Сара Б. Элфгрен - Огонь
— Тебя, наверно, Эрик уже заждался? — спрашивает мать.
— Наверно.
— Что же ты здесь маешься, иди погуляй!
Мать включает радио, и из встроенных динамиков начинает литься старая песня про лето. Мать берет венчик и начинает взбивать тесто с той же энергией, с какой только что выдирала сорняки.
Ида выходит в сад, берет велосипед и идет к воротам. Проходя мимо брата и сестры, она говорит:
— От батута бывает недержание мочи.
— А что это такое? — спрашивает Лотта.
— Скоро узнаешь, — отвечает Ида.
* * *Ванесса просыпается от крика Мелвина.
Она садится в кровати, головная боль перекатывается от одного виска к другому. Жалюзи опущены, в комнате полумрак.
Ванесса встает и краем глаза видит себя в большом, прислоненном к стене зеркале.
Глаза красные, тушь размазана по потному лицу. Во рту пересохло, язык покрыт толстым противным налетом. Сальные волосы торчат в разные стороны, и отросшие корни выглядят сейчас особенно неопрятно. И почему-то очень болит большой палец правой ноги.
Ванесса берет со стула халат и включает радио. Истерический шлягер заполняет пространство комнаты. В памяти проносятся несвязные картинки прошлой ночи. Вот они играют в «Правду или действие», и Ванессе приходится целовать Эвелину. Вот Мишель рыдает на кухне из-за Мехмета. Вот Ванесса и Вилле занимаются сексом на теннисном столе. Тут Ванесса вспоминает, почему у нее болит палец на ноге. Вернувшись ночью домой, она споткнулась в темной прихожей о пылесос.
Ванесса проводит рукой по голове, взъерошивая волосы. Глубоко вздыхает и выходит в кухню.
Мама и Никке пьют кофе за столом. Младший брат Ванессы, Мелвин, лежит на полу голый. Его лицо свекольного цвета, значит, он опять закатывал истерику. Рядом с Мелвином растянулся Фрассе и тяжело дышит, язык овчарки свисает чуть не до пола.
— Доброе утро, — говорит Ванесса.
Никке поднимает глаза от газеты и делает глоток кофе. Ванессе кажется, что она угадывает на его губах издевательскую усмешку.
— Конечно, если это можно назвать утром, — отвечает он.
Ванесса бросает взгляд на часы. Еще нет и половины одиннадцатого.
— Плохо выглядишь, — говорит Никке.
— Невозможно спать в такую жару.
Никке ставит чашку на стол. Да, он определенно над ней издевается. Неужели он слышал, как она споткнулась ночью о пылесос? Да нет! В эту неделю у Никке ночные дежурства. Он вернулся домой только пару часов назад.
С тех пор как Ванесса вернулась жить домой, она и Никке заключили негласное перемирие. Но прежняя ненависть пролегла между ними как минное поле, по которому они передвигаются осторожно, ни на минуту не спуская глаз с противника. Ванесса делает вид, что прислушивается к требованиям мамы и Никке, а Никке делает вид, что верит этому. Но Ванесса знает: он только и ждет, чтобы поставить ее на место. Проклятый коп!
Мелвин всхлипывает, как будто желая напомнить о себе.
— Что с ним? — спрашивает Ванесса.
— Не хочет одеваться, — вздыхает мама, поглаживая плечо с татуировкой, на которой изображена змея, глотающая собственный хвост. — И я его понимаю. Я бы тоже с удовольствием ходила в такую жару голой.
— Я не против, — ухмыльнулся Никке.
Мама смущенно хихикнула. Ванесса закатила глаза.
— Что будешь сегодня делать? — спросила мама.
— Пойду на озеро с Мишель и Эвелиной.
— А Вилле с вами не пойдет? — спросил Никке.
— Вилле тоже пойдет, — с улыбкой ответила Ванесса, думая про себя: «Чертов лузер, чтоб тебе сдохнуть!» Вслух она сказала: «Я пошла в душ».
Ванесса долго стояла под прохладной струей, чистила зубы, мыла лицо ледяной водой. Приняла две таблетки от головной боли. Правда, стоило ей вернуться к себе в комнату, как она снова начала потеть. Но с макияжем она теперь хотя бы была похожа на человека.
Вилле прислал эсэмэску. Написал, что они выехали и скоро будут. Ванесса натянула бирюзовое бикини, футболку и джинсовые шорты. Засунула полотенце, подушку и книжку в пляжную сумку.
Потом вышла на кухню и наполнила бутылку водой.
— Я ухожу, — сообщила она.
— Без завтрака? — спросила мама.
— Я не успею позавтракать. Мишель возьмет бутеры.
— Может, меня с собой пригласите? За компанию?
Эту дурацкую шутку мама повторяла изо дня в день. Ванессу уже от нее тошнило. Но ответить маме она не успела. Пляжная сумка перевернулась, книжка выпала.
— Бах! — сказал Мелвин и рассмеялся.
— Что читаешь? — спросила мама.
Ванесса быстро подняла книжку и хотела убрать ее в сумку.
— «Во время чумы»? Господи боже мой! Зачем ты это читаешь?! Мало тебе в жизни страданий и смерти!
— Я взяла ее в твоем книжном шкафу.
— Это твоя книжка, Яннике! — засмеялся Никке.
— Читать такие книжки — значит замусоривать свой мозг. Разрушать его. Давно нужно разобраться в шкафу и выкинуть лишнее. Такие книги даже дома держать вредно!
Ванесса вздохнула. Мама ходила на очередные курсы и в сотый раз думала, что нашла смысл жизни. Теперь ее гуру была Хелена Мальмгрен, которая, уйдя из церкви, теперь вела группу психологической помощи.
— Каждый из нас несет ответственность за ту энергию, которую он впускает в свою жизнь, — продолжала мама. — Каждый выбирает — поддержать добрые или злые силы в универсуме. Если думать позитивно, большинство проблем решатся сами собой. А у того, кто настроен негативно, редко что-то получается.
Ванесса медленно начинала закипать. Ее бесили эти пустые рассуждения.
— То есть, по-твоему, если человек болен или у него проблемы, он сам в этом виноват? Дети в Африке умирают от голода потому, что поддержали злые силы в универсуме? Или в разных странах действуют разные правила?
Вид у мамы сделался недовольный.
— Я не это имела в виду, — сказала она, как всегда избегая объяснений.
Ванесса наклоняется и щекочет мягкий живот Мелвина, пока брат не начинает икать от смеха.
— До свиданья! — говорит Ванесса и уходит.
— Привет Вилле! — кричит ей вслед Никке.
Машина Вилле уже стоит с работающим двигателем на автобусной остановке. Ванесса плюхается на переднее сиденье и захлопывает дверь.
— Привет! — говорит Вилле, чмокает ее в щеку и отъезжает.
— Черт, ну и дали мы вчера… — вздыхает на заднем сиденье Мишель.
— Я ничего не помню! — хихикает Эвелина.
— Да ладно, помнишь, только признаваться не хочешь! — говорит Ванесса, глядя в заднее зеркало и многозначительно облизывая губы.
Все смеются. Ванесса откидывается назад в кресле и вытягивает руку в окно — встречный ветер бьется в ее раскрытую ладонь.
— Давай проедем мимо гриля, я не успела позавтракать, — говорит Ванесса Вилле.
— Давай, но сначала захватим Юнте и Лаки.
— Куда же мы их посадим? Один Лаки — как три человека.
— Девочки сядут к ним на колени.
Мишель и Эвелина начинают громко протестовать.
— Загляни в бардачок, — говорит Вилле.
Ванесса видит, что он улыбается. Она открывает крышку бардачка. Там лежит маленький белый мишка, в лапах у него большое шелковое сердце с надписью: «Лучшей в мире девушке».
— Спасибо, — говорит Ванесса.
Мишка такой смешной и милый, Ванесса растрогана.
— Ой! Какой симпатяшка! — пищит Эвелина.
— А мне Мехмет никогда ничего не дарит, — канючит Мишель.
Они выезжают на шоссе, Вилле выжимает газ.
— Я тебя люблю, — говорит он, повернувшись к Ванессе.
— И я тебя, — отвечает Ванесса, трогает на пальце кольцо — подарок Вилле, и думает, что очень-очень сильно любит его.
* * *— Господи, ну сколько можно?! — думает Ида, открывая крышку тюбика и выдавливая на ладонь крем для загара.
Мазать все тело кремом — ужасно нудно и долго. Причем после каждого купания процедуру приходится повторять. А если не купаться — потеешь, и крем все равно сходит.
Вот бы подул ветер, набежали облака и пошел дождь! В душном неподвижном воздухе висят звуки. Крики детей, играющих в озере. Болтовня Юлии и Фелисии. Дурацкий хип-хоп, который Робин и Эрик включили через раздолбанный усилитель.
Ида берет защитную помаду. И, нанося на губы белую густую массу, вспоминает эктоплазму, которая появляется у нее на губах в состоянии транса. Раздраженно отогнав эту мысль, Ида ложится на полотенце и пытается расслабиться. Но скользкое от крема тело зудит, хочется умыться. А тут еще Эрик придвигается ближе и прижимается к ней потными ляжками.
— Отвянь, чего пристал?! — рявкает Ида.
Юлия и Фелисия замолкают, и Ида, даже не глядя на них, знает, что они сейчас испуганно переглядываются.
