Тэд Уильямс - Драконы Обыкновенной фермы
Мезерэ взревела и дернулась всем телом. Потом она вытянула шею и начала яростно грызть брезентовые ленты, которыми была привязана. Если дракониха и должна была скоро уснуть, подумала Люсинда, то она очень здорово это скрывала. Девочка снова повернулась к Ханебу, который стоял на коленях.
— Как это заставил?
— Он хотел яйцо. Он сказал, что расскажет Гидеону, как я тайком ходил в город, если я откажусь. Но я ведь просто гулял! Только Колин сказать, Гидеон отправит меня туда, откуда привез, если я не помогу ему. А теперь огромная драконша хочет меня убить!
Он говорил сбивчиво и был так расстроен, что Люсинда едва его понимала, да и поток горестных мыслей из загона не облегчал ей задачу. Но постепенно она начала догадываться о том, что говорил Ханеб.
— Вы говорите… что Колин взял яйцо? Значит, его украл не Аламу?
Но Ханеб больше не мог говорить. Он закрыл лицо руками и зарыдал.
Мезерэ резко дернулась и забилась в своем загоне с исступленной силой.
«ЯЙЦО! — грохотало в голове Люсинды. — УНОСЯТ! СЕЙЧАС! КРАДУТ!»
В сознании ее вдруг всплыл образ фигуры в легком свечении, которая крадучись пробиралась в ночи. Люсинда не столько видела изображение, сколько чувствовала его, как бывало при переключении какой-нибудь стрелялки Тайлера в режим ночного видения. Но предмет, который несла фигура, сиял намного ярче. Он имел форму яйца и излучал ощутимое тепло.
«Это происходит прямо сейчас, — осознала Люсинда. — Она чувствует, как кто-то уносит ее яйцо!»
ДА! ЯЙЦО!
Мезерэ яростно кусала путы, не обращая внимания на то, что зубы впиваются в ее тело. По чешуйчатой коже струилась кровь, багрово-черная в свете ламп.
ЯЙЦО! СЕЙЧАС!
Мысли были по-прежнему понятны, но расплывчаты, как будто шли из-под толщи воды. Наверное, снотворное наконец-то подействовало, с облегчением подумала Люсинда.
Вдруг одно из полотнищ, изорванное зубами Мезерэ, лопнуло с грохотом ружейного выстрела — паф! А потом еще одно и еще — паф! паф! паф! — словно салют. Через мгновение дракониха освободилась настолько, что смогла переступить через ограждение загона, играючи смяв металлическую ограду, будто это была легкая ложка, вмерзшая в мороженое. Она вытянула голову вперед, на шее все еще болталось одно из брезентовых полотнищ, похожее на шарф. Красные с золотыми сполохами глаза животного округлились и с бешеной скоростью вращались в глазницах. Люсинда с горечью поняла, что найти общий язык с этим многотонным чудовищем ей не удастся. Мысль о том, что украденное яйцо находится где-то рядом, сводила дракониху с ума, и никакое снотворное тут не помогало. Люсинда позвала Ханеба, но он по-прежнему сидел на полу, закрыв голову руками. Человек, который не испугался свирепого дракона-самца, был совершенно растерян и надломлен. Казалось, он приготовился к смерти.
Волоча за собой обрывки привязных лент, Мезерэ тяжело выбралась из разрушенного загона и двинулась по огромному залу лазарета, сгибая и вытягивая крылатые передние лапы, переворачивая столы и круша оборудование на пути. Одно из брезентовых полотнищ зацепилось за стеллаж, и все полки рухнули на бетонный пол, взметнув фонтан брызг и битого стекла. Дракониха тараном прошла мимо Люсинды и Ханеба и боднула головой дверь лазарета. Дверь сплющилась и слетела с петель, но дверная коробка и полукруглая торцевая стена были сделаны из бетона и выдержали мощный натиск. Мезерэ взревела в яростном отчаянии, и эхо разнесло могучий рык по всей ферме.
ЯЙЦО! ЯЙЦО!
Разъяренные мысли драконихи жгли мозг Люсинды, как раскаленное железо. Она начала биться головой в стену возле выломанной двери, как самый большой в мире дятел, но бетон не поддавался. Новый оглушительный рев потряс воздух, Мезерэ развернулась и устремилась к другому концу лазарета.
Прямо на ее пути стояла Люсинда.
Перед глазами ее вдруг все поплыло, как будто кто-то переключил изображение на замедленную скорость. Только мысль работала лихорадочно быстро. Ружье со снотворным находится где-то под руинами разгромленного лазарета, Ханеб лежит на полу без движения. Может, он даже умер, сраженный шальным осколком.
Люсинда наклонилась и подобрала с пола коробку, на которой фломастером большими буквами было написано: «ТРАНКВ. ДРОТИКИ». Ниже следовала приписка: «ДЛЯ КРУПНЫХ ЖИВОТНЫХ — ТИАМ., ФЕНЦИКЛ., СКОП. СМЕСЬ», которая внушала надежду на то, что стрелки уже заряжены лекарствами.
Мезерэ шла прямо на нее, срывая металлические полки со стен бьющим по сторонам хвостом, не видя ничего, кроме большой черной двери с металлическими засовами на дальнем конце лазарета.
Люсинда осторожно сунула руку в коробку. Там оставался только один дротик — цилиндрическая трубка размером с рулон туалетной бумаги с маркировкой «подкожно». На одном конце трубки торчало яркое оперение, а на другом — толстая десятисантиметровая игла, закрытая пластиковым колпачком.
В эту минуту Мезерэ подошла почти вплотную к ней — огромная, как автобус. Люсинда изо всех сил старалась не зажмуриться от страха, когда ослепленное яростью чудовище надвинулось на нее. Она вытянула вперед дрожащую руку, уговаривая себя, что проткнуть иглой толстенную шкуру драконихи не так уж сложно. Однако в самый последний момент Мезерэ неожиданно обогнула ее. Не успела Люсинда обрадоваться счастливому спасению, как оказалась в плену брезентовых лент, которые все еще тянулись за лапами животного. Мезерэ уже прорвалась дальше, а девочка беспомощно барахталась в складках ткани, выронив из рук дротик с лекарством.
Дело осложнилось.
У Люсинды даже не было времени закричать, когда ее потащило по лаборатории через перевернутые столы и битое стекло, пока дракониха с невероятным проворством пробиралась к грузовым воротам. Она никак не могла высвободить ногу, а своим весом лишь еще туже затягивала скользящий узел вокруг лодыжки. Единственное, что ей удалось сделать, — это сложиться пополам, чтобы голова не волочилась по полу.
Дракониха тяжело врезалась в металлическую дверь, через которую в лазарет на специальной платформе ввозили крупных животных. Дверь задрожала, но не поддалась, зато Люсинда больно ударилась о стену и гигантское чешуйчатое бедро Мезерэ. Дракониха снова заревела.
ПУСТИТЕ! ЯЙЦО!
Когда обезумевшее чудовище развернулось и повторило попытку высадить неподдающуюся дверь, Люсинда опять во что-то ударилась, но ведь дракониха даже не подозревала, что под ногами у нее путается какая-то девчонка, а может, ей просто было все равно. Люсинда набрала побольше воздуха и крикнула:
— Ханеб! Откройте дверь! Она убьет меня, если вы не откроете!
Снова и снова Мезерэ пыталась выбить тяжелую дверь, и каждый раз Люсинда со всего размаху ударялась обо что-то твердое. По крайней мере уже дважды удары пришлись по голове, и соображать становилось все труднее.
— Ханеб, помогите мне! — кричала она, даже не зная, слышит ли он ее.
И вдруг раздался громкий низкий гул. Сначала Люсинда решила, что это снова ревет Мезерэ, но потом увидела черноту неба и фонари на том месте, где лишь секунду назад были грузовые ворота. Дверь поднималась. То ли Ханеб все-таки услышал ее мольбы, то ли Мезерэ сама случайно включила механизм.
Люсинда снова попыталась освободиться, но все усилия были напрасны. Уже через мгновение они вырвались в прохладный ночной воздух. Дракониха продолжала бежать и тащила Люсинду за собой по земле. Бамс, бамс по кочкам, и тут что-то стукнуло ее по голове.
Перед глазами все закружилось. Внезапно земля ушла из-под ног, остался лишь свист ветра, и Люсинда свободно закачалась в пустоте, болтаясь в затянутой петле полотнища, которая крепко стягивала ее лодыжку. Земля внизу становилась все меньше. Дракониха стремительно взмывала в небо.
Глава 26
АКЕТОИЛБИБ
Тайлер даже не успел опомниться, как уже стоял по другую сторону застывшей черной поверхности. Он перекатился через умывальник и спрыгнул на пол. В этой комнате все было зеркальным отражением той, откуда он только что пришел, кроме одного: в той комнате остались Люсинда с сестрами Каррилло, а в этой он был совершенно один.
— Стив! — крикнул он и прошел через дверь в то помещение, которому полагалось быть зеркальным отражением библиотеки. — Стив Каррилло!
Едва он переступил порог, как тут же понял, что настоящие неприятности только начинаются.
За дверью оказался совершенно незнакомый коридор, не имевший ничего общего с тем, что осталось в реальном мире. Там было темно, а стены были оклеены грязными старыми обоями, похожими на те, что он видел в других частях дома, но только не в библиотеке. Тусклого света единственной масляной лампы, висящей на стене, хватало только на пару метров, дальше коридор растворялся в полной темноте. Тайлер понятия не имел, куда ему идти. Он напряженно прислушался, но не услышал ни звука.
