Джон Стивенс - Изумрудный атлас
— Вы не гном!
Все присутствующие, включая короля, обернулись и уставились на Майкла. Хэмиш поднял руку, останавливая гнома, уже сделавшего шаг в сторону Кейт.
— Что ты сказал, отрок?
Майкл весь побагровел от бешенства и стиснул руки в кулаки:
— Я сказал, что вы не гном! И это правда!
Кейт моментально поняла, что хотел сказать Майкл; она знала, как ужасно Хэмиш — настоящий, живой король гномов! — разочаровал ее брата.
— Я знаю про гномов больше всех! — горячо продолжал мальчик. — Всю жизнь я читал о них все, что только мог найти. Они самые храбрые бойцы и самые верные друзья! Их вечно недооценивали, но они всегда побеждали, потому что они самые умные и самые трудолюбивые!
При этих словах гномы, развалившиеся за столом, подняли головы и насторожились. Кейт заметила, что капитан Робби пристально смотрит на ее брата, и ошеломленное выражение медленно проступает сквозь его непроницаемую маску солдата.
— Но вы, — сказал Майкл, — вы просто позор!
— Это правда? — холодно уточнил Хэмиш.
— Майкл! — прошептала Кейт, протягивая руку, чтобы схватить его за рукав и оттащить назад. Но все внимание Майкла было сосредоточено на короле, поэтому он шагнул вперед, так что она не смогла до него дотянуться.
— Правда. Да если бы вы знали хотя бы половину того, что сделала моя сестра, вы бы встали перед ней на колени, вот так-то! Даже если вы соберете всю свою храбрость, моя сестра все равно будет в два раза смелее! Нам нужна книга только для того, чтобы вернуться домой. А вам она понадобилась, потому что вы жадный. И если вам так приспичило отрубить кому-нибудь руку, пожалуйста, рубите мою! — Он сделал еще один шаг и положил свое тощее запястье на стол.
Очень долго никто не шевелился и не говорил ни слова. Сотни гномов, стоявших в зале и сидевших за столом, застыли, словно статуи. Кейт была и до смерти напугана и в то же время невероятно горда за своего брата. Ее Майкл, маленький мальчик, с детства скитавшийся по сиротским домам, которого младшей сестре не раз приходилось защищать в драке и у которого в каждом приюте с рутинным постоянством воровали очки и топили их в унитазе, сейчас смело стоял перед вооруженным топором (и явно безумным) королем гномов. Он выглядел совсем маленьким и щуплым. Но при этом его рука совершенно неподвижно лежала на столе, а сам он смело смотрел в лицо Хэмишу. Кейт всегда знала, что Эмма очень смелая, но до сих пор ей и в голову не приходило считать храбрецом Майкла. Она дала себе слово, что больше никогда не будет к нему так несправедлива.
Хэмиш пожал плечами и небрежно махнул рукой.
— Отлично. Отрубите ему руку… а потом и девчонке тоже.
Кейт в отчаянии посмотрела на волшебника.
— Доктор Пим, сделайте что-нибудь!
— Немедленно! — завизжал Хэмиш, грохнув кулаком по столу. — Немедленно сделайте тяп-тяп, и дело с концом!
Солдат шагнул вперед, вытаскивая из-за пояса топор. Но не успел он сделать и двух шагов, как вдруг растянулся на полу, со звоном выронив оружие. Это капитан Робби отпихнул его ударом в грудь.
— Что… — начал было Хэмиш. Но капитан Робби повернулся к нему, и праведный гнев, прогремевший в его голосе, заглушил королевский приказ:
— Нет, брат. Я не позволю тебе это сделать.
Если бы к этому моменту напряжение в зале уже не достигло своего предела, оно, несомненно, возросло бы еще больше.
Хэмиш выпрямился во весь свой рост, хотя в исполнении гнома этот номер выглядел не слишком внушительно. Его маленькие глазки вспыхнули злобой, но голос прозвучал тихо:
— Возможно, братец, ты позабыл, кто из нас король?
— Я не предатель, — ответил капитан Робби. — И я не оспариваю твои приказы. Возможно, мы должны забрать эту книгу, хотя бы для того, чтобы не дать ей попасть в руки ведьмы. Но мы должны помочь этим детям. А не искать собственной выгоды. Мальчик прав. Ты позоришь наш народ, и я делаю доброе дело, останавливая тебя. Ты потерял себя, брат. Это разложение и распущенность продолжаются уже слишком долго. Пора это прекратить. Подумай, что сказала бы наша матушка, если бы увидела, в кого ты превратился. — Он обвел рукой весь зал, перевернутые пивные кружки, пьяных гномов…
На какой-то миг Хэмиш заколебался, и Кейт охватила надежда. Но затем король вскинул руку и ткнул коротким пальцем в сторону капитана Робби:
— Взять этого предателя!
Трое гномов бросились вперед. Капитан Робби не сделал ни малейшей попытки оказать им сопротивление.
— Ваше величество, — подал голос доктор Пим. — Позвольте мне сказать слово. Действительно, я бы с радостью забрал книгу себе, но сейчас вынужден выбирать между тем, чтобы она досталась вам или Графине. Я выбираю вас. Но предупреждаю, отрубленные руки никаких дверей вам не откроют. Только живой ребенок сможет выполнить эту работу. Обеспечьте детям безопасность, и я даю слово, что они вам помогут.
Было видно, что королю очень хотелось что-нибудь возразить, однако он только недовольно буркнул, схватил со стола кусок шоколадного торта и швырнул его в сторону волшебника и капитана Робби.
— Ладно! Заприте этих двоих в одну камеру. Я разберусь с ними, когда вернусь. Мы выступаем немедленно.
Две колонны одетых в доспехи гномов развернулись и строевым шагом вышли из зала.
Доктор Пим присел на корточки перед Кейт и Майклом.
— Мне очень жаль, что все так получилось. Дальше вам придется справляться самим.
— Постойте! — воскликнула Кейт. — Вы сказали правду? Про хранилище?
— О да, вы сможете его открыть.
— Но откуда вы…
— Дорогая моя, как только ты вошла в мою камеру, я сразу увидел, что книга наложила на тебя свой отпечаток. А это могло произойти только в том случае, если ты и твои брат с сестрой — те самые дети, которых я ждал. — Он улыбнулся и посмотрел на нее так, словно в лице Кейт прочел подтверждение своим давним догадкам. — Это должна быть ты, именно ты, единственная из всех детей. Я не мог ошибиться в предзнаменованиях…
— Что это значит? Я не…
— Нет времени объяснять! Только… — Доктор Пим понизил голос до едва различимого шепота: — Достать книгу должна именно ты. Не Хэмиш. Поняла? Я не могу сказать тебе, как это сделать, но постарайся, чтобы это оказалась именно ты. Это самое главное. — Затем волшебник положил ладонь на голову Кейт и прошептал несколько слов. Она почувствовала странное покалывание.
— Что вы делаете?
— Книга выбрала тебя, Кэтрин. Только тебе доступно все ее могущество. Но она не будет повиноваться тебе до тех пор, пока ты не исцелишь свое сердце. Надеюсь, я дал тебе средство.
Но прежде чем Кейт успела спросить, что все это значит, гномы-стражи оттащили волшебника прочь.
— Эй, кто-нибудь, возьмите сопляков! — прорычал Хэмиш. — И разбудите Фергюса.
Глава 14
Бабушка Пит
— Ну-ка, вставай, вставай! Нечего притворяться, будто спишь…
Эмма застонала и зарылась под негнущиеся, тяжелые одеяла. Нежась в полудреме, она слушала, как женский голос ворчливо требовал, чтобы она немедленно просыпалась. Сначала Эмма решила, будто голос принадлежал мисс Саллоу, сварливой экономке приюта и непримиримой ненавистнице династии Бурбонов. Но это означало бы, что все случившееся — обнаружение книги, путешествие в прошлое, Графиня, Габриэль — было всего лишь сном. Но ведь это было таким настоящим! Все казалось таким… Чем это пахнет?
Она открыла глаза и увидела, что лежит на кровати в тускло освещенной деревянной хижине. В спертом воздухе сильно чувствовался запах дыма, вместо пола здесь была утрамбованная земля, а то, что Эмма принимала за одеяла, оказалось грудой старых шкур. Она повернула голову. Посреди комнаты, спиной к ней, сидела какая-то тощая фигурка и мешала ложкой в железном горшке, от которого распространялся восхитительный запах мяса с овощами.
Так, поняла Эмма, значит, это был не сон.
— Ага, наконец-то! Давай-ка садись. Ты не мертвая. По крайней мере пока.
Обладательница голоса, шаркая, вышла из-за изножия постели. Это оказалась очень толстая и очень старая женщина с густой копной спутанных седых волос и таким морщинистым лицом, какого Эмме в жизни не доводилось видеть. Руки у старухи были скрючены артритом, под желтыми, похожими на когти, ногтями скопилась грязь. На ней было старое черное платье, черная шаль и не меньше дюжины длинных, звенящих при каждом движении ожерелий с вплетенными в них амулетами, перьями, бусинками, маленькими бутылочками и флакончиками, кусочками коры и камней, сухими цветочными лепестками, зубами каких-то исполинских зверей и маленькими деревянными шкатулочками, покрытыми искусной резьбой. Женщина шаркала ногами, обутыми в разношенные мокасины из оленьей кожи, и ее ожерелья тихо позвякивали на ходу. Если бы Эмма встретила ее на улице, она бы решила, что это местная сумасшедшая. Впрочем, она и сейчас подумала то же самое.
