Александр Зорич - Денис Котик и царица крылатых лошадей
— И все-таки, кто-то же имеет доступ в Потаенный Сад? — спросил Денис и пристально посмотрел на коня.
— Ну… я имею доступ… захожу иногда, проверить как да что… Или ты хочешь сказать, что это я испортил Живо-Древо? — подозрительно спросил конь.
— Да нет же! Нет! Лучше скажите мне, кто еще, кроме вас, туда заходит?
— В этом году облечены таким доверием всего трое… — задумчиво сказал конь. — Понимаешь, каждый год народ лошадей собирается на главной площади нашей столицы, Хрустального Копыта, и выбирает тех, кто будет следить за Живо-Древами нашего народа. Конечно, выбирают только из самых знатных лошадей! В этом году выбрали меня, Советника Игогония и кобылу Хитрую. Но и Хитрая, и Игогоний — очень достойные лошади! Не говоря уже о том, что очень знатные!
— А вы уверены, что ни Хитрая, ни Игогоний не заразили Живо-Древо какой-нибудь болезнью? Не напустили на него гусениц или червяков?
— Да как ты только мог такое подумать?! — конь даже затанцевал на месте — его распирало возмущение.
— Да я, собственно, только пытаюсь вам помочь, уважаемый господин конь, — кисло скривился Денис.
Он чувствовал себя неуютно в роли сыщика. Получалось, что все его гипотезы лишь оскорбляют прекрасного коня. И выходит, что либо гипотезы у него какие-то уж очень мерзкие и подлые, либо конь уж очень наивный, несмотря на свой бывалый вид…
— И потом, — вдруг сказал конь, — как можно подозревать каких-то червяков в порче Живо-Древа нашей дорогой Снежной, если и листья у него серебряные, и корни, и ствол… Разве под силу какому-то червяку, который и в яблоке-то может заблудиться, разгрызть серебряный корень Живо-Древа? Этого просто не может быть! Серебро не съедобно! Да и невкусное оно! Никто из букашек на него не позарится…
— Может быть что угодно. Вот мы в школе на биологии проходили, что существуют такие мухи, которые едят даже сырую нефть!
— Нефть? А что это такое?
— Как вам объяснить, — растерялся Денис. — Нефть это как жидкий уголь. И гореть она может тоже.
— А она вкусная — эта нефть? — поинтересовался невежественный конь.
— Конечно же нет! Она такая же невкусная, как и серебро! А может даже и хуже! Вот может быть какая-нибудь особая муха взяла — и сожрала ваше Живо-Древо…
Не понятно, чем окончилась бы эта высокоученая дискуссия, если бы на берегу не появились Влада и Коля, запыхавшиеся и с красными лицами.
— Денька! Ну где ты был! — в один голос вскричали они. — Мы тебя уже полчаса ищем! Мы уже думали Берендея звать — не случилось ли чего!
— Что я, маленький, что ли? — огрызнулся Денис.
В глубине души ему, конечно, было приятно знать, что о нем заботятся и переживают. Но уж очень неприятно было, что Влада и Коля выставили его перед господином конем несмышленым малышом, за которым глаз да глаз нужен и который не имеет даже права взять — да исчезнуть на каких-то разнесчастных полчаса!
— Ой, только ты не злись, пожалуйста! — попросила Дениса Влада. — Но мы же хотели, чтобы ты тоже посмотрел церемонию награждения! Она вот-вот состоится!
— А кого награждать-то будут, уже выяснилось? — вяло спросил Денис.
Идти на церемонию ему совершенно не хотелось. Болтать с умным, хотя и вспыльчивым конем гораздо интереснее, чем слушать торжественное мурлыкание котов-архивариусов, которым присудили первые три места!
— Выяснилось! — отвечал Коля. — Одну девчонку из Травоведно-Зверознатного! Которая костюм Весны себе сделала. Ты его, наверное, даже не заметил…
— Как такое не заметишь? Уж получше наших кукуруз и вареников, — возразил Денис.
— Ой, а я даже как ее зовут запомнила, эту девчонку!
— Ну и как?
— Ее зовут Леся… И фамилия такая красивая… Как же ее… — Влада задумалась. — Ну, с музыкальным инструментом связана.
— Пианинова? — в шутку предположил Денис.
— Гитаркина? — вставил Коля. — Или может Барабанчикова?
— Ой, какие же вы, мальчики, все-таки, дураки, — сконфуженно сказала Влада. — Фамилия у нее Кобзарина. Происходит от украинского народного инструмента кобзы.
Денис на минуту просто потерял дар речи. Но потом все-таки спросил:
— Как ты сказала?
— Я сказала: "от украинского народного инструмента кобзы", — повторила Влада. — Ты что, никогда про такой инструмент не слышал, что ли?
— Да нет, слышал. И не в музыке тут дело. Просто…
— Что "просто"?
— Просто я с ней в одной школе учусь. Ну там, в Закрытке.
— Да ну??? — хором воскликнули Коля и Влада.
— И не только в одной школе. Но и в одном классе!
— Ну и везучий же ты, — мечтательно сказала Влада. — С такой классной девчонкой — в одной школе! Я бы с такой тоже обязательно подружилась!
— Да и я тоже не против был бы, — поддакнул Коля.
В этот момент конь, который в продолжении всего разговора между ребятами вежливо стоял и пощипывал травку, что куртинками росла на пляже, наконец собрался уходить. Видимо, в шумном детском обществе он чувствовал себя неуютно.
— Куда же вы, уважаемый господин конь?! — воскликнул Денис, которому страсть как хотелось еще порасспрашивать нового знакомца.
— Пора идти! Буду продолжать поиски Снежной, во что бы то ни стало! — отвечал тот, энергично помахивая хвостом. — Раз никто не хочет мне помочь, буду искать сам.
— Но почему — не хочет? — с чувством сказал Денис. — Я вот ужасно хочу!
— А ты можешь? — с сомнением спросил конь.
— Ну что-нибудь я же наверняка могу! Например… Например я пойду в Травоведно-Зверознатный посад и спрошу у этой девочки, у моей одноклассницы Леси Кобзариной, не слышала ли она что-нибудь про таких мух, которые могут испортить серебряное дерево. Я имею в виду Живо-Древо Царицы.
— Что ж… Это тоже было бы кстати, — устало сказал конь. — Может быть, ты и прав насчет этих… "вредителей"!
— А еще… А еще я могу что-нибудь придумать!
— Что ж, я вижу, ты добрый мальчик… — с этими словами конь весь напрягся — сразу было видно, что он уже готов пуститься вскачь. — Как, кстати, тебя зовут?
— Меня — Денис. А вас?
— А меня зовут Быстрый. Если узнаешь что-нибудь про Снежную или про этих твоих мух, звони мне прямо в Хрустальное Копыто по емелефону! Прощай, Денис!
С этими словами конь развернулся к ребятам задом и поскакал вдоль пляжа по самой кромке посеребренной луной воды в сторону леса.
Быстрый был молодым и сильным конем. Его бег радовал взор. Особенно интересно было наблюдать, как Быстрый, широко распустив крылья, перелетает через валуны и бревна, которые попадались на его пути.
Довольно долго Денис, Коля и Влада стояли молча и как завороженные глядели на крылатого коня, пока тот не скрылся из виду…
— Вот какой он… Быстрый. А мы с ним, между прочим, почти подружились, — прихвастнул Денис.
— Ой, какой ты счастливый, — умилилась Влада.
— Нечего тут сопли разводить, — проворчал Коля, которому было чуть-чуть жаль, что он сам не додумался познакомиться с кем-нибудь из крылатых коней. — Мы и так уже на церемонию опаздываем!
ИСТОРИЯ ОДИННАДЦАТАЯ. БЕСКОНЕЧНАЯ СОСИСКА И ДРУГИЕ НОВОСТИ
Та ночь на Ивана Купалу была так плотно нашпигована событиями, что начала казаться Денису бесконечной.
И то подумать: вначале — маскарад. Затем разговор с самым красивым конем в мире по имени Быстрый. Бурная церемония награждения, главный приз на которой — перстень-самосвет — получил не кто-нибудь, а его одноклассница Леся.
Но и это, как оказалось, еще не все. После церемонии были намечены торжественный ужин, танцы-песни у костра и даже… встреча рассвета!
В ту ночь команда "Отбой по Лицею!" должна была прозвучать лишь с первыми лучами солнца.
Но обо всем по порядку.
Коля, Влада и Денис примчались на Гуслярскую поляну, когда Берендей уже вручал Лесе ларец с перстнем-самосветом.
Ребятам было плохо видно из-за спин счастливчиков, которые пришли раньше. Как назло, все они были рослыми, плечистыми и волосатыми. Особенно же мешал наслаждаться торжественностью момента парень в костюме водокачки, который оказался прямо перед ними!
— Вот ведь закон подлости! — шепотом возмущался Коля. — Все время мне эта водокачка сегодня попадается.
Правда, когда Леся Кобзарина вынула из ларца приз и сказала размыкающее заклинание, перстень, который не зря звался "самосветом", полыхнул так, что было видно, наверное, на берегу Дунайки. А может и на берегу моря!
Толпа учеников Лицея взорвалась восхищенными возгласами.
— Вот это да!
— Ух ты!
— Ни фига себе!
— Ура!
— Еще, давай еще!
— Весна, ты молодчина!
И даже тихоня Люба Спицына, которая стояла рядом с Денисом, закричала что-то своим негромким голоском.
Виновница торжества Леся выглядела смущенной и немного скованной. Она все время жалась к Берендею и метала затравленные взгляды в сторону трибун. Впрочем, Денис хорошо понимал: придись ему оказаться на месте Леси, он стеснялся бы ничуть ни меньше!
