Nora keller - Король звезды
— Подобные полёты плохо заканчиваются, — раздался спокойный, с лёгким оттенком презрения голос — и, пожалуй, впервые Карл был согласен с мистером Малфоем.
— Для всех будет лучше, — продолжил Люциус Малфой, — если вы оставите птиц в небесах, а сами вернётесь на положенное вам место.
Плечи девочки поникли, руки сжались в кулаки.
— Валери!.. — остановил её Карл.
— Кто это? — надменно спросил поднявшийся за отцом Драко. — Такая же, как ты?
— А ты кто такой?! — с вызовом произнесла девочка.
— Мы с ним учимся вместе, — тихо объяснил Карл.
Мистер Малфой сжал рукоять трости — впервые его сыну давали такое определение: мальчик, который учится вместе с грязнокровкой. Он собирался что-то сказать, но тут к ним поднялась молодая женщина.
Дорога, наверное, утомила её, она прижимала тонкую руку к груди, а другой поддерживала складки дорогого платья. На мгновение Карл забыл и о Валери, и о мистере Малфое, он смотрел только на женщину. Она была похожа на лилию в мире, где лилии уже не растут. Кожа женщины была такой белой, что даже воздух, казалось, мог её испачкать. Светившиеся холодной синевой глаза смотрели на Карла, не замечая его, но холодность и надменность женщины не могли заглушить в нём почти священный трепет перед единственным словом — мама, потому что это была мама Драко Малфоя.
— Матч скоро начнётся, — сказала она мужу.
— Да, Нарцисса, — ответил он.
Тут к ним подошли важный господин в дорогом костюме, семья Рона Уизли и сам Рон со своими друзьями — Гарри и Гермионой. Карл едва заметно кивнул им и потянул Валери за рукав.
— Нам пора.
Валери вырвала руку, но спустилась с верхней ступеньки.
— Пойдём, — повторил Карл.
И дети медленно пошли вниз, а стоящие в проходе люди стали подниматься наверх.
Плюхнувшись на сиденье, на которое за время их отсутствия так никто и не покусился, Валери демонстративно отвернулась, словно квиддич потерял для неё всякий интерес.
— Ты за кого болеешь? — спросил Карл, пытаясь отвлечь её.
— За Ирландию.
— Почему?
— Там холоднее, — непонятно ответила Валери. В мыслях она всё ещё находилась наверху и вела уничтожающий разговор с надменным отцом и выскочкой-сыном.
Карл оставил свои попытки развеселить ставшую вдруг неразговорчивой девочку и в мыслях тоже поднялся наверх. Как и Валери, его не интересовала сейчас возможность увидеть вблизи пролетающий снитч, но, не решаясь даже в мыслях вести разговоры, он представлял, что просто тихо стоит рядом с красивой и строгой женщиной. Воображаемая леди Малфой была чуть ли не реальнее настоящей, поэтому Карл не заметил, как на стадионе показались вейлы — талисман Болгарии.
Валери вейл заметила — и на её лице появилось выражение резкой неприязни.
— Подумаешь, — пробормотала она, обращаясь то ли к Карлу, то ли к себе. — Только идиотке понравится, когда на тебя так пялится весь стадион. И только идиот влюбится в безмозглую куклу!.. Это же всё ненастоящее!
На смену вейлам пришли лепреконы (талисман Ирландии) и осыпали зрителей золотом.
— И это всё ненастоящее… — проворчала Валери, наблюдая, как люди вскакивают со своих мест, пытаясь поймать золотые монеты. — Взрослые, а не знают, что бесплатно в жизни ничего не даётся…
Наконец начался долгожданный матч. Для Карла, не знавшего игроков ни в лицо, ни по номерам, все они превратились в стаи разноцветных точек. Зелёные побеждали, но одна красная точка была быстрее. Судя по словам комментатора, этой точкой был спортсмен со значка — Виктор Крам. Карл обрадовался — будет, что рассказать Тэду — и оставшуюся часть матча смотрел с большим вниманием.
Она оказалась недолгой. Виктор Крам поймал снитч, и, хотя это не спасло Болгарию, он стал героем матча.
— Это всё благодаря мне, — заявила Валери, когда они покидали стадион. — Если бы я болела за Болгарию, победила бы Болгария!
Карл думал, что Валери, переполненная сознанием собственного могущества, поведёт их в очередной поход по долине, но девочка вдруг сказала:
— Давайте посидим в нашей палатке?
И, спрятавшись в своём маленьком домике, они до вечера рассказывали друг другу о забавных случаях, произошедших в их небогатой на радости жизни, учили английские, французские и финские слова, писали свои имена на других языках… Снаружи доносились музыка, песни, и весёлые крики болельщиков…
— Мир — радость… — тихо сказал Тапани на ломаном английском. — Мы внутри… Хорошо…
Дети знали, что завтра сказка закончится, но сегодня они с улыбками засыпали под звуки неизвестных инструментов и голоса, говорящие на незнакомых языках…
Проснулись они от криков, в которых теперь слышались страх и боль. Путаясь в спальниках, все четверо выбрались из палатки. Лагерь был охвачен паникой. Люди бежали кто куда, толкаясь и давя друг друга.
Дети тоже побежали — и вдруг увидели впереди людей в чёрных плащах с капюшонами. А в небе над ними висели странные фигуры. Издалека они напоминали кукол из детского театра, но кукловод словно тянул за все ниточки сразу — и куклы нелепо дёргались, исполняя странный, уродливый танец.
Карл подошёл ближе и понял, что это не куклы.
Женщина висела вниз головой, ночная рубашка задралась, покрытые гусиной кожей ноги дёргались в разные стороны. Муж пытался ей помочь, но снова закричал от резкой боли, выгнувшей его тело. Рядом, путаясь в пижамах, кричали дети.
Валери закрыла ладонями глаза близнецам.
И тут в небе, заслоняя звёзды, появилось странное облако. Оно медленно увеличивалось — и превратилось в огромный череп, изо рта которого выползла змея.
По долине прокатился вопль ужаса. Люди в капюшонах опустили палочки и бросились бежать.
Валери что-то бессвязно шептала, прижимая к себе Тапани и Матти.
— Нужно вернуться в палатку, там наши вещи, — сказал Карл.
Валери не слышала.
— Пойдём, — он взял её и детей за руки и повёл к палатке.
— Слишком поздно, — рассудительно сказал он самому себе, когда они пришли: палатка превратилась в кучу порванных лоскутов.
Порывшись в них, он достал свой рюкзак, вещи Валери и братьев.
— Найдём другое место и переночуем там.
Другое место оказалось найти не просто. Всюду царил хаос. Палатки были перевёрнуты вверх дном, траву усыпали осколки стекла, где-то продолжались пожары.
— Остановимся здесь, — предложил Карл, когда они вышли на небольшую возвышенность у края долины.
Близнецы устало опустились на землю. Валери отошла в сторону и, нахмурившись, наблюдала за суматохой в лагере.
Карл достал из рюкзака куртку и накрыл ею братьев, потом подошёл к Валери.
— Они ведь не волшебники, да? Та семья? — глухо проговорила девочка.
— Думаю, нет, — тихо ответил Карл, которому истязаемый мужчина напомнил привратника.
— Зачем люди в плащах это сделали? Просто, чтобы посмеяться?
— Наверное, — произнёс он ещё тише.
— Сволочи!.. Сволочной мир!.. Не хочу здесь жить!
Карл понимал, что должен найти для неё какие-то правильные слова, но слова никак не находились.
Валери вернулась к близнецам и сказала резче, чем обычно:
— Мы будем спать здесь. А завтра утром уедем домой! Всё, ложитесь — и чтобы ни звука!
Сама она легла на траву лицом к земле и проговорила угрожающе:
— Если кто-то меня разбудит, убью!
Но Карл знал, что она не заснёт.
Ему самому тоже не спалось. Глядя на высокие звёзды, которые уже не заслоняли никакие облака, он вспоминал свои недавние размышления об отношении людей к чудесам. Но как волшебники относятся к людям?.. Придя в их мир, кем бы они стали для людей?.. Друзьями, помощниками, наставниками?.. А может, вместо того, чтобы дарить радость и веру в чудесное, они решили бы превратить тех, кто не умеет произносить заклинания, в рабов?..
Сегодня страшное облако со змеёй спасло человеческую семью. Наверное, им сотрут память или сделают что-то в этом роде. Но пережитые мгновения ужаса, боли и унижения убивают часть души. И воскресить её уже не сможет никакая магия…
Мысли мешали спать. Карл понимал, что завтра (уже сегодня!), вернувшись к Тэду и Софи, должен будет улыбаться, а на улыбку нужны силы, но, даже закрывая глаза, видел перед собой искажённое болью лицо той женщины.
Чтобы не видеть её, он смотрел на звёзды — и вдруг оказался на берегу океана. Волны, в лучах солнца казавшиеся разноцветными, мерно набегали на песок.
Постепенно цвет воды стал темнеть, а сам океан медленно начал отступать, открывая покрытое кораллами дно. Он всё мелел и мелел — пока не осталась крохотная чёрная лужица. Из воздуха появился серебряный ковш и, оставляя след на песчаном дне, зачерпнул чёрной воды, водорослей и песка. Их едва хватило, чтобы наполнить ковш на одну треть. Потом невидимый творец слепил тело и влил в него содержимое ковша.
