Кейт Коннолли - Чудовище
Грета становится рядом со мной на колени и заглядывает в туннель.
— В какую сторону они пошли?
— Направо. А мы пойдем налево. Энсель в драку не полезет. Он побежит за помощью во внутренние помещения замка, а нам туда не надо. Наверное, если мы пойдем в другую сторону, то выйдем к лесу. Я обездвижила остальных стражников, когда была в караулке. Энселю придется побегать, прежде чем он добудет подкрепление и перекроет выходы. Времени мало, но если мы все сделаем тихо и быстро — успеем.
— Значит, будем тихо и быстро. — Она сжимает мне плечо, а потом машет девочкам, чтобы те шли к потайной двери.
Я ныряю в нее первой, подаю знак, что опасности нет, и помогаю девочкам по очереди спуститься вниз. В башне остаются только спящие и связанные стражники.
Девочки бегут мимо меня по неспешно уходящему вниз коридору, но Грета остается закрыть ход.
— Спасибо тебе, — говорит она.
Мы летим по коридору на крыльях надежды.
Очень скоро мы с Гретой приходим к одному и тому же выводу: коридор идет вокруг замка. От него в разные стороны расходятся коридоры поменьше, словно спицы в колесе. Нам нужен ход, который будет идти вниз, но пока он нам не попадался. Через равные промежутки в стенах проделаны дырочки, чтобы подглядывать в комнаты. Я заглядываю в каждую, чтобы понять, где мы. Бальная зала, комнаты придворных, спальня, еще спальня…
Мы все идем, и мне то и дело вспоминается другой замок, в Брайре. Там был такой же коридор, только посимпатичнее. Я-прежняя когда-то в нем бывала. Она все знала о замках, а уж в замке Брайра потайные ходы есть наверняка. Я останавливаюсь, закрываю глаза, вдохи выдох, вдох и выдох. Образы становятся ярче. Мальчик бежит в одну сторону, маленькая девочка — в другую, я — в третью. Кто-то считает до ста, но вот его уже не слышно. Мое внимание привлекает большая комната. Я ныряю туда, задыхаясь, отбрасываю нарядный ковер и тяну за торчащую из пола деревянную ручку, открывая потайной ход.
Ход вниз.
В видении я бегу вниз изо всех сил, покуда не чувствую аромат роз из сада, а потом жду в самом конце тайного прохода и хихикаю, слыша, как другие дети зовут меня по имени…
— Что с тобой, Кимера? — Прикосновение Греты к моей руке возвращает меня к реальности. Я стою, опираясь спиной о стену. Лицо у меня мокрое от пота, будто я и впрямь бежала.
— Ты как будто в обморок сейчас грохнешься, — говорит Милли. Ее бледное лицо выглядывает из-за плеча Греты.
— Надо найти королевские покои. Выход будет там.
Лицо Греты светлеет.
— Ну конечно! Королю нужен ход, чтобы бежать, если на город нападут.
— Нам тоже нужен, — говорю я.
Грета улыбается.
— Королевские покои были на последнем повороте. Там все такое пышное и вычурное, что точно королевское. И там нас никто искать не станет.
— Ну так пошли, — говорит Милли.
Я останавливаюсь и прислушиваюсь, но погони не слышно. Напряжение чуть ослабевает. Должно быть, Энсель уже поднял тревогу, и, если мы не выберемся как можно быстрее, нам конец.
Грета ведет нас к комнате, которую видела сквозь глазок. В комнатах, которые мы проходили, двери спрятаны в деревянной отделке стен или в камне очага. У Энселя — огромный камин, стенка которого поворачивается, пропуская нас в гостиную. Дверь идет легко. Должно быть, Энсель часто ею пользуется.
Грета велит старшим девочкам осмотреть спальню, потом шикает на младших, чтобы те не шумели и не разбегались. Так, если бы королем была я, где бы я устроила себе лазейку для бегства? Где-нибудь поближе, под рукой. Чтобы даже посреди ночи далеко не идти.
Значит, в спальне. Точно! Я снова прокручиваю в голове воспоминания меня-прежней — ход был спрятан под ковром у самой кровати. У ложа здешнего короля ковер тоже лежит, длинный, прекрасной работы, через всю спальню. Я скатываю его валиком.
Я-прежняя была права.
— Грета! — шепчу я. — Нашла!
Я тяну за ручку, открывая люк, а Грета собирает девочек. Самые младшие подпрыгивают от радости. Маленькая Эмми вытаскивает изо рта пальчик и улыбается мне. Даже у Бри довольный вид. Я смотрю на них с ноткой грусти. Какой надо быть дурой, чтобы поверить, будто человеку будет хорошо, если забрать его из родного города и услать в незнакомые края?
Я помогаю всем девочкам по очереди дотянуться до лестницы и слежу, как они спускаются на грязный пол прохода. Когда все оказываются внизу, я тихо-тихо закрываю люк.
Этим коридором явно пользуются реже, чем главным проходом. Здесь грязно и сыро, в темных углах кишат крысы и пауки. Вскоре я чувствую запах соли. Перед нами дверь. Мы бежим к ней. Мне все кажется, что позади я слышу шаги, но, должно быть, это всего лишь эхо топота наших ног.
Мы выбегаем в дверь на залитую лунным светом поляну. Край утеса совсем близко, в нескольких метрах. Перед нами простирается океан.
Милли ахает и слегка зеленеет. Помнится, она говорила, что очень боится океана.
— Веди всех вниз по тропе, — говорю я ей, показывая на крутую тропинку, уходящую прочь от замка.
Она сглатывает, но слушается. Надеюсь, ответственность ее отвлечет.
В проходе слышатся шаги. Я резко разворачиваюсь и пригибаюсь, не пытаясь больше кутаться в плащ. Пусть тот, кто идет по проходу, испугается. Мне это только на руку девочки бегут вниз по крутой тропинке, но Грета по-прежнему стоит рядом со мной.
— Уходи! — яростно шепчу я.
Она смотрит на меня, на девочек, снова на меня. Я качаю головой:
— Уходи!
Она идет, но каждые несколько секунд оглядывается назад. Шаги все ближе, и я бранюсь вполголоса. Девочки идут слишком медленно, им мешают кусты и травы, которыми заросла тропинка. Но все мое внимание приковано к туннелю, из которого как раз выходят наши преследователи.
Первым идет Альбин — его куртка маяком белеет в темноте. Энсель — следом, немного приотстав. За ними шагают стражники, но их меньше, чем я боялась. Должно быть, спасая Рена, я обездвижила минимум половину дворцовой стражи.
— Ты их увела! — кричит король Энсель и начинает подбираться ко мне.
Альбин идет за ним след в след.
— Нечестно заставлять их платить за твои ошибки! Сам разозлил чудище — сам и разбирайся!
Внизу, в океане ворочается Сонзек, которого все сильнее терзает голод.
— Честно-честно. Я их купил, я за них заплатил, так что…
Энсель и капитан стражи уже близко. Немногочисленные стражники полукругом выстраиваются у выхода из туннеля — а что им еще остается? От них до обрыва не больше пары метров. Я подавляю желание оглянуться. Грета знает план — бежать из города, найти в лесу раздвоенное дерево, под которым будет ждать Рен. Теперь мне нужно выиграть для них время.
— Если сегодня чудище не получит девицу, в Белладоме будет потоп, — говорит Энсель с ноткой страха в голосе. — Будут рушиться дома. Могут погибнуть люди. Это будет на твоей совести.
Интересно, чудище вправду ест только девочек или это придумал Энсель? Впрочем, сейчас он явно и сам в это верит.
Стражники пытаются добраться до тропинки, но я загораживаю им дорогу, распахнув крылья. Между нами метра три. Хвост у меня на изготовку, кошачьи глаза и когти тут как тут. Я выпрямляюсь во весь рост и издаю шипение. Половина стражников разворачивается и удирает в туннель.
А я не свожу глаз с Энселя и Альбина.
— Ты их не получишь, — рычу я.
Король пристально меня рассматривает.
— А ловко ты усыпила моих стражников. Ты из этих, Барнабасовых тварей, да? — Блеск его глаз мне не нравится. — Он мне про тебя рассказывал, но я не верил, что у него получится. А ты и меня обманула — в замок проникла, девиц увела… — Энсель и Альбин делают шаг вперед. — Ничего, Альбин их вернет обратно.
Альбин обходит меня по кругу, пытаясь увести с тропинки, но я пресекаю его попытки. Когда я делаю движение, чтобы ужалить, он отшатывается и зло улыбается.
Энсель смеется:
— Не утруждай себя. Твой отец снабдил меня вакциной против твоего яда. Даже моему капитану хватило. Ну, так, на случай, если ты рехнешься и начнешь чинить безобразия в моем городе. — Он цокает языком и качает головой. — Нельзя же такого допустить, а?
Я стискиваю руки, мечтая, чтобы когти у меня были поострее. Вот и Барнабас вынес мой яд и не уснул. И Дэрреллу тоже дал вакцину. Все его слуги защищены от моего яда. Интересно, он боялся, что я слишком быстро все выясню, или просто опасался, что я разозлюсь, когда он наконец отдаст меня на милость жесткого короля Белладомы и его морского чудовища?
Я встаю у начала тропы.
— Барнабас мне не отец, — говорю я сквозь сжатые зубы.
Энсель фыркает.
— В тебе от него больше, чем ты думаешь. Вы оба так преданы своему делу.
По знаку Энселя Альбин вытягивает из ножен меч. Лунный свет играет на клинке. В животе у меня что-то сжимается. Хвостом теперь не получится. Если я попробую задушить им Альбина, тот мне его отрубит.
