Жюль Верн - Жангада. Школа робинзонов
В четверть двенадцатого капитан Тюркот причалил к «Дриму» и поднялся на его палубу.
— Итак, капитан, есть новости? — спросил Годфри, пожимая ему руку.
— Здравствуйте, мистер Годфри! Добрый день!
— Буруны действительно представляют опасность?
— Одна видимость! — ответил капитан. — Мы не обнаружили никаких рифов. Наши люди ошиблись. По правде говоря, я-то не очень им поверил.
— Значит, нас больше ничто не задержит? — спросил Годфри.
— Да, мы пойдем нужным курсом. Но прежде я должен определить координаты.
— Шлюпку можно поднять на борт? — спросил помощник.
— Рано, — ответил капитан, — она еще может понадобиться. Возьмите ее на буксир.
Матросы тут же исполнили приказание капитана.
Спустя сорок пять минут капитан Тюркот с помощью секстанта измерил высоту солнца и определил курс. Покончив с этим делом и бросив последний взгляд на горизонт, он подозвал к себе помощника и увел в свою каюту, где они довольно долго совещались.
Погода стояла прекрасная. «Дрим» мог идти своим ходом, не поднимая парусов. К тому же ветер утих настолько, что даже при усиленной работе винта паруса не наполнились бы, и потому их пришлось убрать.
Годфри блаженствовал. Плавание по спокойному морю, под безоблачным голубым небом вселяло в него бодрость, укрепило душу и тело! Но ничто не могло развеселить бедного Тартелетта. Хотя море и не внушало ему больше опасений, учитель танцев потерял всякую способность реагировать на что-либо. Он заставил себя пообедать, не чувствуя вкуса пищи и без всякого аппетита. Годфри хотел снять с него спасательный пояс, сдавивший грудь, но Тартелетт решительно воспротивился. Разве не могло это сооружение из дерева и железа, именуемое кораблем, в любую минуту дать трещину?
Наступил вечер. Туман надвинулся густой пеленой, повиснув над морем. По всем признакам, ночь будет непроглядной. Хорошо, что хоть рифов не оказалось поблизости! Капитан Тюркот сверил их расположение по карте. Впрочем, случайные столкновения всегда возможны, особенно вот в такие туманные ночи.
После захода солнца на судне зажгли все фонари: белый — высоко на фок-мачте, и два на вантах, справа — зеленый, слева — красный.
Если бы столкновение и произошло, то, во всяком случае, не по вине экипажа, что, впрочем, довольно слабое утешение. Потонуть, даже при соблюдении всех морских правил, — все равно потонуть. Не стоит труда догадаться, кому из пассажиров «Дрима» приходили в голову подобные мысли. Этот достойный джентльмен, катаясь от борта к борту и от носа к корме, добрался все-таки до своей каюты, а Годфри тем временем прошел в свою. Учитель танцев по-прежнему не расстался с сомнением, а молодой человек — с надеждой спокойно провести ночь, ибо «Дрим» тихо покачивался на длинной волне.
Капитан Тюркот, передав вахту помощнику, тоже отправился к себе, надеясь немного передохнуть. Все было в порядке. Корабль твердо держал курс даже в тумане, оставлявшем, впрочем, некоторую видимость. Было похоже на то, что туман не будет сгущаться. Никакая опасность больше не угрожала судну.
Через двадцать минут Годфри крепко спал, а мучимый бессонницей Тартелетт, не снявший одежды и спасательного пояса, протяжно вздыхал, ворочаясь на койке.
Около часа ночи Годфри проснулся от громкого крика.
Вскочив на ноги, молодой человек впопыхах оделся и натянул сапоги. Еще не успев выбежать из каюты, он услышал вопли на палубе: «Мы тонем! Мы тонем!» Годфри бросился наверх. На полуюте он наткнулся на какой-то мягкий неподвижный предмет, в котором с трудом распознал Тартелетта.
Весь экипаж был на палубе. Матросы быстро выполняли приказания капитана и помощника.
— Столкновение? — спросил Годфри.
— Не знаю… Ничего пока не знаю… Такой проклятый туман, — отвечал помощник. — Ясно только, что мы тонем…
— Тонем? — переспросил Годфри.
И действительно, «Дрим», возможно наткнувшись на риф, медленно и неотвратимо погружался в пучину моря. Вода дошла до палубы и, без сомнения, уже залила топку и погасила огонь.
— Бросайтесь в море, мистер Годфри! — вскричал капитан. — Нельзя терять ни минуты! Корабль идет ко дну! Если вы будете медлить, вас затянет в водоворот!
— А мой учитель?
— Я позабочусь о нем. Здесь всего около полукабельтова[87] до берега.
— А вы, капитан?
— Мой долг — покинуть корабль последним, и я остаюсь! — твердо сказал капитан. — Быстрее! Быстрее! Дорога каждая секунда!
Годфри колебался, но вода уже начала заливать палубу.
Капитан Тюркот знал, что Годфри плавает, как рыба, он схватил его за плечи и толкнул за борт. И как раз вовремя! Если бы не густая темнота, то можно было бы увидеть, как возле «Дрима» разверзлась водяная бездна.
Благодаря штилю Годфри удалось быстро отплыть от водяной воронки, которая втянула бы его, подобно Мальштрему[88].
Все произошло за какую-нибудь минуту. Под крики отчаяния один за другим погасли корабельные фонари. Сомневаться не приходилось: «Дрим» пошел ко дну…
Вскоре Годфри добрался до высокой скалы, где и нашел укрытие от волн.
В кромешной тьме напрасно он звал на помощь. Не услышав ничего в ответ, не зная, где он находится — на уединенной скале или на вершине какого-нибудь рифа, быть может единственный, уцелевший в кораблекрушении, молодой человек решил дожидаться наступления дня.
Глава VIII, в которой Годфри предается печальным размышлениям относительно мании путешествий
Кто знает, сколько часов еще пройдет в ожидании, прежде чем на горизонте появится солнце. В подобных обстоятельствах часы кажутся вечностью.
Для начала — слишком суровое испытание. Но ведь Годфри пустился в море не ради удовольствия! Отправляясь в путешествие, он прекрасно сознавал, что счастливая, безмятежная жизнь остается позади, а дальше придется преодолевать всевозможные трудности, которые встретятся на пути. Но что бы ни случилось, путешественник не должен терять мужества!
Пока что Годфри чувствовал себя в полной безопасности на скале, омываемой морским прибоем. А если начнется прилив?.. «Нет, — рассудил Годфри, — кораблекрушение произошло во время новолуния, когда вода достигает высшего уровня. Значит, волны меня не достанут…»
А что за скала подарена ему судьбой? Была ли она единственной, поднимавшейся из моря скалистой вершиной, или возвышалась над цепью рифов? Что за берег разглядел капитан Тюркот во тьме? Какому он принадлежит материку? Очевидно, во время бури, не утихавшей несколько дней, «Дрим» сбился со своего пути, а найти прежний курс не удалось. Безусловно, так оно и случилось, иначе капитан Тюркот не стал бы утверждать, что на его карте здесь не обозначено рифов. И ведь говорил он это не далее, как два-три часа назад. Кроме того, капитан сам ездил на разведку, чтобы проверить утверждение вахтенных, которые будто бы заметили на востоке белые буруны…
Теперь-то стало ясно, что, если бы капитан Тюркот еще чуть-чуть продолжил свою разведку, не произошло бы катастрофы! Но зачем возвращаться к прошлому? Чему быть, того не миновать!
Сейчас для Годфри самое важное — выяснить, нет ли поблизости какой-нибудь земли. Для него это вопрос жизни и смерти. В какой Части Тихого океана он очутился, можно будет поразмыслить потом. Как только рассветет, во что бы то ни стало надо покинуть скалу. Но как? Если поблизости не окажется ни островка, ни вообще какой-либо суши? Вполне возможно, что капитана ввел в заблуждение туман и на рассвете Годфри вокруг себя ничего не увидит, кроме беспредельного моря…
Пока он и в самом деле ничего не видел. Не доносилось никаких запахов, говоривших бы о близости земли, до слуха не долетало ни звука, кроме плеска волн. Ни одна птица не рассекала крыльями темноту. Ничего — кроме водяной пустыни… Годфри прекрасно сознавал, что на спасение у него один шанс из тысячи, и речь теперь идет не о том, чтобы продолжать кругосветное путешествие, а чтобы без страха глянуть в лицо смерти. Оставалось терпеливо ждать наступления дня, а затем покориться судьбе — если избавление окажется невозможным, либо решиться на все — если ему представится хотя бы один шанс на спасение.
Поразмыслив, он немного успокоился и поудобнее уселся на плоской вершине не более двадцати шагов в длину и ширину. Чтобы приготовиться в любую минуту пуститься вплавь, Годфри снял с себя вымокшую шерстяную куртку и отяжелевшие от воды сапоги.
Но неужели, кроме него, не спасся ни один человек? Неужели никому из экипажа «Дрима» не удастся добраться до земли? Страшно подумать, что всех могло затянуть в водоворот, который образуется на месте утонувшего корабля! Последний, с кем говорил Годфри, был капитан Тюркот. Отважный моряк решил покинуть судно последним. Он же толкнул Годфри за борт, когда палуба начала уходить под воду…
