Генри Ченселлор - Путешественник во времени
Заткнув бутылочку пробкой, Август вскочил на ноги. Он действительно походил на безумца. Волосы его взмокли от пота, глаза, когда он оглянулся на лагерь, лихорадочно сверкали. Широко размахнувшись, он зашвырнул пузырек в реку, где взметнулся серебристый фонтанчик, и снова повернулся к тигрице.
Пульс Тома отчаянно загрохотал в висках. Что делать? Август не понимает, что творит… он сошел с ума… его нужно остановить прежде… прежде чем…
Он опоздал. Мужчина наклонился и прижал платок к тигриному носу.
— Нет! — закричал Том, выскочив из палатки.
Но тут раздалось ворчание, и зверь содрогнулся всем телом, как будто его ударило током. Август бросился к костру, швырнул платок на угли и подхватил дымящийся сук. Другой рукой он выдернул из кобуры пистолет. Снова послышалось ворчание, на этот раз погромче, и тигрица подняла голову и села. Она казалась сбитой с толку и пошатывалась, но с каждой секундой все больше приходила в себя — огненной шкуре возвращалась яркость, в желтых глазах начинали плясать гневные искорки. Поднявшись на подкашивающиеся лапы, огромный зверь бросил взгляд на джунгли, а потом повернулся к Августу.
— Давай, проваливай! — закричал тот, размахивая суком. — Уходи! Назад, в джунгли!
Но огромная кошка, не обращая внимания на вопли, двинулась прямо на него.
— Убирайся! — закричал Август и ткнул в ее сторону палкой, словно отгонял собаку.
Тигрица и глазом не моргнула; она шла к нему, прижав уши и оскалив клыки. Август оставался на месте сколько мог, потом развернулся и бросился к палатке. Зверь насторожил уши и порысил за ним, но, заметив Тома, остановился. Желтые глаза неуверенно, почти что испуганно, воззрились на него. Мальчик понимал, что должен что-то сделать, но совершенно оцепенел. Он не мог даже заговорить.
Откуда-то справа от него донесся пронзительный крик. Мина стояла у входа в свою палатку и в ужасе смотрела на тигрицу.
— Убирайся назад в джунгли, тварь, кыш! — в отчаянии закричал Август, но хищник утратил интерес и к нему, и к Тому.
Мина снова завизжала и нырнула в палатку, а следом туда ворвалась и тигрица.
— Нет! — закричал Август. — Не-е-ет! Этого не предполагалось! Остановите это!
Он зажмурился и выстрелил из пистолета в воздух.
Бах!
— Что, черт побери, происходит?
Сэр Генри вылетел из палатки в нижней рубашке.
— Август, что ты тут делаешь с этим пистолетом?
Таксидермист выглядел перепуганным и беспомощным.
— Я… я…
Из палатки Мины донесся новый вопль, за которым последовал отвратительный хруст.
— Да что за…
Не успел сэр Генри договорить, как оттуда выскочила огромная тигрица, сжимая девушку в зубах, словно тряпичную куклу.
— Мина! — в ужасе закричал Скаттерхорн-старший.
Но та уже не могла ответить. Сэр Генри схватил длинное мачете и выскочил на берег, преграждая хищнику путь.
— Давай, тварь! — закричал он на зверя. — Отпусти ее!
Тигрица зарычала, но не выпустила добычу из пасти. Она сердито затрясла головой и бросилась на отмель, пытаясь обойти охотника.
— Не выйдет! — закричал тот, прыгая в реку. — Отпусти ее немедленно!
Зверь зашипел.
— Рррр! — рявкнул в ответ сэр Генри.
Продолжая рычать, он пошел по воде прямо на тигрицу, размахивая над головой мачете. Та прижала уши и снова зашипела, явно ошеломленная его поведением. Она метнулась в одну сторону, потом в другую.
— Сэр Генри! — закричал Том. — Не надо!
Но ничто не могло остановить охотника. Он шагал по воде, словно одержимый, вращая над головой длинный клинок.
— Давай! — кричал он. — Давай!
Тигрица разъярилась. Она громко зарычала, выронив Мину в воду. Сэр Генри бросился вперед, чтобы подхватить ее, и тут зверь прыгнул, выпустив огромные когти. Охотник едва успел выставить вперед мачете, прежде чем тигрица обрушилась ему на плечи и опрокинула на спину. Человек и кошка с огромным всплеском рухнули в воду. На миг время словно бы замерло. Том почти ожидал, что тигрица вот-вот вынырнет на поверхность и убежит в джунгли, но серебристая вода поплескала и успокоилась в зловещей тишине.
— Сагиб! — крикнул Пулани, опомнившийся первым, и бросился в реку. — Сэр Генри, сагиб!
Мигом позже к нему присоединились и Август с Томом, то на ногах, то вплавь добравшись до места, где упал сэр Генри.
— Он утонет, быстрее! — заорал таксидермист.
Вместе они вытащили охотника из-под тела тигрицы, недвижно лежащей в воде с пронзенным мачете сердцем, и вынесли его на берег. Его лицо в лунном свете казалось мертвенно-бледным. Тонкая струйка крови текла из затылка.
— Генри! Очнись, ради бога! — забормотал Август, отчаянно колотя друга по груди.
Тот громко закашлялся, отхаркивая воду, но глаза его остались закрытыми.
— Он жив, — с жаром выдохнул Кэтчер. — Слава богу… я никогда…
— Мистер Август, сагиб, быстрее сюда!
Август поднял голову и увидел на отмели Пулани, рухнувшего на колени рядом с Миной. Он бросился к ним. Девушка лежала в воде лицом вверх, ее глаза были открыты. Она казалась ангелом, когда вот так изумленно глядела на звезды у них над головами. Может, так оно и было? Пулани опустил руку в воду и бережно ощупал багровый след, оставленный на ее шее зубами тигрицы, потом глянул на Августа и покачал головой. Мина была мертва.
— Н-нет, — заикаясь, выговорил таксидермист. — Не может быть. Не может быть! Я могу спасти ее…
Он рухнул на четвереньки и принялся лихорадочно шарить по дну реки.
Том посмотрел на прекрасное лицо Мины, и на глаза его навернулись слезы. Он все это время знал, что Мина погибнет, знал прежде, чем они ступили на землю Индии, но надеялся, что благодаря зелью Августа, власти над жизнью, удастся изменить историю, обратить ее вспять. Но ему и в голову не пришло, что состав и станет причиной ее смерти.
— Нашел! — ликующе провозгласил таксидермист, вынырнув из воды с маленькой синей бутылочкой в руке. — Теперь все будет в порядке, это…
И тут лицо его вытянулось, когда он заметил, что пробки нет, а внутри плещется лишь речная вода. Он безнадежно отшвырнул склянку и выбрел на берег. Том мог только смотреть на него с отвращением, его переполняли злость, печаль, но более всего — крайнее смятение. Это все казалось какой-то нелепицей.
— Зачем вы это сделали? — выпалил он. — Зачем? Неужели не подумали, что из этого может выйти?
Август съежился под испепеляющим взглядом Тома. Мальчик должен был все видеть, отрицать что-либо не имело смысла. По щекам таксидермиста катился пот.
— Я… я… я просто хотел все изменить. Благодаря составу я мог бы получить еще один шанс, — неуверенно пробормотал он, — и доказать, что я способен на большее… ведь у меня могло получиться! Могло, но…
Август бросил отчаянный взгляд на сэра Генри и Мину, неподвижно лежащих на берегу. Он выглядел совершенно обезумевшим.
— Том, поверь мне, я этого не хотел!
— Я думал, вы не желали власти над жизнью и смертью.
— Нет! — страстно воскликнул Август. — Не желал. Но… но… что-то мне помешало, и… и посмотри, что я натворил. Я все разрушил.
С жалким видом он тяжело опустился на камень.
— Мне так жаль, Том, — пробормотал таксидермист. — Действительно жаль.
И, схватившись за голову, он разрыдался.
Том еще раз окинул взглядом место трагедии и поразился безумию всей истории. Одно дело возвращать к жизни колибри и щенков, но тигров-людоедов? Август был прав, когда говорил, что судьбой невозможно управлять: ты не заставишь ее поступить по-твоему. На какой-то безумный миг он об этом забыл, и вот итог. Том сердито уставился на отмель, где лежало бездыханное тело Мины. Рядом с ней на волнах чуть покачивалось что-то маленькое и темное. Вот она, маленькая синяя бутылочка… пустая. Стекло таинственно поблескивало в лунном свете. Состав Августа был могущественным — слишком могущественным, чтобы кому-то его доверить. Том встретился взглядом с Пулани и увидел в его глазах отсвет понимания. Так пожелал шайтан. Так было суждено.
* * *На следующий день, на заре, сэр Генри открыл глаза, но по-прежнему лежал неподвижно, словно в трансе. Пулани и рулевой с первыми лучами солнца ушли в джунгли и вернулись с небольшим деревцем, часть которого уйдет на носилки для сэра Генри, а все остальное — на маленький самодельный гроб для Мины.
Август тем временем свежевал тигрицу. Судя по всему, это утомительное занятие помогало ему отвлечься от грустных мыслей. Закончив, он разложил огромную шкуру на гальке и натер каждый ее дюйм смесью мышьяковистого мыла и соли. Иногда он прерывался, чтобы глотнуть воды из фляги, но ни с кем не заговаривал, предпочитая работать в одиночестве и тишине.
«Возможно, ему так легче», — решил Том, сидя в тени рядом с сэром Генри.
Он вытирал охотнику пот со лба и время от времени поил его водой. Думать о ночных событиях уже не имело смысла. Они остались в прошлом, а сосредоточиться стоило на предстоящем путешествии.
