Джулия Бертанья - Водный Мир
Ей трудно продолжать. Лис внимательно смотрит на неё. Если бы лисы умели плакать, можно было бы подумать, что он вот-вот расплачется.
— Понимаешь? — спрашивает Мара.
Лис молча кивает. Кажется, что в его блестящих чёрных глазах стоят слёзы.
Мара шумно выдыхает — она даже не замечала, что говорит на едином дыхании, — а потом, не выдержав, всхлипывает. И тут же опасливо оглядывается. Но ноо-охотник слева от неё по-прежнему поглощён своими делами.
— Это слишком долгая история, всё сразу не расскажешь, но в конце концов я сумела проникнуть в ваш мир, — шёпотом продолжает Мара. — Я уже просила тебя о помощи. И она мне всё ещё нужна. Просто необходима! Мне очень нужен человек, которому я могла бы довериться… в реальном мире. Я не знаю, могу ли я доверять тебе... — Мара умолкает. Она должна довериться ему. У неё нет выбора. Она смотрит в немигающие глаза лиса, потом решается. — Где ты сейчас? Как мне тебя найти?
Наступает долгая пауза. Наконец лис делает маленький шажок вперед.
— Обернись, — хрипло говорит он. Я сижу слева от тебя.
Слева?! Но он же здесь, прямо перед ней, на платформе! Что он имеет в виду? И тут до неё доходит. Мару словно кипятком окатывает. Он говорит про реальный мир! Лис здесь, в киберсобе!
Мара медленно поворачивает голову. Человек, сидящий через несколько рядов от неё, смотрит ей прямо в глаза. У Мары перехватывает дыхание.
Это Дэвид, супер-ноо-охотник. Тот самый парень, которого она сбила с ног в переходе и который не обращал на неё никакого внимания в кафе. Или делал вид, что не обращает.
Мара не знает, что делать дальше, и поэтому снова возвращается в Ноо, на платформу к лису. Они стоят и смотрят друг на друга, девочка и лис на пустой платформе, а вокруг мельтешат, поминутно меняясь, ослепительные узоры Ноо.
— Как ты меня узнал? — взволнованно спрашивает она.
— Я догадался, когда услышал твоё имя и название твоего острова. — У лиса от волнения шерсть стоит на загривке дыбом. — Ты сама мне сказала, а я не забыл.
— Я уж думала, что никогда тебя не найду. Я понятия не имела, где тебя искать. — Мару бьёт крупная дрожь. — Что мне делать теперь? — шепчет она в киберфон.
— Выходи из киберсоба, — отвечает лис. — Иди к Ленивому мостику, там встретимся.
Мара послушно снимает видеофон. Сердце бешено колотится в груди. За последнее время столько всего произошло, и вот наконец она встретится с человеком, который был тем самым киберлисом, таинственным исследователем Сети! Она встаёт и, сделав равнодушное лицо — никому нельзя показать свой страх и волнение! — направляется к выходу. Дэвид по-прежнему сидит в молельне, погруженный в работу.
Добравшись до Ленивого мостика, Мара опирается на перила, делая вид, что любуется гладью Зеркального пруда. Мимо шумной толпой проносятся роллеры, затем становится тихо; в переходе никого нет. Краем глаза Мара видит, как из киберсоба выходит Дэвид и не спеша направляется в её сторону. Мара, вцепившись в поддельные каменные перила, усилием воли заставляет себя не вертеть головой и стоять спокойно. Она уже слышит его мягкие шаги — он приближается.
Шаги стихают. Мара ждёт. Дэвид остановился прямо позади неё; она слышит его взволнованное дыхание.
— Привет, — раздается его хрипловатый голос. Лис, а точнее мальчик Дэвид, опирается на перила рядом с Марой.
Она оборачивается и встречается с ним взглядом — из-под лохматой рыжей чёлки на неё смотрят глаза Лиса, глаза необузданного мечтателя. Дэвид слабо улыбается.
— Привет, — отвечает она шепотом.
Оба не знают, о чём говорить. Мара с тоской вспоминает удобный и безопасный кибермир, в котором так легко скрыться за приглянувшейся тебе маской. В реальном мире она вся на виду, тут не за что спрятаться.
— Я хочу узнать всю твою историю, — произносит наконец Дэвид-Лис.
— А я могу тебе доверять? — жалобно спрашивает Мара.
— А я — тебе? — парирует он.
И снова Мара не понимает, что он имеет в виду. Мимо проезжают роллеры, и Дэвид умолкает, не сводя с неё пытливого взгляда. Когда роллеры растворяются в темноте, он, словно решившись на что-то, резко мотает головой, и его быстрые движения вновь не сочетаются с мечтательным выражением его глаз.
— Ладно, — всё так же настороженно говорит он. — Пошли ко мне.
* * *Его квартира, расположенная на самом верху одной из центральных башен — тех, о которых с такой завистью говорила Дол. Дэвид проводит Мару в просторную круглую гостиную: по мягким на вид стенам пробегают разноцветные блики.
— Садись.
Мара послушно опускается в кресло настолько удобное, что практически не ощущает его. Она словно повисает в пустоте, которая мягко обволакивает и поддерживает её со всех сторон, подстраиваясь под каждый изгиб её тела.
— Ой, как классно! А можно, я… э-э… сниму ботинки? Они мне малы, и ноги от них безумно устали…
— Чувствуй себя как дома, — говорит он, явно забавляясь её восторгом.
Несколько мгновений Мара просто наслаждается иллюзией невесомости, плавает в объятиях невидимых рук-подлокотников. Но потом вдруг резко выпрямляется, вспомнив загадочные слова, брошенные Лисом, когда они мчались по переходам к нему домой.
— Что ты имел в виду, когда сказал, что у Нового Мира нет прошлого?
— Именно то, что сказал. Прошлое под запретом. Его стёрли. Все живут здесь и сейчас. Есть только сила настоящего, — произносит он нараспев. — Вот наш девиз, — сухо добавляет.
— Но настоящее остаётся настоящим только одно мгновение. Потом оно становится прошлым. И тут же наступает будущее, — удивляется Мара. — Они постоянно переходят одно в другое.
— Здесь люди думают иначе, — отвечает Лис.
— Откуда у тебя такая квартира? — интересуется Мара, окидывая взглядом роскошную комнату. — Ты, наверное, самый гениальный ноо-охотник, если получил такое жильё.
Насмешливая ухмылка кривит его губы.
— Я, действительно, неплохой ноо-охотник. Но, честно говоря, живу я здесь только потому, что прихожусь внуком Великому Отцу Всего. Каледон, Верховный идеолог, творец Нового Мира, — мой дедушка.
— Так вот почему все девчонки… — с понимающей улыбкой начинает Мара и вдруг смолкает на полуслове, ибо смысл услышанного наконец доходит до неё.
Каледон, творец Нового Мира. Великий Отец Всего. Каледон! Тот самый, что придумал небесные города. Тот самый, что вышвырнул Кэндлриггс из Нового Мира, когда она взбунтовалась против его жестокой империи. И Лис — его внук?!
Мара потрясена до глубины души.
— Лис, мне столько всего нужно рассказать тебе, — выпаливает она, как только дар речи возвращается к ней. — Столько всего!
Он вскидывает голову, поднимает на неё взгляд неукротимого мечтателя. Каледон тоже был мечтателем, вспоминает Мара. Может ли она доверять внуку этого человека?! Она не знает. Остаётся только надеяться, что глаза Лиса не лгут.
Мара набирает в грудь побольше воздуха и начинает свою удивительную повесть.
Удар изнутри
— Рабы?! Люди, живущие на деревьях?! Лодочный лагерь?! — Лис мечется по комнате, потом внезапно опускается на пол возле Мариного кресла. Он весь дрожит. — Я так хотел узнать о внешнем мире, но никогда даже не догадывался о том, что город окружён стеной. И никогда не слышал про беженцев…
— А о чём ты знаешь? — мягко спрашивает Мара.
Лис взволнованно вздыхает.
— Я знаю кое-что о том, как на самом деле тонул мир: из всех этих призывов о помощи, разбросанных по Сети, и от сетевых призраков. Вот почему я так удивился, когда повстречал тебя в Пустоте и ты рассказала о своём острове. Я думал, что никаких островов давно не существует. В школе нас учат, что весь мир — это один сплошной океан. Но, благодаря Сети, я понимал, что рассказывают нам далеко не всё, и… искал правду о прошлом.
Он горько смеётся.
— Никого не интересуют прошлое и внешний мир. Никто об этом не думает и не говорит. Старики, наверное, ещё помнят, как всё было, но большинство из них уже умерли, а те, кто остался, живут в Секторе ухода за престарелыми. Официально считается, что во время Меты все земляне успели переселиться в Новый Мир…
— Что такое Мета? — прерывает его Мара.
— Метаморфоза, климатическое изменение. Но этот лодочный лагерь… и рабы. Дети-рабы?! — Дэвид умоляюще смотрит на Мару. — Я не могу поверить, что мой дедушка допустил такое. Он совсем не плохой человек. — В его глазах появляется жёсткий блеск. — Может быть, у этого есть какое-то объяснение? Я не верю, что он позволил использовать беженцев и детей в качестве рабов. Я не верю, что он знает об этом… если это, конечно, правда.
— А зачем тогда построили стену? — восклицает Мара — Чтобы не пускать беженцев! А где он берёт рабочую силу, чтобы проводить в жизнь все свои проекты по расширению Нового Мира? Это рабы! Может быть, он хотел как лучше; может быть, для тебя он добрый дедушка, но где-то его планы дали сбой, и всё пошло не так, как он задумывал. Всё получилось очень плохо, и он в ответе за это! Моя лучшая подруга умерла в лодочном лагере, и её брат, возможно, тоже уже умер. Моя семья утонула, даже не добравшись до этого мерзкого лагеря. И мой шестилетний брат вместе с ними!
