Наталья Щерба - Часодеи. Часовой ключ
— Да, если будем давать крылья всякому, — опять ввернула темная, — можно совсем очеловечиться…
— Я пришла сюда добровольно, — четко произнесла Василиса. К счастью, голос не подвел.
— Тогда к делу, — кивнула светлая фея. И вдруг, широко взмахнув тонкими руками, пропела:
— В волшебную тихую ночь при Луне
Творение славное выпало мне:
Пусть будут отныне во веки веков
Волшебные крылья в цвет мыслей и снов,
Свободу полета подарят тебе,
Невидимость и превосходство в борьбе…
Дерево, сталь, вода и песок,
Волшебное имя отдам… Василек!
Налетел снежный ветер, закружил Василису в белых хлопьях и поднял высоко в воздух. Она быстро-быстро завертелась на фоне слепяще-оранжевого диска далекой и в то же время такой близкой Луны. Маленькие феи-светлячки фейерверком рассыпались по небу и запели торжественно и печально, однако Василисе их песня показалась страшноватой — пожалуй, похуже, чем замогильные голоса русалок.
И тут пришла боль. Острая, пронзительная, как будто в спину вонзились две огромные стальные иглы: казалось, лопатки трещат и растягиваются. Не в силах больше сдерживаться, Василиса закричала, но голос прозвучал как-то тоненько и тоскливо — так, что она сама испугалась его… Но боль утихла так же внезапно, как и началась.
Зато на Василису обрушился ледяной душ: маленькие феи-светлячки вылили на нее большой хрустальный таз воды. Василиса завизжала, и теперь это у нее получилось очень громко, казалось, не выдержав силы ее голоса, небеса обрушатся сейчас на землю.
— Зачем так орать? — зажала уши руками фея Темных Мыслей. — В наш век дети такие неподготовленные, незакаленные…
А феи-светлячки уже несли легкое голубое платье, словно сотканное из мельчайших сапфиров, и тут же надели его на Василису. С другой стороны две малышки тащили золотую чашу с бурно плескавшейся жидкостью, будто в посудине поселился небольшой вихрь.
— Отпей, это даст тебе силы, — улыбнулась Селестина.
Василиса кивнула, принимая чашу, сделала большой глоток и чуть не поперхнулась — в чаше было вино, сладкое и терпкое.
— Великие кудесники! — подлетела к ним Мендейра. — Спаивать ребенка вином?! Вот тебе и светлые…
— Это священное вино, — сердито возразила фея. — И послушайте, дорогая! Вы ведете себя слишком нагло и развязно! Это же торжественный момент для девочки… Она получила крылья, ее жизнь, можно сказать, полностью изменяется, а вы… так ироничны! Кстати, вы обратили внимание, до чего необычный цвет, а, дорогуша?
— Я уже давно обратила на это внимание, милочка, — ехидно ответила темная. — И даже знаю, возможно, что это означает… Наверняка у девочки имеется много интересных родственников.
Василиса попыталась незаметно, не поворачивая головы, заглянуть себе за спину, но ничего не смогла увидеть.
— Принесите зеркало, — заметила ее старания фея Темных Мыслей. — А то у девочки разовьется косоглазие.
Крохотные феи тут же притащили большое овальное зеркало в узорной раме из темного и светлого серебра и установили его прямо перед Василисой.
Девочка заглянула в зеркальную глубину и остолбенела: у нее за спиной покачивались целых четыре огромных ярко-алых крыла — по краю верхних тянулся замысловатый узор из черных пятнышек, а на нижних, которые были немного уже, имелись два темно-синих круга, словно у бабочки-махаона. Василиса попробовала махнуть крыльями, и у нее это получилось!
— Они такие красивые, — выдохнула Василиса. — Как здорово! — И, спохватившись, добавила: — Спасибо…
— Крылья дают большую власть, моя дорогая, — улыбнулась Селестина. — Они дарят способность летать, защищать себя в бою, а еще — становиться невидимой. Произнеси свое числовое имя, закройся крыльями, и никто не сможет увидеть тебя — ни фея, ни лют, ни часовщик… ни простой человек. А произнесешь имя в обратном порядке — вновь станешь видимой, все просто. Но никто не должен знать твоего числового имени, разве самые близкие люди. Иначе, произнеся его вслух наоборот, они могут рассекретить твое пребывание в невидимом образе. Понимаешь, насколько это серьезно?
Василиса согласно кивнула, раздумывая, когда можно будет попробовать полетать.
— А теперь подарок, — внезапно посерьезнела фея Светлого Образа. — Подарок от Белой Королевы…
Она сделала легкий знак рукой, феи-светлячки тут же принесли небольшую шкатулку из зеленого малахита, ее поверхность искрилась множеством рубинов.
Шумно вздохнула Мендейра, недовольно качая головой: видимо, не одобряла роскоши подарка.
Василиса приняла шкатулку, и крышка тут же отворилась.
На мягком алом бархате лежал простой маленький ключик. Похожий на обыкновенный ключ от шкафа.
— Это Рубиновый Ключ, моя дорогая, — тихо сказала фея. — Белая Королева дарит тебе его, согласно давнему обещанию.
Шкатулка чуть не выпала из Василисиных пальцев.
— Это посвящение мне с самого начала не нравилось… Слишком много внимания к простой девочке… Я уверена, что-то здесь нечисто.
Проговорив столь недобрую тираду, Мендейра надула губки и довольно зло посмотрела на Василису.
— Какому обещанию? — спросила девочка, стараясь не глядеть на темную фею, прямо-таки излучавшую недоброжелательность.
— Этого мне знать не дано, — отрывисто сказала Селестина, а Мендейра громко и недоверчиво фыркнула.
— Я не хочу принимать такой ценный дар, — дрожа от волнения, очень тихо прошептала Василиса.
Но ее услышали.
— Ты не имеешь права отказываться, — грустно ответила фея Светлого Образа. — Такова традиция…
— Теперь моя очередь дарить подарок, — сказала Мендейра и натянуто усмехнулась.
У Василисы мороз по коже прошел от ее улыбки.
Темная фея крутнулась на месте, сделав резкий оборот, и вытащила из складок платья что-то темное и блестящее, вспыхнувшее синим светом.
Из уст светлой феи вырвался тихий возглас.
— Ты хочешь подарить Васильку… это?! Вот уж не ожидала от лютов такой щедрости! — Фея Светлого Образа явно разозлилась, мигом растеряв все свое добродушие. — Вы не имеете права так поступить! — пронзительно вскрикнула она, топнув ногой, — складки платья яростно взметнулись.
Василиса удивилась, почему фея назвала ее Васильком, а потом вспомнила, что теперь это ее второе имя — числовое.
— А почему бы и нет? — Мендейра изящно пожала плечами. — Думаешь, только вы, светлые, такие щедрые?
— Но, одаривая Василька… хм, такой вещью, ты обрекаешь ее на…
— Может, я и расскажу, на что обрекаю? — зло оборвала Селестину темная фея.
Светлая фея шумно вздохнула, но потупилась и отошла назад.
— Это кинжал, Стальной Зубок, — обратилась к Василисе темная. — Тебе лучше не знать, кому он принадлежал до тебя, чтобы спокойно спать по ночам. Часовое оружие, непростое, с секретами… Но главное вот что: принимая этот кинжал, ты выбираешь непростую судьбу… ты приобретаешь величайшую задачу.
— Я так и знала, — застонала светлая фея.
— Какую задачу? — прошептала Василиса, не в силах оторвать взгляда от удивительной, тревожно переливающейся синими огоньками стали.
— Величайшую задачу, — скучающе повторила Мендейра и добавила: — Ты можешь отступиться от моего подарка, но тогда тебе придется отказаться и от всего остального: крыльев и дара светлых фей, само собой. В общем, от часового дара.
— Подумай, Василек, прежде чем принять решение… — торопливо произнесла Селестина, неотрывно глядя на волшебный кинжал.
Крохотное оружие манило Василису, в ладонях феи кинжал казался изящным и совсем не опасным. Наоборот, хотелось поскорее взять его в руки и согреть, защитить от окружающего мира.
— Я возьму подарок, если так надо, — просто сказала она.
Совсем маленький кинжал, не длиннее Василисиной ладони. Ручка простая, из темного полированного дерева, зато в самом клинке сияли, переливаясь, крохотные синие камушки.
— Вот и чудесно! — расплылась в улыбке темная фея. — Вижу, Стальной Зубок тебе понравился.
— А что это за величайшая задача? — вновь спросила Василиса, но темная фея промолчала.
— Теперь ты можешь попросить у меня одно желание, — кисло проговорила Селестина и вздохнула. Кажется, у нее совершенно испортилось настроение. — Белая Королева передала, что ты еще не использовала права единственного желания… Что ты хочешь?
— Не слишком ли много подарков для девочки? — зло усмехнулась Мендейра. — Так вы с Белкой ее совсем разбалуете…
— Можешь пожелать любое, самое сокровенное, — продолжила Селестина, игнорируя фею Темных Мыслей.
— У меня есть одно желание, — быстро сказала Василиса. — Я хочу, чтобы мальчик, по имени Ник Лазарев, мог стать часовщиком… Можно?
Мендейра тут же фыркнула.
