Татьяна Иванова - Дикие
— А кто ж они были по — твоему?
— Да Бог их знает! Только крестьян таких знающих да грамотных я отродясь не видывал! Прямо скажу, даже и купцов таких по части грамотности, и служилых людей и даже бояр никогда мне видеть не приходилось. Я ведь, почитай, уж с десяток лет книжками-то торгую.
— А узнать ты тех крестьян смог бы?
— А то нет! — оскорбился старичок. — Случай-то ведь особый, что с грамотностью их, что с диковинками, которые они мне дали! Я их до самой смерти своей помнить буду, особливо самого старшего из них, который и книжками-то более всех интересовался. У него, глядя на них такой интерес в глазах пробуждался, что он готов был за них и самого себя целиком отдать, во!
— А ну-ка, глянь на этого, не походит ли он на кого из них? — Савелий Никонорович указал рукой на Игоря, который стоял от него в стороне и которого старичок от испуга совсем не приметил. Теперь же, следуя указанию строго толстяка, он покорно повернул голову в сторону странно одетого человека, и, взглянув ему в лицо, моментально узнал.
— Ой! — воскликнул он, — да это же тот самый крестьянин! Это он более всех других интересовался моими книжками! — и в глазах несчастного книготорговца тут же засветилась надежда на избавление от незаслуженных подозрений.
— Ей, ей, это он, только в другой одеже и без бороды! — старичок шустро подскочил к Савелию Никоноровичу.
— Это все его! — и указал пальцем на диковинки, — вот с него теперь и спрашивайте!
Савелий Никонорович с победным видом взглянул на Игоря.
— Ну, что ты на это скажешь?
Молодой человек дерзко улыбнулся ему в ответ.
— Что Вы хотите услышать от меня, Савелий Никонорович? Вы, что ж думаете, я буду отказываться от знакомства с этим человеком? Да я только и молчал до сей поры потому, что мне было интересно, узнает ли он меня в другой одеже! И я, не считая свои действия преступными, отвечу вам, что сие диковинки принадлежат мне, и что я выменял на них книги именно у этого человека.
Книготорговец с облегчением вздохнул и перекрестился.
— Слава тебе, Господи! — и с некой долей благодарности, граничащей с упреком, имеющим на то полное основание, взглянул на Игоря.
— Так ты, стало быть, от этого не отказываешься? — удивился Савелий Никонорович?
— А чего мне отказываться? — Игорь недоуменно поднял брови. — Разве обмен между людьми возбраняется?
Савелий Никонорович почувствовал, как его охватывает раздражение и нервно заерзал на стуле.
— Ты, что ж нас тут всех за дураков принимаешь? — гаркнул он, багровея лицом. — Ты сей же час обязан поведать, откуда у тебя все это взялось!
— Я никому ничего не обязан, и можете намотать себе это на ус! — спокойно отчеканил Игорь. — Вы, что поймали меня с поличным на краже этих вещей?
Савелий Никонорович, не найдя что ответить этому бесцеремонному, совершенно не считающемуся с ним типу, окинул взглядом наблюдавшую за происходящим молчаливую аудиторию, так, словно призывал своих подчиненных в свидетели совершенно неслыханного дерзостного поведения незнакомца.
Игорь же, глядя на растерянное лицо главы Тайного приказа, нахально улыбнулся.
— А, впрочем, я могу объяснить вам историю происхождения всех этих диковинок, но только при одном условии.
— И при каком же? — насторожился Савелий Никонеорович.
— Если Вы согласитесь отпустить Алешу.
Осторожный Савелий Никонорович ничего на это не ответил, а только покачал головой, словно насильно пытался отогнать прочь обуявшее его по самое некуда возмущение.
— Подумайте, Савелий Никонорович, подумайте, — посоветовал ему Игорь, иначе Вам никогда не узнать правды о природе этих диковинок! Ведь я в любую минуту могу отсюда исчезнуть, и Вы прекрасно знаете, что никоим образом не сможете меня удержать.
Савелий Никонорович ненадолго умолк что-то обдумывая, легонько постукивая при этом рукою по столу.
— Думайте, думайте, — еще раз настойчиво посоветовал ему Игорь — А покуда, позвольте я Вам кое — что подарю.
Он сделал шаг к столу, взял полароид, вставил в него слайд и незамедлительно сфотографировал задумчивого главу Тайного приказа. Затем, вынув снимок, вручил его опешившему Савелию Никоноровичу.
— Вот, примите на память! — Игорь шутовски приложил руку к груди. — От чистого сердца!
Побледневший начальник Тайного приказа недоуменно уставился на свою фотографию.
— Нет, этого не может быть! — сказал он себе после некоторой паузы, стараясь успокоиться. — Да он просто все это мне внушает, черт возьми! — и, обозлившись, схватил свой злосчастный снимок разорвав его на мелкие клочья перед самым носом Игоря.
— Вот! — победно воскликнул он, словно ему удалось убить гремучую змею! — Вот! — и единым махом скинул со стола ни в чем не повинные обрывки бумаги.
В ответ на это Игорь захохотал и тут же снова его сфотографировал, вынув новую фотографию, с которой на изумленного Савелия Никоноровича глядело его собственное взбешенное лицо.
Разозлившийся не на шутку глава Тайного приказа и на этот раз хотел, было, выхватить снимок из руки молодого человека, однако тот шустро убрал его за спину.
— Зачем же зря сорить, Савелий Никонорович?! — Если Вам не нравиться портрет, пусть его оценят другие! — и он тут же передал фотографию сидящему рядом Ивану Головинову.
Тот, отупело взглянув на крошечное изображение своего начальника, моментально отвел взгляд в сторону, и, чтобы навязчивый незнакомец ненароком не сунул ему в руки это диковинное новшество, быстро спустил их со стола себе на колени.
— Да, чего же ты испугался? — усмехнулся Игорь, — это просто бумага и она не кусается! А, хотите, я каждому из вас подарю такой же вот снимок? — обратился он к подчиненным Савелия Никоноровича, и первым сфотографировал Ивана Головинова. Однако вынув фотографию не стал ее показывать испуганному дьяку, а отдал Савелию Никоноровичу.
— Посмотрите, каков Ваш дьяк! А, Савелий Никонорович? По моему, он выглядит очень даже привлекательно!
Савелий Никонорович, который мало помалу взял себя в руки, поднял указательный палец вверх, призывая Игоря к молчанию.
— Хорошо, я согласен отпустить твоего арестанта, коль ты поведаешь, откуда все это у тебя взялось. — Покорно произнес он, немало удивив Игоря.
— Вы это серьезно?
— А, что нам его держать без толку-то? — и начальник Тайного приказа для убедительности махнул рукой.
— Ну, что ж, идет! — воодушевился Игорь. Только объяснение мое будет довольно простым. Дело в том, что все эти вещицы будут сделаны обычными людьми, только очень и очень нескоро, более чем через триста лет.
— Правда? — вновь распаляясь, воскликнул Савелий Никонорович, который никак не ожидал услышать от незнакомца такого объяснения.
— И отколь же тогда все это у тебя-то оказалось?
— Я же объяснил, что являюсь посланником божьим, а потому Господь и вручил мне сие предметы. Ведь он, творец наш, знает и имеет у себя все, что уже сделано и еще будет делаться людьми как ноне, так и в последующие века!
— Ну и объяснил! — возмущенно покачал головой Савелий Никонорович!
— Ну прямо понятней понятного!
— Извините, Савелий Никонорович, но другого объяснения у меня нет!
— Что ж, нет, так нет! — Савелий Никонорович, тяжело вздохнув, поднялся со стула.
— Пойдем, я отпущу твоего Алешу, и убирайтесь-ка вы вместе с ним долой с моих глаз! — сказал он, однако не предложил при этом Игорю забрать с собой его диковинки.
— Спасибо Савелий Никонорович, я всегда думал, что в подобных заведениях сидят умные люди и им недосуг заниматься невесть какими несерьезными делами, — польстил начальнику Тайного приказа довольный таким оборотом дела Игорь.
После этого Савелий Никонорович вместе с ним скрылся за дверью, заставив всех остальных недоуменно переглянуться.
— Чего это он, Савелий Никонорович-то? — первым спросил Андрей Краюшкин. — А? Куда он его повел-то, коли Алеша этот давно убег?
— Да, погоди ты, — шикнул на него Иван Головинов. — Поди не догадался, что Савелий Никонорович чего-то задумал! Не зря же он запретил мне рот раскрывать, как только я хотел поведать этому, что его дружка тут давно уж нет!
— Ааа! — Андрей Краюшкин покачал головой.
— Сдается мне, что Савелий Никонорович просто так этого человека отсюда не выпустит! — сказал Иван Головинов, — думаю, он чего — то задумал!
А Савелий Никонорович и впрямь решил перехитрить загадочного незнакомца, ибо теперь для него стало делом чести разведать, кто же он таков и как с ним при этом расправиться за непотребное поведение, которое он допустил по отношению к главе Тайного приказа, да еще прилюдно!
Как только они приблизились к небольшой смоленой двери "темной", Савелий Никонорович отодвинул задвижку, но открывать ее пока не стал.
