Джеймс Паттерсон - Проект Омега
Считай, этому повезло. Он, по крайней мере, не взорвался и не расплавился. А от тех, кто был в ангаре, только дождем сыпятся разрозненные части. Клык пикирует, подбирает брошенное оружие и снова взмывает в небо. На лету разобравшись с пушкой, дает прицельную автоматную очередь по цепочке из десятка надвигающихся на него флайбоев. Их срезает как подкошенных, и Клык ставит под вопрос введенное Макс правило не иметь огнестрельного оружия.
— Вы сегодня умрете, — обещают оставшиеся флайбои своими странными металлическими голосами. — Мы здесь! Наша задача тебя убить. Тебя и остальных. Макс и все, кто с ней, уже мертвы. Теперь твоя очередь.
116
Клыка кольнуло в сердце, но он решил — вранье. Макс жива. Он бы знал, почувствовал бы, если бы с ней что-нибудь случилось. Но раз мир для Клыка никак не изменился, значит, Макс — его часть.
— Мы прилетели тебя убить, — скандируют флайбои хором.
— Значит, не повезло вам, ребята, — ощерился Клык и снова открыл огонь. Новая десятка флайбоев полетела на землю с тошнотворным треском и шипением.
— Ты не умрешь легкой смертью, — зудит очередной флайбой.
— Я вообще не собираюсь помирать.
Он никогда не видел столько флайбоев сразу. Три сотни как минимум. Газман и Игги пока держатся. Флайбои, похоже, пытаются их поймать живьем. Какой интерес их хозяевам убивать их на месте. Поймать и помучать — совсем другое дело.
— Мы разорвем тебя на части, — грозит флайбой, — и фотки поместим в твой блог. Пусть все знают, чем кончается сопротивление ИТАКСу. А потом мы заставим тебя отказаться от всего, сказанного тобой в блоге.
Клык усмехнулся. Его спасают от флайбоев только внезапные пятнадцатифутовые скачки вверх и вниз.
— Ха-ха! Значит, сначала вы меня разорвете на части? А потом заставите отказываться. Или вы, или ваши хозяева явно провалили экзамен по основам биологии.
— Тебя ждут пытки, — наседают флайбои.
— Не думаю, — и Клык пустил еще одну пулеметную очередь. Боже! Огнестрельное оружие — настоящая находка. Что только Макс против него имеет? Работает безотказно. И как эффективно!
— Мы всему миру покажем, как ты возьмешь назад свои безосновательные заявления про ИТАКС! — новая когорта флайбоев продолжает недопетую прежними песню.
— Не хотите ли моего совета послушать? Пусть кто-нибудь там у вас головой подумает! Народ сначала увидит, как вы меня пытаете. Младенцу после этого будет понятно, что от своих слов я отказываюсь не по доброй воле.
— Тебя ждут пытки, — тупо повторяют свои угрозы флайбои.
— Вы мне надоели, — и Клык нажимает на курок. Но выстрелов не последовало. Наверное, кончились патроны. Клык ныряет вниз — надо срочно оторвать новый автомат от какого-нибудь изувеченного робота. Но ближайший ствол намертво вделан в конструкцию. Тащить за собой тяжеленного флайбоя не вариант. Он уворачивается от бросившихся за ним роботов и, наконец, подхватывает подходящее оружие.
Крутнувшись, Клык пускает длинную очередь — флайбои вокруг него валятся вниз. Он резко меняет угол и палит прямо в небо. Довольный собой, замечает, что те, кто готов был рухнуть на него сверху, дымясь и кувыркаясь, валятся вниз.
— Эй, там, поосторожней! — кричит Газман и показывает Клыку на огнестрельные дырки на своих джинсах. Клык, кажись, прострелил ему штаны. Счастье, что не задел самого Газа.
— Виноват! Ошибочка вышла!
Да… выходит пулемет — далеко не идеальный вариант: и своих подстрелить можно, и мощности ограничены. Надо что-то помасштабней придумать. Вот были бы у Игги и Газа сейчас их бомбы, они бы их давно в ход пустили.
Ведя более прицельный огонь по флайбоям, Клык снова пошел вверх. С высоты пятисот футов ему открывается внизу огромное серое пространство. И где-то далеко-далеко с краю — полоска огня.
Океан. И из-за горизонта встает солнце.
— Настало время тебе умирать, — хором бубнит преследующая его рота флайбоев.
— Я один из многих! — во все горло орет Клык, беря направление на восток, прочь от ангара. — Я один из многих! Вам не понять!
117
Готовая снова наброситься на Омегу, слышу, как гремит приказ Директора:
— Стоять!
Но когти мои уже нацелены на его трахею, и в данный конкретный момент я совершенно не расположена ей подчиняться. Спружиниваю для прыжка вперед и…
Металлический обод вокруг моей шеи бьет меня током с такой силой, что я как подкошенная валюсь на землю.
Какое-то время назад меня одолевали мигрени, разрывавшие мне череп внезапными приступами головных болей. И даже когда они проходили, после них меня еще долго мучили тошнота и слабость. Этот удар тока ничем от тех приступов не отличался. Когда мой воспаленный мозг слегка пришел в себя и снова вошел в контакт с остальными нервными рецепторами, я увидела мою мини-стаю, в ужасе глядящую, как я валяюсь на земле, поверженная на спину.
Стремительно вскакиваю на ноги. Или мне только кажется, что стремительно? Меня еще качает, и трудно восстановить равновесие. Омега стоит в стороне, как солдат, вытянувшись по струнке. На меня он даже не смотрит.
Бросаю на Надж вопросительный взгляд, но она в ответ только пожимает плечами.
— Урррок на будущее. Команды Диррректоррра выполнять беспрррекословно, — рычит экс-мамаша.
Открываю рот, сказать, что я тут ни при чем и что подчиняюсь каждому ее слову. Но тут вспоминаю свою готовность разорвать Омеге горло и на сей раз воздерживаюсь от комментариев.
— Первый раунд — состязание на скорость, — провозглашает Янсениха, и мутанты расступаются, предвкушая гонку. — От нынешней позиции до противоположной стены замка и обратно. Четыре раза. Да победит быстрейший!
Вот свинья! До стены ярдов шестьсот, не меньше. Да еще умножить это на восемь!
Кто-то чертит ногой линию старта. Ничего не остается, как встать на нее рядом с Омегой. Я еще не пришла в себя от электрошока. Принимая во внимание обстоятельства, уклониться от состязания на основании принципиального несогласия с Директором вряд ли возможно.
Омега спокоен. Лицо его совершенно непроницаемо, и совсем непохоже, что он только что вставил на место свое вывихнутое плечо.
— Считай, что ты проиграла, — бросает он мне через плечо. — Не создано еще на свете существа, которое бы меня обогнало.
— Посмотрим. — Я нагибаюсь в низкий старт. — Смотри, как бы пыль за мной не застлала тебе глаза.
— Марш! — кричит Директор, и мы срываемся с места.
Не могу не признать: он несется быстрее ветра. Первый раз он дотрагивается до стены секунды за две до меня, а на третьем круге обгоняет уже ярдов на двести. Дело тут не в дыхании. Я могу дышать и на огромной высоте, так что дыхание у меня пока не сбито. Но у него нет эмоций. Им не владеет ярость. Он не думает о победе любой ценой. Он, похоже, вообще ни о чем не думает.
Вот вам и разница между нами.
Наконец, последний, четвертый круг. Он впереди. Мутанты молчат — кто же решится поддержать меня под страхом смерти? В мертвой тишине двора раздается только наше дыхание и скрежет щебенки у нас под ногами.
Омеге до финиша всего ярдов тридцать. Точно помимо собственной воли, я распростерла крылья и рванулась вверх и вперед. Слышу, как ахает толпа внизу.
Спасибо, Макс-2 предупредила о натянутой поверху сети. Помня о ней, я ринулась к финишу, держась у поверхности земли. Супербой остается позади. Чуть наклоняюсь, чтоб не снести ему голову на обгоне. А как бы мне этого хотелось!
Пересекаю финишную прямую — он в десяти футах у меня за спиной. Уже на земле торможу, стараясь не врезаться с разгона в серую массу зрительской толпы.
Тяжело дыша, победоносно выбрасываю в воздух сжатый кулак:
— Один ноль в пользу Макс!
118
— Ты дисквалифицирована за применение запрещенных приемов, — злобно объявляет в микрофон Директор.
— Я никаких запрещенных приемов не применяла. Никто не говорил, что летать запрещено. Надо предупреждать заранее.
— Это была гонка на земле.
— Такого объявлено не было. Мои возможности предполагают способность действовать и на земле, и в воздухе. Если ваше «чудо науки и техники» не может оторвать от земли свою задницу, это не значит, что я не должна использовать все свои данные.
Под сотнями устремленных на меня глаз складываю крылья. По двору прокатывается волна неясного ропота и топота ног по гравию.
Директор совсем слетает с катушек от злости:
— Ты дисквалифицирована. Победил Омега.
— Как знаешь, — отвечаю я, преодолев отвращение. Потом искоса взглядываю на Омегу:
— Она тебе шнурки тоже завязывает?
Его четко очерченные соболиные брови мрачно сведены, но он молчит.
Надж и Ангел встают вплотную ко мне по обе стороны и берут меня за руки. А за спиной чувствую горячее дыхание Ари — он прикрывает меня с тылу. На душе светлеет от их присутствия. Было бы еще лучше, кабы Клык был рядом, как всегда готовый встать на защиту.
