Алиана, спасительница драконов - Абэ Джули
Алиана привыкла к выволочкам, привыкла слышать, что никогда из нее не выйдет проку. Но Исао… Это уж слишком.
– Вовсе Исао не негодный! Он станет пекарем, прославится на всю страну, он…
Мачеха вытащила из кармана фартука гроссбух и угольный карандашик.
– Да что ты говоришь? – Она облизала палец – грязный, с отвращением заметила Алиана, – и стала листать страницы. – За пререкания два медяка к долгу, не так ли?
У Алианы упало сердце. За ней уже числился долг на тридцать золотых. Эти деньги ей всю жизнь придется отрабатывать в гостинице. А она не хочет. В безрадостной жизни ее спасали только мечты: в них она путешествовала к морю Констанции, целый день бродила по продуваемым ветрами улицам столицы… А главное, она мечтала учиться в Королевской академии. И на Бал селян ее не пустят без дозволения мачехи.
Она проглотила гордость.
– Я только сниму сапоги и сейчас же на кухню. – Она покопалась в мешке и достала пакет с орехами для Рейцо. – Вот, как ты просил.
– Наконец-то! – немного смягчившись, буркнул брат.
Но мачеха только прищурилась, не убирая занесенного над страницей уголька.
– И?..
Алиана низко поклонилась и глухо выговорила:
– И я очень извиняюсь за опоздание, матушка.
Та фыркнула:
– Помни свое место, девочка!
У Алианы горло жгло от просившихся наружу колкостей, но она их проглотила.
«Мечты, мечты, помни о своих мечтах!» – сказала она себе.
Она не поднимала головы, пока мачеха с Рейцо не убрались на кухню. Рейна бросилась за ними:
– Мам, погоди! Ты обещала, что мне больше не будет плохо от твоих кушаний.
Разогнувшись, Алиана глубоко вздохнула и с тоской оглянулась на лестницу. С подарком бабушке Мари придется подождать. Она стянула сапоги, припрятала кулек с печеньем за грудой пыльных корзин и побежала на кухню.
Мачеха не успокоилась на том, что Алиана спасла ее капустные оладьи. Только обслужив засидевшихся посетителей, протерев столы, вычистив курятник и отмыв тарелки, прежде слив с них ядовитую подливу, Алиана разделалась с поручениями, которые дала ей мачеха, перед тем как отправиться в ванную.
Вытирая мойку, Алиана с тяжелым сердцем взглянула в окно. Ломтик луны уже опускался к горизонту. Поздно, далеко за полночь, – стало быть, бабушка Мари, наверное, уснула.
Она все же наполнила кувшин любимым старушкой обжаренным зеленым чаем и выбежала в прихожую. Зайти к бабушке раньше она не успела, только оставила под дверью поднос с ужином. Может быть, бабушка Мари еще клюет носом над вышивкой и Алиана успеет пожелать ей счастья в день рождения.
У выхода Алиана пошарила за корзинами, чтобы достать печенье. Когда она оттолкнула в сторону плетенные из соломы кругляши, в воздух взлетела пыль. Мачеха купила корзины в лавке со скидкой и надписала цену повыше в расчете продать гостям. Она верила, что однажды залучит к себе богатого покупателя, но корзины больше года пролежали здесь, никому не нужные.
Пальцы Алианы нащупали пустое место. На нее мигом навалилась усталость после целого дня и вечера за работой. Может, она затолкала кулек дальше, чем помнилось? Сердце часто-часто стучало, пока она растаскивала корзины, чтобы найти…
Пустоту.
Голый пол, только соломенная циновка на нем.
Заслышав скрип половиц, Алиана быстро обернулась. Она еще цеплялась за надежду, что может быть… может быть, это бабушка Мари тихонько спускается по лестнице и сейчас просияет своей ласковой улыбкой, от которой из уголков глаз разбегаются лучики.
Тень упала на Алиану каменной плитой, и сердце у нее тоже упало.
Рейцо, сидя на нижней ступеньке, лениво грыз знакомое румяное печенье.
Бабушкино!
Взгляд Алианы метнулся к лежащему рядом с ним кульку. Два печеньица еще осталось. Лучше бы шесть, но и два лучше, чем ничего.
Рейцо проследил за ее взглядом.
– Ты что-то ищешь?
– Я… я…
Это ловушка! Сколько раз Рейцо разыгрывал эту игру! С обедом, который она оставила на потом, с повешенной сохнуть рубашкой, с только-только отмытыми тарелками… Сколько себя помнила, столько она ему и проигрывала.
– Нет, ничего.
– Ничего… И уж точно ничего ко дню рождения этой негодной, никому не нужной старухи, надо полагать. – Он подбородком указал на потолок, за которым скрывалась чердачная комнатушка бабушки.
– Она не негодная. Она чинит одежду, вышивает скатерти и…
Рейцо вытянул ноги и пяткой раздавил одно печенье.
Алиана придушенно вскрикнула и тут же плотно захлопнула рот, пряча стиснутые кулаки в карманах юбки. Она не желала оставлять победу за Рейцо. Но если дать ему отпор, выйдет еще хуже. Сводный брат нажалуется мачехе, а та припишет новый счет к ее долгу. Алиана знала все возможные исходы этой игры. Если промолчать, может, он заскучает и уйдет спать.
А все же ей было больно. Ярость разгорелась так, что обжигала глаза. В этой гостинице бабушка Мари была ей единственным другом. И никто, кроме Алианы, не заботился о старой женщине. Мачеха в глаза засыпала ее кучей приторных слов, а за спиной тотчас принималась брюзжать: от бабушки ей нужно было только ее хрустальное ожерелье.
Рейцо наклонился к Алиане, вздернул густые брови:
– Так ты говоришь, что-то потеряла?
Алиана медленно подняла голову – как королева Нацуми в книжке у бабушки Мари – и сделала ледяное лицо.
– Нет, я ничего не теряла. Спасибо за заботу, Рейцо.
– Совсем ничего? – Он поддел кулек ногой.
Как ей хотелось рвануться вперед и выхватить последнее печенье!
До боли в сердце.
– Ничего.
Рейцо опустил пятку и раздавил печенье в крошку.
Алиана смотрела на него самым твердым взглядом. Как смотрела бы королева – хотя смешно даже сравнивать ее с королевой. Но ее слез Рейцо не увидит.
Рейцо заворчал, досадуя, что не сумел пронять сестру, и, развернувшись, затопал наверх.
Алиана дождалась, пока затихнут его шаги и захлопнется дверь.
Только уверившись, что брат ушел, она упала на колени и стала собирать в ладони крошки печенья. Они, как песок, просыпались сквозь пальцы.
Глава 3
Чердак с мечтами
Взобравшись по лестнице, Алиана тихонько постучалась в дверь, сжимая в другой руке кувшин с чаем. Наверное, бабушка Мари спит, но…
– Алиана? – проник в дверную щель ласковый голос. – Это ты? Заходи, дорогая.
Она толкнула дверь. Бабушка, несмотря на свои годы, не горбилась над столиком для шитья. Вьющиеся волосы – черные как ночь, с белыми, как утренний туман, прядями – она стягивала в узелок на затылке. В мягком свете свечи ее любимое хрустальное ожерелье с прозрачной капелькой подвески сверкало, будто манило Алиану к себе.
– Я тебя сегодня не ждала.
У Алианы сжалось сердце – как же ей было не навестить бабушку в ее день рождения? Старушка махнула ей, приглашая войти. Комнатка была крошечной, не больше кухонного чулана. Зато здесь было по-домашнему уютно: чистая солома на полу, множество самодельных подушечек, привычные стопки рубашек на штопку и штанов, у которых надо было подрубить края. Шарики мятой бумаги сыпались из корзины для мусора – к ней бабушка Алиану не подпускала, говорила, что сочиняет кое-что для нее. Алиане даже нравился этот беспорядок, ведь бабушка ради нее его устроила. А больше всего Алиана любила дюжину вышитых ковриков на стенах – иллюстрации к любимым историям. Разлученные звездные влюбленные, Ориим и Хикоброши, тянутся друг к другу через черное, как чернила, небо. На другой стене отважный мальчик Кинтаро, воспитанник горной ведьмы, вставал против злобного ночного дракона, грозившего спалить городок у подножия гор Сакуя. Бабушка с Алианой вместе трудились над вышивкой под бабушкины рассказы – каждый стежок и каждую строчку Алиана помнила наизусть.
Девочка присела на тугой валик у столика посреди комнаты, напротив старушки. Бабушка сама смастерила этот валик – белоснежную пышную подушечку, расшитую золотой нитью. На нее пошли обрезки других работ, но изделие, как и бабушкины ковры, вышло достойным королевы.
