Кай Майер - Мерле и повелитель подземного мира
Крылья сфинкса судорожно дернулись, на мгновение удержав его тело в пустоте, и он рухнул бы в бездну, если бы его труп не подхватили подоспевшие летучие лилимы и тотчас кудато не потащили.
Барбридж засмеялся.
Он смеялся, хохотал и хохотал.
Фермитракс, даже не взглянув на него, подлетел к Мерле с Юнипой и опустился возле них. Рашетчатая платформа звякнула под ним, словно бы его тяжесть удесятерилась.
— Идите сюда! — крикнул он. Его голос звучал теперь не так грубо, как раньше. — Садитесь на меня!
Туловище льва было уже не черным, а светилось, словно было отлито из раскаленной лавы. Он стал крупнее, его крылья — шире, голова — тяжеже, клыки и когти — длиннее. Переведя дух, Мерле спросила себя: не Свет ли его так изменил? Или он еще будет постепенно и незаметно изменяться и в будущем станет вообще совсем другим?
Она вспомнила, как странно сверкают глаза у профессора, когда теперь увидела ни с чем не сравнимый свет, струившийся из глаз Фермитракса, из двух ярких звезд на его морде.
Невзирая ни на что, она была счастлива, страшно счастлива, обнимала голову сверкающего льва и ласково трепала за уши. А потом они с Юнипой взобрались ему на спину и ухватились за гриву.
— Он все еще прежний, — сказала Королева в голове Мерле, и Мерле ей верила. — Пока еще он прежний.
Фермитракс взмыл вверх и промчался мимо скопища лилимов, которые на лету рвали на части мертвого сфинкса — от Искандера уже почти ничего не осталось. Барбридж что-то повелительно прокричал, и один из лилимов приземлился с ним рядом. Чудовище больше всего было похоже на гигантскую стрекозу, хотя его длинное брюхо было скручено штопором, пасть по-акульи усеяна зубами, а крыльев, как у огромного жука, было по три с каждой стороны. Профессор оседлал летучего лилима.
Лилим поднялся ввысь и во главе стаи себе подобных начал преследовать Фермитракса. Барбридж что-то выкрикивал, но его пронзительный голос терялся в полете, и лилимы его не понимали. Они мчались вслед за светоносным львом, первым живым существом из камня, омытого лучами Каменного Света.
— Они боятся, — сказала Королева Флюирия. — Они боятся Лорда Света, но не меньше его они боятся Фермитракса, такого каким он теперь стал.
— А каким он стал? — мысленно спросила Мерле.
— Не знаю, — сказала Королева. — Я думала, что знаю очень многое, но, оказывается, я ничего не знаю.
Юнипа сидела сзади Мерле и, судорожно обхватив ее, старалась не смотреть вниз, в бездну. Фермитракс все еще поднимался круто вверх, и Мерле изо всех сил цеплялась за его густую гриву. Хорошо еще, что Юнипа была маленькой и тоненькой, иначе обе сверзились бы вниз, соскользнув с львиной спины.
Фермитракс летел быстрее, чем раньше. Будто свет придал ему силы. Однако он терял драгоценное время, когда, кружа под самым куполом, искал выход наружу — своеобразные ворота, охраняемые двумя летучими лилимами. Оба лилима отпрянули в сторону, увидев несущийся на них ревущий живой пылающий метеор.
Фермитракс вынес Мерле и Юнипу из светло-розовой дымки купола в красноватую мерцающую атмосферу Ада. После ярко освещенного сооружения под куполом рассеянный багровый свет раскаленной лавы над городом под названием Ось Земли с непривычки показался Мерле тускловатым и зловещим. Требовалось некоторое время, чтобы к нему привыкнуть.
Она попыталась представить себе, чем покажется Фермитракс кишащим на площадях и улицах Оси Земли лилимам — наверное, огромной падающей звездой на каменном небосводе Ада или диковинным существом, доселе невиданным в Аду.
Мерле оглянулась и увидела большую стаю преследователей, вырвавшуюся вслед за ними из-под купола и оставлявшую за собой светлые шлейфы, которые постепенно растворялись в воздухе. Лилимы летели сзади метрах в ста.
Лорд Свет сидел верхом на переднем лилиме. Полы сюртука, разодранного сфинксом, и волосы профессора развевались; лицо, до крови расцарапанное в схватке, было искажено гримасой.
— Ему нужен Фермитракс, — сказала Королева. — Больше всего ему нужен Фермитракс.
Юнипа, словно подслушав ее слова, прозвучавшие в голове Мерле, возразила:
— Ему нужна ты, Мерле. Он охотится за тобой. — Через секунду она добавила: — И за мной тоже. Ему нужны мои глаза.
— Твои глаза? Зачем? — крикнула Мерле через плечо.
Они мчались над башнями, крышами и куполами Оси Земли. Фермитракс несся к расщелине в каменной стене, к выходу из города.
— Это он велел Арчимбольдо мне их вставить!
— Но зачем?
— Ты помнишь, как я начинала видеть своими зеркальными глазами? Сначала смутно различала очертания людей и предметов, потом стала видеть ваши лица и все вокруг. Но ты помнишь, что я сразу стала хорошо видеть в темноте? Я сразу все и всех прекрасно различала во тьме, хотела того или нет.
Мерле кивнула. Конечно, помнит.
— Но на этом дело не кончается, — сказала Юнипа.
— Что ты хочешь сказать?
— Я могу еще и больше, и лучше видеть. — Голос девочки почему-то погрустнел. — Лучше и дальше видеть. Смотреть сквозь предметы и… куда-то еще… совсем далеко.
Мерле обернулась. Расстояние между Фермитраксом и лилимами увеличилось, но выросло и число преследователей: теперь их было пятьдесят или шестьдесят.
— Смотреть совсем далеко? — повторила она.
— В другие миры, — сказала Юнипа. — Серафин мне сказал, что вы с ним видели в воде канала отражение какого-то другого мира. Я могу его видеть и в воде, не в канале. Потому-то я и нужна Лорду Свету. Я должна глядеть для него в другие миры… В те миры, которые, как он сказал, нуждаются в новом сердце.
У Мерле мороз по коже прошел. И тут вдруг невольно она вспомнила о Холоде, и ей стало не по себе: она ведь совсем позабыла о нем. Барбридж утверждает, что он сбежал. В душе она желала ему добра и удачи. Ведь до того, как они встретились, он в одиночку прошел через весь Ад. Наверное, теперь он опять отправился бродить по Аду.
— Куда мы летим? — прокричала она в светящееся ухо льва.
Перед ними черной пастью открылась расщелина в каменной стене Ада.
— Сначала надо выбраться из города, — отозвался лев. — А потом посмотрим, куда поведет нас наш проводник.
Она переспросила:
— Наш проводник?
Грива льва колыхнулась, когда он качнул своей огромной головой.
— Погляди вперед!
Вход в расщелину был очень темным, и там было трудно что-либо разглядеть. Кружившие у входа летучие лилимы шарахнулись в сторону, увидев несущегося к ним Фермитракса.
Мерле вдруг поняла, о чем он сказал. Впереди, на некотором расстоянии от них летела какая-то крупная черная точка. Прежде чем точка скрылась за выступом скалы, Мерле разглядела, что это такое: нечто похожее на птицу, на…
— Это сокол!
— Будем надеяться, что Сет знает, как отсюда выбраться, — крикнул Фермитракс.
— Вполне возможно, — сказала Королева наконец-то обычным, спокойным голосом. — Может быть, это действительно нам удастся.
Каменные стены горного ущелья уже обступали их с обеих сторон. Фермитракс несся между ними с головокружительной быстротой. Мелькающие выступы и крутые склоны сливались перед глазами Мерле в сплошное красно-коричневое полотно.
Перед ними уже замаячил последний поворот, как вдруг каменные стены дрогнули, послышался грохот, взметнулись облака пыли, и в ущелье справа и слева посыпались груды камней. Словно волны гигантского землетрясения катились навстречу, заставляя содрогаться и грохотать горы. Обвалы становились все мощнее, обломки скал долетали до середины ущелья. Фермитраксу не один раз пришлось совершать рискованные броски в сторону, чтобы не столкнуться с падающими глыбами. Но уклониться от мелких камней, больно стегавших беглецов, не было никакой возможности.
Вот уже близок конец ущелья и… все их худшие опасения оправдались.
Выход был закрыт, ворота города — на замке.
Вечные гиганты, Борцы, проснулись и ожили, как оживало все от Каменного Света.
Оба колоссальных изваяния продолжили свою борьбу, наклонясь и обхватив друг друга, как два дерущихся мальчишки. Их борьба была ожесточенной, но их силы оказались равны, и потому ни один из них не мог победить. Они снова и снова сшибались в устье расщелины, наталкиваясь на каменные стены и сотрясая горы. Мерле видела, как крупный осколок попал в одного лилима и тот упал в пропасть. Остальные прижались к стенам — кто-то из них спасся, кто-то сорвался вниз.
Хуже всего пришлось массе пеших и ползучих лилимов, устремлявшихся в разные стороны между ступнями каменных гигантов. Их бесконечные сплошные потоки были остановлены. Те, кто достиг входа в ущелье, в панике ринулись вперед, тесня и давя друг друга, налезая и карабкаясь по спинам, бешено работая своими двумя, четырьмя и шестью конечностями. Раздавались истошные вопли, похожие на людские, или свист, кряхтенье и другие неописуемые звуки.
