Обоняние волка улавливало аромат каждого цветка, дерева, гриба, да что там гриба — травинки, листика! Сейчас, втянув в себя воздух, я чувствовала запах воды сразу с трех сторон, причем безошибочно понимала, в каком из источников вода слаще.
До меня донесся запах скунса, доброй дюжины белок, кротов, крыс, мышей, оленей… пахло дохлым воробьем, енотом, нет… двумя енотами!
И еще пахло мной самой. То есть я хочу сказать, сильно пахло моей одеждой, которую я совсем недавно сняла с себя перед тем, как приступить к превращению. От нее исходил сильный смешанный запах всех тех бесчисленных животных и птиц, которые жили у нас в амбаре.
Я могла чувствовать запах почти трехдневной давности! Например, человека, прошедшего по этой тропинке несколько дней назад. Другого волка, довольно старого самца, который тоже раз пробегал в этих местах. И еще запахи собак, кошек и всякого разного мусора.
И еще один, совершенно незнакомый мне и довольно-таки странный запах, названия которого я не знала. Только потом я догадалась, что это, должно быть, запах андалита. Иначе говоря, Акса.
И когда все эти новые запахи и звуки волной нахлынули на меня, мне показалось, что весь мир вокруг меня кипит жизнью и переливается самыми разными красками.
— Классно, — проворчал Марко.
— Еще бы не классно! — согласилась я. — Побежали!
Видите ли, волки обожают бегать…
Глава 5
Волки — отличные бегуны. Они могут бежать всю ночь, не останавливаясь ни на минуту и не замедляя бег, чтобы перевести дух, потому что не чувствуют усталости.
Мы с Марко бежали, перепрыгивая через упавшие деревья, протискиваясь между стволами, там, где они росли особенно тесно, и обегая заросли колючих кустов. Пересекали залитые солнечным светом поляны и погруженные в сумрак сосновые чащи. Легко перемахивали через стремительные ручьи и быстро карабкались по каменистым скалам.
Мы мчались вперед, упиваясь новыми для себя чувствами и ощущениями, слегка пьяные от обилия звуков и запахов, которые ударили нам в голову. На расстоянии сотни метров от нас не было ничего такого, что могло бы укрыться от нашего внимания. Можно было подумать, что мы с Марко разом окунулись в бурлящий поток самой жизни.
Запах лагеря лесорубов мы почувствовали задолго до того, как увидели. Потом нашего слуха коснулся рев работающих двигателей.
И уже потом неясное бормотание. Голоса были явно человеческие.
Именно тогда нам напомнили, что мы тут не одни. Кроме нас с Марко, тут были и другие, и они тоже были начеку.
— Эй, это вы, ребята?— окликнул нас беззвучный голос. Голос Джейка.
