Дмитрий Емец - Стрекоза второго шанса
– А в чем тогда риск?
– Рисков множество. Комара могут прихлопнуть. Вы умеете быть комаром? Лично я – представления не имею, как они летают или каких опасностей должны избегать. Опять же, если собака попадет под машину – сознание не перетечет в ее колеса, а просто-напросто погаснет. В секунду смерти ваше первоначальное тело, как нитка за иголкой, стремительно проходит все предыдущие превращения, пока не остановится на последнем. Отсюда и возникают на орбите Земли утопленники с кинжалом в спине. Я смогла объяснить?
Долбушин протянул руку, чтобы взять нетопыря. Агния торопливо замотала головой.
– Нет, не здесь! Ко мне часто приходят! Не хочу неприятностей. После того как нетопырь вас укусит, три-четыре часа вы будете похожи на труп больше, чем настоящий труп похож сам на себя. Решат еще, что я вас прикончила.
– Но ведь если я погибну, тело исчезнет?
– Но для этого надо еще погибнуть! А откуда я знаю, когда это произойдет? Может, мне придется ждать часа два? А за это время наверняка кто-нибудь заявится! Я слабая женщина со слабыми руками! Я вас даже под кровать не смогу затолкать! – раздраженно ответила Агния. – Нет уж, уважаемый! Если вам очень хочется умереть, то не здесь!
Порыскав глазами по комнате, ведьма нашла ключи от машины, накинула пальто и решительно поманила главу форта за собой. Припухшая личность нахохленно дремала на стуле у двери. Когда Агния приблизилась, она открыла глаза.
– Борисыч! Если кто ко мне придет, скажешь: буду завтра. Пусть не ждут! И не вздумай уходить: позвоню – проверю! – велела Агния.
Личность печально закрыла глаза и впала в летаргический сон. Долбушин и боевая ведьма спустились по лестнице. Крошечная машинка Агнии была завалена пустыми коробками из-под пиццы, мятой бумагой и одеялами.
– Никак не наведу порядок! – пожаловалась Агния.
Долбушин отрыл свободный от коробок участок и втиснулся в машинку, упираясь коленями в нос. Минут через десять машинка свернула в открытые ворота и, попетляв между маленькими, непонятного назначения зданьицами, остановилась.
– Здесь! – решительно сказала Агния.
Долбушин увидел пышную вывеску, заключенную в орнамент из четырех еловых венков. Ведьма открыла одну дверь, затем другую и потянула тяжелую штору. В длинной прохладной комнате пахло хвоей и стружкой. Вдоль стены, как солдаты, стояли новые гробы. Обитые тканью крышки скалились пошлыми розочками. Из-за гробов на минуту высунулся маленький горбун, узнал Агнию и скрылся, не задавая вопросов. Агния подошла к двери, выглянула в коридор и прислушалась. Потом вернулась к гробам и пошла вдоль ряда, изредка останавливаясь и щелкая ногтем по крышкам:
– Ничего не могу с собой поделать… Питаю слабость к таким заведениям! Мы в ритуальном агентстве при морге. Милое, спокойное, тихое место… Кстати, оно принадлежит моему знакомому, так что нас не потревожат. Даже не знаю, какой гроб вам по росту. Выбирайте сами! Может, вот этот черный, с лаком, с бронзовыми ручками? Согласна: безвкусно, но дорого, для самых почтенных клиентов! Укладывайтесь!
Долбушин нахмурился.
– Куда укладываться? В гроб? Это что, шутка?
– Ничуть! Побудьте немного нормальным покойником, Альберт Федорыч, а потом уже переберетесь в подмосковные леса или на океанское дно… Я уж не знаю, куда вас занесет!
– Сам разберусь! Дай нетопыря! – напомнил Долбушин.
Вздохнув, Агния достала нетопыря и протянула ему.
– В гробик, стало быть, не желаете ложиться? Ну да дело хозяйское!
Принимая у ведьмы нетопыря, Долбушин на мгновение заглянул ей в глаза. Потом переключил внимание на уникум. По его руке пробежал зябкий холодок и заблудился где-то в районе локтя.
– Теперь-то ты скажешь, как им пользоваться? – спросил глава форта.
– Ничего сложного! Возьмитесь одной рукой за правое крыло, а другой – за левое. Морду нетопыря поднесите ко лбу! – сказала Агния рассеянно. Почему-то взгляд Долбушина встревожил ее.
– И?..
– … цепочка превращений будет запущена! Удачи!..
Долбушин отчего-то медлил. Он оглядел комнату. В углу стоял приоткрытый металлический шкаф с многочисленными круглыми отверстиями для вентиляции.
– Занятная конструкция! – сказал Долбушин. – Местные умельцы делали? Позволите взглянуть?
Он выдернул из шкафа две мешавшие полки и увернулся от похоронных табличек, картонных макетов надробий и золоченых завитушек для оград.
– Что вы делаете? – удивленно вскрикнула Агния.
– Забочусь о вашем комфорте. Задохнуться здесь нельзя, а вот места мало.
– Задохнуться?
Прежде чем ведьма сообразила, что означают эти слова, Долбушин сгреб ее изгибом зонта за шею, затолкал в шкаф и захлопнул дверцу. Агния визжала и колотила по стенкам. Шкаф страдал и трясся заклепками, однако ведьму выпускать не собирался.
– Отнеситесь к этому с юмором, как к ступеньке жизненного опыта! – сказал Долбушин, доворачивая ключ еще на один оборот. – Небольшая страховка. Нетопыря я верну.
– Ты умрешь! Сгинешь! Будь ты проклят! Я тебе поверила! – прошипели из шкафа.
– Это я тебе едва не поверил… Тебе мало было нетопыря, но напоследок ты захотела еще и мой зонт, чтобы сторговаться с Тиллем. Да и Белдо за зонт, пожалуй, вернул бы тебя в свой форт!
Шкаф перестал вздрагивать. В одном из отверстий Долбушин увидел черный блестящий глаз.
– Неправда! – прошипела Агния.
– В правом рукаве у тебя керамический нож, – продолжал Долбушин. – Хороший, легкий, очень тонкий нож, который нельзя прощупать ни магией, ни сканерами. Вытаскивается зацепом пальца за кожаное кольцо. Ты вогнала бы мне его в шею сразу после укуса нетопыря. Ты даже наметила место: чуть ниже кадыка.
– Выпусти меня! Хуже будет!.. Ничего ты не знаешь! Все равно ты сдохнешь!
Шкаф затрясся. Железная дверь наливалась багровым жаром и гнулась, повторяла очертания колотящих по ней рук. Казалось, внутри не хрупкая красивая женщина, а страшный обезличенный монстр.
Стоять рядом стало жарко. Долбушин вышел и осторожно прикрыл за собой дверь. Глупо сообщать ведьме, что он знает истинные желания каждого, кому посмотрит в глаза. Ведьма же смотрела ему в глаза дважды. В левой руке он держал зонт, пальцы правой осторожно сжимали холодного нетопыря.
– Все хорошо. Скоро я приду, и ты будешь видеть. Остались две-три мелочи, – сказал он вслух. Он часто разговаривал с умершей женой. Ощущал ее рядом. Порой ему казалось, он слышит ее дыхание. Не мог только прикоснуться.
Выйдя из морга со стороны улицы, Долбушин прошел метров двести. Рядом загудела машина. В приспущенном окне хрипел шансон. На Долбушина радостно смотрела знакомая круглая физиономия.
– О, земеля! А я по городу ношусь! В Москву случаем не надумал? За полцены довезу!
Долбушин открыл дверцу и сел, надежно устроив между коленями зонт.
– Так что? В Москву? – с надеждой спросил водила.
Не слушая его, Долбушин уставился на сизое, налитое здоровьем лицо.
– Когда тебя в последний раз кусали комары? – спросил он.
Таксист поскреб ногтем щеку.
– Так это ж… Откуда зимой комары?
Долбушин кивнул.
– Комаров нет. Без собак и ласточек тоже, думаю, можно обойтись. Ничего не поделаешь! Культурную программу придется сократить.
– И что? В Москву?
– Кубинку знаешь? Гони в Кубинку!
Глава 26
Пачка соды
Мы часто существуем по закону конечной плоти, которая знает, что рано или поздно сгниет в деревянном ящике и которая всеми силами отодвигает этот момент, стараясь попутно получить побольше разнообразных удовольствий, любой ценой сохранить жизнь и здоровье и избежать всех возможных отягощений и неприятностей.
Йозеф Эметс– Доброе, Надя, утро! – сказал Гоша.
Надя перестала отмывать плиту от пригоревшего молока и оскалилась. Вот он – главный гаденыш ШНыра! Стрижечка коротенькая, а сбоку завязанная ниткой прядь – мышиный хвостик. Небось есть время завязывать, а у нее голова две недели не мыта. Да и какое утро? Это для придурков одиннадцать часов дня утро! А для нее это шестой час на работе!
– Грустное, Надя, лицо у тебя! Болит что-то? – сочувственно спросил Гоша.
«Вилку в глаз и семь раз повернуть по часовой стрелке!» – подумала Надя, вслух же умоляюще попросила:
– Сгинь!..
Гоша с готовностью повернулся спиной, собираясь последовать ее совету. Спохватившись, Надя метнулась к двери, преграждая ему путь.
– А ну стой! Куда? Работай давай! Мусор хоть вынеси! – заорала она.
– Я бы, Надя, с удовольствием! Но мне, Надя, нужно выполнить важное поручение Кузепыча! – с грустью сказал Гоша.
– Какое? Ну? Ну?
Гоша на мгновение закатил глазки, и Надя поняла, что он не придумал еще это поручение.
– Ты не поймешь, это чисто мужская работа.
