Брендон Мулл - Рожденный свободным
– Ладно, давай-ка тебя почистим.
Абеке сидела безропотно, как кукла. Не жаловалась на царапающие стебли или едва влажную тряпку. Ни слова не сказала о своем наряде и украшениях.
Абеке позволила Соаме делать с собой все, что требовалось, и старалась не смотреть на антилопу.
Когда Абеке вышла из дома, она обнаружила, что ее ждет вся деревня. В конце концов, это был действительно ее день. От самых дверей односельчане выстроились справа и слева, образовав дорожку. Абеке так ждала этого момента! Было забавно делать это для других.
Но отец смотрел на нее сурово, как и все остальные мужчины. Одни женщины разглядывали ее с недовольством, другие – с жалостью. Кое-кто из малышни хихикал.
Абеке шла сквозь строй односельчан, прекрасно зная о том, как разочаровала их. Хотелось убежать подальше, чтобы ее съел лев. Вместо этого она прижимала к боку жуткий горшок и продолжала идти с высоко поднятой головой. Подул ветер, поднимая пыль. Солнце закрыла туча. Абеке не улыбалась. Ее лицо ничего не выражало.
Абеке шагала по извилистому живому коридору, как сквозь строй. За ее спиной люди с обеих сторон сходились и следовали за девочкой.
Впереди она увидела Чинве. Та стояла в самом конце коридора в зеленой мантии, которую доставала только для ритуалов соединения, небрежно набрасывая на одно плечо. На худой босой ноге Чинве проступало тату ее антилопы.
Заметив Абеке, Чинве начала петь. Жители деревни повторяли каждую фразу на языке старого племени. Абеке не знала значения большинства слов, впрочем, другие тоже его не знали, но традиция есть традиция.
Абеке подошла к Чинве и преклонила колени, кожей ощутив землю и песок. Продолжая петь, Чинве окунула маленькую чашку в большой сосуд и пристально посмотрела на Абеке. В Чинве не было ни злости, ни неодобрения. Она была такой же, как во время всех остальных ритуалов соединения, разве что выглядела немного скучающей.
Чинве протянула чашку, и Абеке приняла сосуд из ее рук. На дне было совсем немного жидкости, бесцветной, как вода, но чуть более густой. Абеке выпила ее.
Вкус у Нектара был похож на холодный суп из толченых орехов, раньше такой готовила мама. Нектар был слаще, но во всем остальном удивительно похож на тот самый суп. От воспоминания на глазах Абеке выступили слезы.
Абеке вернула чашку Чинве, полная сомнений и вопросов. Неужели это и правда был Нектар? Или Чинве подменила Нектар супом из орехов и корешков?
Но та, как ни в чем не бывало, забрала чашку и продолжила петь.
У Абеке вдруг закружилась голова, задрожали ноги, на плечи опустилась тяжесть. У всех так было? Ощущения девочки стали ярче.
Абеке почувствовала в воздухе, который принес ветер, отчетливый запах дождя. Она могла различить каждый голос в поющем хоре и даже сказать, кто фальшивит. Она хорошо слышала голоса отца и сестры.
В небе загрохотало и потемнело. Односельчане прекратили петь и запрокинули головы. Только один раз Абеке видела, как появился дух зверя. Его вызвал Хано, внучатый племянник старой Заклинательницы Дождя. Тогда Абеке было всего шесть, но грома в тот раз точно не было. За спиной Хано просто появилось мягкое свечение, и из него лениво вышел муравьед.
А этот свет никак нельзя было назвать мягким: ослепительный столп пламени возник буквально из ниоткуда. Он была ярче костра, от него падали длинные тени на всю деревню. Кто-то пронзительно закричал. Когда свет рассеялся, появился леопард.
Окаменев, Абеке в изумлении уставилась на зверя. Леопард был большим, размером почти со льва, с гладкой, лоснящейся шерстью. Его блестящая шкура была безупречной. Окажись Абеке возле такого хищника где-нибудь в саванне, живой она бы не ушла.
Все молчали. Великолепное животное с невероятной грацией направилось к Абеке. Было видно, как мускулы перекатываются под шкурой хищника. Он обнюхал ногу девочки, и стоило ему прикоснуться к Абеке, как вся тяжесть из тела мгновенно исчезла.
Подчинившись инстинкту, Абеке свернулась калачиком на земле. Внезапно деревня показалась чужой и тесной, будто тюрьма. Отсюда надо было выбираться! Может, прыгнуть? Абеке показалось, что она с легкостью бы запрыгнула на крышу ближайшего дома, если бы пожелала. Ей захотелось свободно мчаться по саванне, побродить, отправиться на охоту и вкарабкаться на дерево.
Леопард потерся о бедро девочки и вернул ее на землю, остановив непонятный натиск инстинктов. Абеке поднялась, все еще до конца не веря в то, что случилось.
Зверь, стоящий рядом с ней, мог убить ее, лишь щелкнув зубами.
– Он похож на Уразу, – пропищал какой-то ребенок, нарушив всеобщее молчание.
В толпе зашептались. Леопард неторопливо отошел от Абеке, как будто хищнику было все равно, а потом обернулся. Эта дикая кошка и впрямь напоминала Уразу! У нее даже глаза были фиолетовыми, как в легенде. Они сияли, словно аметисты.
Но это же невозможно! Люди не вызывают леопардов. Гепардов – еще ладно, но леопардов и львов – никогда, не говоря уже о леопардах с фиолетовыми глазами.
Над головой прокатились раскаты грома. На землю упало несколько капель, а затем начался настоящий ливень. Люди раскрывали рты и подставляли лицо небу, протягивали к нему руки.
В толпе послышался смех и радостные восклицания. Кто-то схватил Абеке за руку.
Это была Чинве. Она улыбалась, а улыбку на ее лице увидишь не часто.
– Думаю, мы нашли новую Заклинательницу Дождя.
Старая Заклинательница умерла более двух лет назад, и с тех пор дождя в Окаихи не было. Пару раз грозы подходили довольно близко, но ни капли не упало на крыши деревни. Несколько надежных колодцев высохли. И народ не раз собирался на сход и обсуждал, как снять проклятие.
– Заклинательница Дождя? – изумилась Абеке.
– С этим не поспоришь, – ответила Чинве.
Подошел отец Абеке, с опаской поглядывая на леопарда:
– Нам нужно домой.
При таком ливне у Абеке получалось смотреть на него, только прищурившись.
– Ты можешь в это поверить?
– Если честно, не могу, – сказал он сухо.
Все еще злился на нее?
– Благодаря твоей дочери закончилась засуха, – сказала Чинве.
– Похоже, что так.
– И она вызвала леопарда. Возможно, самого великого из леопардов.
Отец задумчиво кивнул:
– Утраченного хранителя Нило. Что это значит, Чинве?
– Не знаю, – проговорила неуверенно Чинве. – Мне нужно посоветоваться с кем-нибудь, кто знает больше.
Отец Абеке рассматривал леопарда.
– Он безопасен?
Чинве пожала плечами:
– Как любое дикое животное. Это ее дух зверя.
Отец смотрел на Абеке, по его бритой голове отчаянно били капли.
– Дождь наверстывает упущенное. Пойдем поскорее.
Абеке в промокшей насквозь разноцветной юбке побежала за отцом, пыталась понять, почему он недоволен.
– Ты разочарован? – осмелилась спросить она.
Не обращая внимания на дождь, он остановился и сжал ее плечи:
– Я растерян. Мне бы радоваться, что ты призвала животное. Но ведь ты вызвала леопарда! Да не обычного, а похожего на нашего легендарного хранителя. Ты всегда была не такой, как все, но это уже слишком! Навлечет этот зверь зло на тебя или принесет добро? А чем это обернется для нас? Я не знаю, что и думать.
Леопард издал негромкий рык, не ужасный и угрожающий, а лишь демонстрирующий неудовольствие. Отец Абеке развернулся и первым пошел к дому. Леопард последовал за ним. Когда они подошли к входной двери, их ждал незнакомец.
На нем были эвранские одежды: сапоги, штаны и роскошная синяя мантия. Лицо чужестранца скрывал капюшон.
Отец Абеке остановился возле него:
– Вы кто такой?
– Меня зовут Зериф, – ответил человек. – Я прибыл издалека. Ваша дочь совершила невозможное, как и было предсказано несколькими неделями ранее Непостижимой Юмарис, мудрейшей из женщин Эрдаса. То, что произошло сегодня, должно изменить мир. Я пришел, чтобы помочь.
– Тогда входите, – ответил отец. – Мое имя – Пожало.
Они втроем вошли в дверь, леопард грациозно последовал за ними.
Соама ждала их дома, она совсем не промокла – дождь едва коснулся ее одежды. Сестра успела добраться домой раньше остальных.
– Все так и есть, – сказала она, с опаской глядя на леопарда, – или это мне снится?
– Разве она не замечательная? – сказала Абеке, надеясь, что это произведет впечатление на сестру.
Самка леопарда быстро обнюхала комнату, затем легла на пол у ног Абеке. Склонившись, девочка погладила влажную шерсть, запах которой совсем не претил девочке.
– Мне страшно, – сказала Соама. Она посмотрела на отца в поисках поддержки. – А она обязательно должна находиться вместе с нами в доме?
– Она принадлежит мне, – тут же ответила Абеке.
Незнакомец опустил капюшон. Это был человек средних лет, с чуть смуглой кожей и аккуратно подстриженной бородой, закрывавшей только низ его подбородка.
– Возможно, я могу помочь. Все это, наверняка, сильно сбивает с толку. Когда ты сегодня проснулась, Абеке, ты, должно быть, и не думала, что сможешь изменить судьбу всего мира.
