Майкл Шейбон - Саммерленд, или Летомир
ТРЕТЬЯ БАЗА
Глава девятнадцатая
ЗАТЕРЯННЫЕ СЕЛЕНИЯ
Бейсбольный клуб вождя Клевера «Тенехвосты» преодолел Змеиный перевал и двинулся вниз, к Большой реке, через Затерянные Селения. Каждый новый день напоминал о приближении Рваной Скалы. В небе тучами, застилая солнце, кружилось воронье. Волшебные белки и бурундуки приносили вести о землетрясениях, лесных пожарах, о реках, повернувших вспять или высохших за одну ночь. Луна сначала приобрела цвет яблочного сидра, а назавтра, став полной, сделалась ржаво-золотой, как феришерская кровь. Однажды утром путешественники, проснувшись в своих спальных мешках, увидели на пике Кобольда снег — это в Летомире-то!
Счет сыгранных ими матчей, когда они спустились со Змеиного перевала, выглядел так: 2:7. Одну победу им засчитали из-за неявки противника — какие-то горные феришеры в последнюю минуту испугались и не вышли на поле. В другой раз они со счетом 15:3 разгромили любителей боулинга — те вышли играть под хмельком, напившись меда, а в бейсбол, как сами признались, не играли уже 216 лет.
«Тенехвосты» играли, мягко говоря, неровно и притом не в комплекте. Роза-Паутинка (вторая база) имела досадную привычку считать каждый матч проигранным еще до его начала. В одной игре она суетилась, прыгая и падая без особой надобности, в другой ее едва хватало, чтобы перекинуть мяч Клеверу у первой базы. Вождь не совсем еще восстановился как отбивающий, но на поле показывал добротную игру. Петтипот на левом внешнем поле суетился еще больше, чем Роза-Паутинка, — и одной рукой ловил, и через плечо, и бросался к изгороди, колебля траву. Впрочем, он все делал в таком же стиле, от охоты на белок до сворачивания самокруток, так что другой игры от него ждать не приходилось. Таффи занимала центр поля — она, даже уменьшенная до феришерского масштаба, оставалась слишком неповоротливой для этой позиции, и самый обычный флай превращался для нее в целое приключение. Снежные люди, по правде сказать, никогда не славились как бейсболисты. На правой стороне поля у них играл аутсайдер — какой-нибудь хлопающий глазами феришер или любитель боулинга, не расстающийся с фляжкой. Туз был шорт-стопом (а кем же еще, как сказал он сам в первую же игру). Вид малюсенького великана, сверкающего глазами и скрежещущего зубами вполне по-великански, неизменно наводил оторопь на соперников.
У Дженнифер Т. рука с каждым днем делалась все увереннее. Ее резаный мяч вибрировал, как кусочек металла между двумя магнитами, и в последний момент хотя бы на волосок отклонялся от своей первоначальной траектории. Каждый день она тренировалась с Клевером, шлифуя свое мастерство, и пробовала подавать сменные мячи, когда Этан опускал три пальца вниз. А ее скользящие просто доводили соперников до припадка. Скользящий она подавала жестко, как в большом бейсболе, который она смотрела по телевизору. Мяч летел не только вниз, но и немного вбок, вызывая затруднения у праворучных отбивающих. Это был тенехвостовый вид подачи — отчасти скользящий, отчасти крученый. Ничего подобного феришеры Зубастых гор еще в жизни не видывали.
Самым слабым местом «тенехвостов» оставался Этан Фельд. Его игра с битой была просто скандальной. Удивительно, сколько неудобств может причинить маленький выступ на рукояти, но Дженнифер Т. сама пробовала и подтвердила, что он правда мешает. Все мы слышали об игроках, например о Диззи Дине, чью карьеру погубили вросший ноготь на ноге или мозоль на пальце. Первые пять дней Этан махал битой почем зря и вылетал раз за разом, а потом вернулся к былым привычкам и стал ждать прогулки. Опытные феришерские питчеры, как правило, разделывали его под орех. Да, в нападении Этан играл отвратительно, но зато его кэтчерское мастерство, благодаря советам Душистого Горошка, улучшалось с каждым днем. В каждом матче он сталкивался с ситуациями, которые Душистый Горошек описывал в своей книге: с питч-аутом, свинг-бантом, с поданным на площадку скользящим. Он привык к липкому давлению маски на лоб, к бесконечным приседаниям, к бесцеремонности быстрых мячей, которые стукаются о маску и заставляют голову дребезжать, как крышка кастрюли.
Однажды, на очередном феришерском поле у вершины Змеиного перевала, где на яркой траве лежали длинные тени, при равном счете 4:4 Этан впервые увидел Яблоневый Сад. Он как раз выпрямился, чтобы начать веселую круговую передачу (от кэтчера на первую базу, потом на вторую, потом шорт-стопу, потом на третью и снова в «дом») — они проделывали это после каждого аута. Солнце, стоявшее на протяжении последних иннингов за высокими вязами, вышло из-за деревьев, и вдали блеснуло что-то — то ли металлический колпачок, то ли монетка, то ли пруд, то ли мираж. Не успел Этан как следует разглядеть эту искорку, сверкнувшую за зеленой речной долиной, как на площадку вышел очередной отбивающий. От него несло табаком. Дженнифер Т. в сотый раз утоптала землю на своей горке. Тени удлинялись, колибри со звуками, похожими на поцелуи, порхали среди рододендронов. Клевер и Петтипот завели свой обычный припев: «Выбей его, выбей малышка, это запросто, парень быку по заду лопатой не попадет». Феришерский мяч лежал в руке теплый, почти живой, и Этан вспомнил слова Душистого Горошка: «Игра в бейсбол есть не что иное, как хитро придуманный способ насладиться неспешным течением летнего дня».
Через девять дней после отъезда из «Одуванчиков», на окруженной ежевикой поляне близ города-призрака Голландская Доблесть у «тенехвостов» кончился бензин — как-то сразу, без предупреждения. Только что они катили вперед, и ветер задувал в открытые окна — а в следующий миг бесславно остановились в облаке ими же поднятой пыли. В воздухе висел дым, придающий солнцу среди белого дня сумрачный вечерний оттенок и вызывающий тоску по дому. Река красновато-бронзовой лентой вилась через зеленые земли. До чего же она широкая — добравшись наконец до нее, они, наверно, не увидят противоположного берега. Настоящее море. Тор Уигнатт, изучив Четырехстороннюю Карту, рассчитал, что, двигаясь со своей максимальной скоростью пятнадцать миль в час (на растянутом с помощью колдовства запасе горючего), они доедут до Кошачьей Пристани дня через три, а уж оттуда, если удача их не покинет, переберутся в Яблоневый Сад. Пеший путь займет у детей и созданий ростом в четыре фута намного больше времени.
— Плохо дело, — сказала Дженнифер Т.
Согласно маленькому роковому табло в углу Этановых часов, они находились сейчас в первой половине седьмого иннинга. Хуже того: ход Игры Миров, если можно назвать ее таким образом, все время ускорялся, и Рваная Скала приближалась все быстрее. Не далее как вчера часы показывали вторую половину пятого. В бейсболе всегда так. Если питчер делает промах за промахом, а противники выходят отбивать один за другим, половинка иннинга может тянуться целый час — а два следующих пролетают за полчаса единым духом. Бейсбол движется, как Койот: то вялой рысцой, то ровными скачками, то галопом.
— Первая половина седьмого, — покачал головой Клевер. — Койот, должно быть, уже приближается к Накраюсветову. А нам еще надо пройти много-много миль и пересечь самую большую летомирскую реку.
Они то и дело посматривали на часы Этана — так команда, стремящаяся выиграть кубок, поглядывает на табло. К событиям, происходящим в Зимомире, они относились так же, как игроки «Тед Сокс», следящие за игрой «Янкиз» и «Ориолс»: ясно, что игра решающая, но поделать все равно ничего нельзя. Остается лишь двигаться вперед и вести свою игру.
— Надо сыскать горючее для этой коробки, да поживее, — сказал Туз. — Иначе мы нипочем не переправимся через реку вовремя.
— Жаль, что на твоей карте не отмечены бензоколонки, — сказала Дженнифер Т. Тору. Она вылезла из машины, радуясь остановке, хотя бы и вынужденной, по одной причине. За последние дни они проиграли в упорной борьбе целых три бейсбольных матча, а мылись только один раз. В Скид и всегда-то пахло не слишком приятно — но если набить машину немытыми детьми и мифическими существами, а на крышу посадить снежную женщину, слово «вонь» напрашивается само собой.
Все высыпали наружу, распахнув двери, чтобы проветрить Скид — все, кроме Этана. Он сидел на своем месте и смотрел, не отрываясь, на часы. Он работал над собой с самого отъезда из «Одуванчиков» и потому был не в настроении.
— Отмечены, да только синклеровские, — возразил Тор и показал Дженнифер Т. раскиданных по Зеленой Стороне бронтозавриков «Синклер Ойл». — А они давно уже вышли из употребления.
— В багажнике есть канистра, — вспомнила Дженнифер Т. — Может, нам шмыгнугь в Середку, набрать галлон, потом вернуться — и так несколько раз?
Тор, задумчиво насвистывая, принялся вертеть карту, пока на одной стороне не оказались зеленые листья Летомира, а на другой — коричневые листья Середки. Потом поднял карту к солнцу, которое только еще начало свой медленный спуск к вершинам гор. Карта зарябила, как вода в ручье, пронизанная солнечными бликами. Эти блики, согласно сделанному Тором открытию, отмечали места, где ветви разных Миров сходились достаточно близко, чтобы тенехвост мог перескочить с одной на другую. Сквозь эти светлые пятнышки можно было прочесть — только, конечно, наоборот — географические названия Той Стороны, соответствующие названиям Этой. Тор долго смотрел на карту и наконец покачал головой.
