Кай Майер - Мерле и повелитель подземного мира
— Что… что вы с ними хотите сделать? — спросила Мерле.
— Мы окунем их обоих в Каменный Свет.
— А? — Мерле остолбенела.
— Я долго думал, прежде чем решил продемонстрировать тебе такой опыт, Мерле. Но думаю, это очень важно для того, чтобы ты все поняла и разобралась в том, что здесь происходит. Осознала бы, что Ад — самый лучший и совершенный мир.
Мерле молча кивала. Она совсем растерялась и уже вообще ничего не соображала. Почему именно ей все это свалилось на голову?
— Что с ним будет? — спросила она.
— Если бы я это знал, не надо было бы ставить опыт, — заметил Барбридж. — Мы не первый день экспериментируем в данной области, можешь мне поверить. Однако первые наши попытки окончились неудачей.
— Вы сжигаете живых, только чтобы…
— Разве ты сама не чувствуешь, — прервал он ее, — что Каменный Свет не дает тепла. Он никого не может сжечь. Не сожжет и твоего друга.
— Зачем же вы хотите окунуть туда Фермитракса?
Он улыбнулся самодовольно, даже торжествующе.
— Хочу посмотреть, что из этого получится. Свет изменяет всякое живое существо, проникает в него и сотворяет нечто совсем новое. Каменные сердца — это частицы Света, маленькие осколки, которые навязывают особям свою волю. И мы можем делать с ними что захотим. Особенно полезна такая трансформация некоторым своенравным лилимам.
«Ага, значит, не все лилимы подчинились его власти по собственному желанию. Есть и бунтовщики. Возможно, даже противники».
Мерле и Барбридж стояли теперь у перил на круглой решетчатой платформе, совсем недалеко от неподвижных каменных фигур, часто расставленных по окружности.
— Мы начали опыты с големов, — продолжал Барбридж. — Со статуй и идолов, высеченных из камня. Мы опустили их на цепях в свет, и, когда вытащили обратно, они ожили.
Взгляд Мерле скользнул по веренице каменных изваяний. В целом у них был человеческий облик, но они были слишком громоздки, их плечи слишком широки, а лица гладкие, как шар.
Профессор поджал губы, помолчал, а потом выкрикнул какое-то слово на незнакомом языке.
Все каменные фигуры одновременно сделали шаг вперед и снова застыли на месте.
Он, улыбаясь, повернулся к Мерле.
— Оживший камень. Можно сказать — замечательный успех. Во всяком случае — впечатляющий и реальный результат.
«Это что — угроза? Нет, — думала она. — Чего ради ему надо пугать меня своей каменной армией».
— А теперь, — сказал он, — мы поставим новый опыт. Так сказать — следующий эксперимент. Твой друг создан из камня, который уже живет, еще не соприкоснувшись с Каменным Светом. Как ты полагаешь, что произойдет, если мы опустим обсидианового льва в этот Свет? Что из него получится?
Глаза Барбриджа сверкали, и Мерле предположила, что, наверное, именно так проявляется страсть ученых к познанию, о чем он говорил ранее. Его глаза пылали и горели, но странным образом оставались холодными и жесткими. Мерле нашла, что они похожи, устрашающе похожи на осколки Каменного Света, и впервые усомнилась в том, что беседует с настоящим Барбриджем. Может быть, этот человек тоже находится под воздействием здешней магии?
Адское Сердце ищет свое вместилище, сказал он. Может быть, он сам — вместилище нового сердца? А Каменный Свет именно таким образом подчинит себе все народы и станет ими управлять? Но прежде все, кто ему служит и с ним возится, должны, значит, получить новые сердца?
— Нам надо уходить, — сказала Королева Флюирия.
— Ты серьезно?
— Я что-то предчувствую.
К решетчатому кругу по одной из дорожек приближались две фигуры. Одна из них выглядела очень странно: вроде бы человек, бегущий на четвереньках, но с выпяченной грудью и приподнятой головой. Лоб, глаза и рот обвивали терновые ветки со стальными шипами. Рядом шла девочка с длинными светлыми волосами.
Не может быть! Невозможно!
И тем не менее…
— Юннпа!
Мерле повернулась к Барбриджу спиной и бросилась ей навстречу.
Странное существо отступило на шаг назад, и обе девочки упали друг другу в объятия.
Мерле бормотала что-то невразумительное — позже не могла припомнить, что тогда говорила, а потом залилась слезами, которых уже не могла сдержать.
Когда они оторвались друг от друга, Юнипа улыбнулась. Ее зеркальные глаза искрились и блестели. Мерле, заглянув в них, даже испугалась, но лишь на секунду. Она тут же сообразила, что осколки стекла всего лишь отражают Каменный Свет.
— Что ты здесь делаешь? — пролепетала Мерле, спрашивала снова и снова, трясла головой, смеялась и плакала одновременно.
Юнипа сделала глубокий вздох, словно собираясь с силами для разговора. Она вцепилась пальцами в руки Мерле, будто ни за что на свете больше не желала расставаться со своей старой подружкой, с которой когда-то вместе они попали в стекольную мастерскую чудодея Арчимбольдо.
— Они… — запнувшись, она продолжала: — Таламар меня похитил. — Кивнув на безобразное существо рядом с собой, уныло добавила: — Он убил Арчимбольдо.
— Нам надо уходить, — сказала Королева Флюирия. — Сейчас же!
Мерле посмотрела на Таламара, на стальной терновый венец, уродовавший ему лоб и лицо.
— Арчимбольдо? — прошептала она, не веря своим ушам.
Юнипа кивнула.
Мерле только хотела сказать: «Это невозможно! Не может быть! Ты врешь!», как сзади нее раздался громкий вопль.
Вопль яростный и злобный.
— Нам надо уходить! — снова сказала Королева Флюирия.
Мерле обернулась и взглянула на стоящего неподалеку Барбриджа, на край решетчатой платформы.
На первый взгляд, ничего не изменилось. Профессор спокойно стоял к ней спиной и смотрел в центр круга. Каменные фигуры не двинулись с места. Сфинкс неистовствовал в своей клетке, а Фермитракс неподвижно на что-то глядел. Не на Мерле, не на Юнипу и не на Лорда Света.
Лев смотрел вниз на дорожку среди решетчатого круга. На платформу в центре этого круга. На ту платформу, над которой только что болтался повешенный жрец Хоруса.
Кусок веревки теперь тихо покачивался над бездной. Веревка была не то оборвана, не то перерезана.
На платформе стоял Сет — живой и невредимый! — и, воздев руки, издавал дикие вопли.
— Искандер! — кричал он в пронизанную светом розовую пустоту.
Стальные прутья клетки, где сидел сфинкс, разлетелись на куски, как стеклянные, и оттуда выпрыгнул Искандер.
Все произошло так быстро, что Мерле не могла сразу ни сообразить, ни разглядеть, что случилось. Позже в памяти восстановились лишь обрывки происшедшего: какое-то движение, скользнувший призрак, шум, вопли, хлопанье мощных крыльев.
Сфинкс вырвался из вороха стальных и железных осколков, в который мгновенно превратилась его клетка. Он нырнул вниз быстрее, чем падавшие металлические обломки, и ураганом метнулся к платформе.
Ждавший Искандера Сет вскочил ему на спину и отдал несколько приказов на своем языке. Сфинкс снова поднялся над площадкой, обрушился на каменных стражей, стоявших по ее краям, и у трех снес головы ударами когтистых лап. Барбридж бросился наземь, а остальные каменные стражи кинулись на защиту своего повелителя.
Искандер, набрав высоту, уже заходил на вторую атаку. Его целью был Лорд Свет.
Когда клетка рассыпалась на куски, Мерле инстинктивно шагнула к Юнипе и, падая, накрыла ее собой. Она боялась, что Таламар вырвет подругу из ее рук. Но тварь прежде всего рванулась к Барбриджу, намереваясь вместе со стражами отдать жизнь за Лорда Света.
Мерле и Юнипа неожиданно остались без присмотра.
Нельзя сказать, чтобы это обстоятельство им очень помогло. Девочкам оставалось только лежать и ждать. Мерле обняла Юнипу, бывшую всего лишь годом младше нее, но казавшуюся ей маленьким ребенком, которого надо оберегать.
— Слишком поздно, — прошептала Королева Флюирия в ее голове, но Мерле толком не поняла, что Королева хочет сказать.
Она подняла голову, удостоверившись, что Юнипа жива и здорова, и оглянулась на Барбриджа. Обе девочки лежали метрах в десяти от того места, где мостки соединялись с решетчатым кругом и где Барбридж уже находился под прикрытием каменных стражей.
А сфинкс со своим всадником…
Но он же умер! Сет был мертв!
…изготовился к броску. Еще двух стражей он сразил ударами своих львиных лап, а Сет, обхватив обеими руками человечий торс Искандера, выкрикивал какие-то приказы и направлял его действия в туманной светло-розовой атмосфере.
Мерле не могла понять, как Сету удалось выжить после казни, да она и не пыталась. Ведь он был верховный жрец Хоруса, один из главных магов Египетской Империи, и, уж наверное, знал, как восстать из мертвых. Может быть, он с самого начала так задумал: усыпить бдительность Барбриджа, а потом неожиданно обрушить удар.
Он-то хорошо знал, как наносить удары.
