Елена Артамонова - Большая книга ужасов. Особняк ночных кошмаров (сборник)
– Здравствуй. – Он растерянно улыбнулся. – Ночью был т-т-такой жуткий ливень, я боялся, что гнездо затопит, но все обошлось.
– Вот и славненько. А баба Глафира здесь не появлялась?
– Нет.
Я задумался, прикидывая, где еще можно повстречать юродивую. Увядшие ромашки по-прежнему лежали на могиле Ивана Орлова, и, вполне вероятно, Глафира могла вскоре прийти сюда с новыми цветами. Но сколько еще времени оставалось до появления юродивой – час, сутки, неделя? Мой взгляд рассеянно скользил по соседним надгробиям, пока не уперся в тонкую, усыпанную сияющими каплями паутинку. Напоминание о ночных кошмарах разозлило, и рука сама потянулась к мерзкой ловушке…
– Подожди! – Сверкнув очками, Ромка заслонил паутину. – Что ты хочешь сделать?
– Прихлопнуть его. Не люблю пауков.
– Он ни в чем не виноват! Знаешь, меня всегда пугает то, как люди легко идут на убийство.
– Убийство?
– Да. Ведь этот паучок живой. Он п-просто живет, а мы идем и давим таких, как он, давим, и даже не думаем, что в этот момент лишаем кого-то жизни.
– Ты и комаров не бьешь?
– Бью, – Ромка опустил глаза. – Это самозащита. Но здесь другой случай. Меня пугает п-п-привычка машинально, не думая, уничтожать живых существ, давить их только потому, что они ползают у наших ног.
Ромка был странноватым пареньком, но его доводы звучали вполне логично. Однако на философскую болтовню у меня явно не хватало времени. Опершись ладонью на памятник Ивану Орлову, я наклонился, собираясь поправить носок, и вдруг почувствовал, как моя ладонь плавно погружается в камень…
– Ромка, ты видел?
– Кажется.
От неожиданности я слишком быстро отдернул руку и теперь не мог с уверенностью сказать, на какой именно выступ надгробия нажал. Серый, шершавый обломок скалы выглядел абсолютно неприступно, и трудно было поверить, что внутри его скрывалась пустота.
– Может, померещилось?
Но Ромка думал иначе – он энергично, сантиметр за сантиметром, выступ за выступом начал ощупывать громадный серый камень. Внезапно в недрах памятника что-то щелкнуло, и из него выполз блестящий, в ладонь величиной цилиндр. Он был очень тяжелым и холодным, будто его долго держали в холодильнике.
– Н-н-невероятно! О т-т-таких п-приключениях я раньше читал т-т-т-только в книжках! – воскликнул очкарик, заикаясь от волнения.
Цилиндр был сделан из необычного, похожего на серебристый металл, но в то же время полупрозрачного материала. Его поверхность покрывал очень мелкий, многократно повторяющийся узор.
– Слушай, у меня д-дома есть н-н-настоящий микроскоп. Давай рассмотрим эту штуковину б-б-более внимательно.
В другое время предложение очкарика мне бы очень понравилось, но тревога за сестру и Антона не позволяла расслабляться и думать о чем-то постороннем.
– Начни заниматься этим без меня, Ромка. Я во что бы то ни стало должен разыскать Глафиру. Алексино не такой большой город, и наверняка кто-то знает, где она живет.
– Н-неужели тебе не интересно? Такие находки бывают раз в жизни, да и то не у всех. – Ромка положил цилиндр в рюкзачок, поднялся. – Если я обнаружу что-то необычное, обязательно т-тебе расскажу.
– Договорились.
Мы вместе пошли к воротам кладбища, и по дороге я рассказал Ромке об изобретенной Иваном Орловым Машине Счастья.
– Возможно, этот цилиндр как-то связан с его изобретением, – предположил я, вышагивая среди заросших бурьяном могил. – В жизни и смерти Ивана много загадочного и необъяснимого.
– Ты уже решил, как оформить свою могилу?
– Что? – переспросил я, от неожиданности споткнувшись на ровном месте. – Не понял.
– Ни один нормальный человек об этом не думает. Вряд ли мечтавший о всеобщем счастье парень стал бы разрабатывать дизайн места своего упокоения. Возможно, кто-то позже использовал его могилу как тайник. Мм-может быть, даже инопланетяне. Цилиндр т-такой необычный…
– Сейчас меня больше интересует другое. Как ты думаешь, что связывало между собой таких разных людей, как Иван и баба Глафира? Почему она приносит цветы на его могилу? Если бы я знал ответ на этот вопрос, ее было бы легче найти.
– Т-т-трудно сказать. Слушай, Мишка, покажи мне эту машину, п-пожалуйста, – остановившийся у выхода с кладбища очкарик с надеждой посмотрел мне в глаза. – Это так здорово – машина, делающая людей счастливыми.
Я обещал Ромке показать необычное сооружение завтра утром, а сегодняшний день решил посвятить более важным проблемам. Мы расстались – смешной паренек в белой панамке успел запрыгнуть в отходивший автобус, а я подошел к толпившимся у кладбищенских ворот бабкам. Они целыми днями продавали здесь искусственные цветы и наверняка не раз видели юродивую.
– Глафира сюда частенько ходит. Да кто ж знает, где она живет?! – нехотя ответила на мой вопрос одна из торговок. – Мы за ней следить не нанимались.
Похоже, и здесь меня ждала неудача! Я с досадой пнул валявшийся под ногами мусор и пошел к автобусной остановке.
– Постой, милый, куда же ты? – окликнула меня стоявшая поодаль от других торговок худощавая старуха. – Глафира минут десять назад вошла на кладбище. Подожди ее здесь, она скоро вернется. Долго она там не задерживается.
– Спасибо! – Я со всех ног ринулся в дебри кладбища, надеясь застать юродивую на могиле изобретателя…
– Было время, процветала в мире наша сторона… – звучал приятный женский голос. – В воскресенье бывала церковь божия полна…
Я открыл глаза. Над головой расстилалось желтоватое, выгоревшее от жары небо и раскидистые кроны деревьев. Недавние события всплывали в памяти, потихоньку выстраиваясь в единую цепочку. Судя по всему, я бежал по кладбищу, споткнулся, ударился головой об оградку могилы, ненадолго вырубился и теперь отдыхал на земле по соседству с коренными обитателями этого города мертвых.
– И селенье, как жилище погорелое, стоит, тихо все, одно кладби́ще не пустеет, не молчит… – пропела женщина.
Я приподнялся, отряхнул с рубашки песок и посмотрел по сторонам. В двух шагах от меня на земле сидела карлица в огромном, не по росту просторном халате и завязанной на затылке косынке.
– Баба Глафира!
– Ты прошел, прошел, не сгинул, ты прошел! – оборвав пение, проговорила юродивая.
– Спасибо вам, баба Глафира. Огромное спасибо! Ваша монетка спасла мне жизнь.
– Ты прошел, – повторила она, а потом вновь затянула свою таинственную песню.
– Скажите, откуда она у вас.
– Монета? – Маленькие тусклые глазки бабы Глафиры неожиданно посерьезнели, приобрели осмысленное выражение. А когда она заговорила, мне показалось, что передо мной находится другой человек. – Когда я была иной, я не знала, откуда она. Мой отец всю жизнь собирал старые монеты, но и он не представлял, что подарил ему нищий старьевщик. Никто не знал, что ею расплатились с Иудой. Когда пришли тяжелые времена, отец продал свои монеты. Все, до последней – так он думал, но ошибся. Ошибся. Одна затерялась в ящике стола. Я нашла ее позже, через много-много лет. Это было предостережение, но никто не понял его. Я шла своей дорогой, я не знала, не знала, куда она ведет. А теперь мне открыто многое, только зачем, зачем, зачем?
В голосе юродивой звучало отчаяние. Признаюсь, я не умел утешать людей, и потому, пробормотав несколько сочувственных слов, заговорил о другом:
– Я отдал монету червю. Он отпустил меня, вполне довольный сделкой. Но я не один бродил по лабиринтам зла, со мной было несколько ребят, в том числе Антон и Лора. Вы помните их, баба Глафира? Лора такая высокая, светловолосая, совсем взрослая, Антон – тощий, немножечко угловатый… Мы случайно встретились с вами в больнице, и вы сказали, что с ними обоими произойдет какая-то беда. Так и получилось – Антон заболел непонятной болезнью, а моя сестренка сходит с ума, превратившись в лунатика. Скажите, пожалуйста, как им помочь.
Юродивая сжала голову ладонями, начала медленно раскачиваться. Ее взгляд стал неподвижным, направленным внутрь себя.
– Не вижу, темно, темно. Он пришел и все нарушил. Он изменит порядок вещей, и все судьбы прервутся. Темно. Очень темно. Ночь без луны, и огонь на земле. Все кончится. Все.
Проворно поднявшись, юродивая подхватила лежавший тут же букетик полевых цветов и торопливо пошла между могилами. Потрясенный услышанным, я невольно последовал за юродивой. Если бабе Глафире и в самом деле открывалось будущее, то, похоже, вскоре нас ожидал конец света. Тем временем юродивая подошла к могиле изобретателя Машины Счастья и бережно положила на серый камень букетик цветов. Внезапно ее глаза расширились, а на лице возникло выражение беспредельного ужаса…
– Что с вами? Что случилось, баба Глафира?
Скрюченный палец юродивой скользнул в отверстие пустого тайника:
– Где он?!! Его хранил камень, а теперь он снова принесет беду! Вот почему придет тьма… Черный саван укрыл землю… Темно, темно! У его дороги нет конца… Нет луны, нет звезд, нет солнца… О, почему ты оставил меня, любимый? Случилось, случилось!
