Вальтер Моэрс - Румо и чудеса в темноте. Книга 1
Нидхуг посадил Рольфа на жёсткую диету — еда, по его мнению, делала пса сонным и невнимательным. Он запер его в клетке во дворе. В неё периодически лился дождь и иногда даже падал снег — пёс должен был быть всегда бодрым. Раз в день кровомясник приходил к Рольфу, чтобы бить его кожаным ремнём. Пьяный Нидхуг избивал вольпертингера до тех пор, пока один из них не падал без чувств.
Когда у Рольфа начался период роста, Нидхуг был сперва озадачен, а затем он обрадовался, что владеет таким быстрорастущим зверем, который день ото дня становился опаснее. Но это его и немного пугало, поэтому он посадил вольпертингера на крепкую цепь в сарае. Что, с одной стороны, было хорошо, так как теперь Рольф был защищён от дождя и снега, но с другой стороны — плохо, так как Нидхуг мог избивать его и в плохую погоду.
Рольф охотно опробовал свои растущие зубы на деревянной балке, к которой была прикреплена его цепь. Он кусал, грыз и сосал дерево, постоянно думая о побеге. И каким же это было для него сюрпризом, когда однажды погрызенная балка сломалась и упала в солому. На шее Рольфа всё ещё висела цепь, но он был свободен.
Он ещё никогда ни одному живому существу не причинял боли, до сих пор обижали только его. Его тело было сплошь покрыто шрамами и ранами. Одно ухо у него было порвано, когда пряжка от ремня неудачно его задела. Эта рана воспалилась и кровоточила несколько недель. Рольф пребывал в нерешительности. Он мог бы убежать в лес, но он не сделал этого. Он мог бы пробраться в дом и напасть из-за спины на Нидхуга, но и этого он тоже не сделал. Он лежал в сарае и ждал. Ожидал привычного течения событий. Ближе к вечеру дверь сарая распахнулась и ввалился Нидхуг с ремнём, зажатым в кулаке.
В этот момент Рольф впервые увидел белое пламя. Перед ним запылала ярко-белая стена огня и он на самом деле поверил, что в сарае неожиданно вспыхнул пожар. Но тут пламя снова пропала и воцарилась тишина. Нидхуг исчез. Сначала Рольф решил, что кровомясник сбежал от него, в дом или в близлежащий лес. Но затем он заметил, что Нидхуг всё ещё находился в сарае. Рука бандита лежала на полу перед ним. Сено и стены было забрызганы его кровью. Голова его была насажена на кол. Там лежала нога, а тут — ещё одна рука. Рольф оглядел себя — он был полностью облит кровью. Он прошёл с Нидхугом сквозь белое пламя.
С тех пор Рольф много раз видел этот огонь, всегда, когда ему серьёзно угрожали. И только в Вольпертинге он научился сдерживать эту опасную силу. Как и сейчас, когда Румо ринулся к нему.
Ушан де Люкка
Румо бросился к Рольфу, как молния, его действия были точно продуманы. Он знал, что сейчас произойдёт: движения Рольфа замедлятся, он пролетит мимо него, подставит ему ногу и локтем толкнёт в грудь, чтобы противник упал на землю. Рольф и его приятели будут ошеломлены и шокированы быстротой Румо.
Но произошло кое-что другое. Кое-что, из-за чего Румо был почти так же сбит с толку, как и в момент, когда он впервые зашёл в классную комнату: движения Рольфа не замедлились.
Они стали быстрее.
Да, Рольф двигался так же быстро, как и он сам — он отпрыгнул в сторону и Румо пролетел мимо него. Он ещё не успел понять, что произошло, как Рольф схватил его сзади за горло и прижал к земле.
До этого момента Румо не встречал ни одного существа, которое могло двигаться так же быстро, как и он. Циклопы были сильнее его. Кровомясники были лучше вооружены. Удав был пластичнее. Скорость была его козырем. Румо понял, что это было козырем всех вольпертингеров. То, что было сенсацией за воротами этого города, тут, на школьном дворе являлось само собой разумеющимся.
Вот поэтому у Румо не получилось повалить Рольфа на землю и теперь они катались, схватившись друг за друга, по двору.
То, что выглядело как спутанный клубок рычащих и шипящих вольпертингеров, фактически являлось точным повторением боевых приёмов. Рольф повторял каждый удар и приём Румо, а каждая атака Рольфа находила своё отражение в атаках Румо. Оба, инстинктивно, не пользовались зубами. Всем было понятно, что это больше, чем обычная школьная драка. Вокруг дерущихся собралась толпа зрителей. Такие серьёзные драки, где обе стороны были столь решительно настроены, являлись редкостью.
Вдруг Румо почувствовал, что его за загривок схватила сильная лапа, не принадлежавшая Рольфу. Его резко поставили на ноги, рядом с ним стоял его противник, откашливаясь и такой же испачканный, как Румо. Его также за загривок держала рука. А затем он увидел такое печальное лицо вольпертингера, какое он никогда раньше не встречал. Лапы и лицо принадлежали Ушану де Люкка, легендарному школьному учителю фехтования. Сегодня он был дежурным. Он отпустил обоих и встал перед ними.
— Вы, двое, что это за нецивилизованные манеры поведения? — спросил он тихо. — Вы ведёте себя как дворняги.
Что каждому в первую очередь бросалось в глаза, так это на редкость меланхоличное выражение лица Ушана де Люкка. Он выглядел так, будто всё его лицо из-за силы притяжения тянулось в сторону земли — уголки его губ, складки и мешки под глазами упорно стремились вниз. Голос его был низким и медленным.
— И вообще, ты кто?
— Румо. Румо Замонийский.
— Новичок. Ага. Румо Замонийский? Это звучит, как псевдоним безумного карточного шулера.
Рольф засмеялся.
— Тебе это должно быть известно, Рольф. Ты уже тут достаточно давно, чтобы знать, что я не терплю драк вне моего урока.
— Он первый начал, — сказал Рольф.
— Ты наверняка нашёл способ заставить его начать. — Де Люкка указал на здание школы. — Почиститесь и разойдитесь. И если я ещё раз застану вас за подобным занятием, то в наказание вы оба будете целую неделю чистить все школьные туалеты.
Они оба разбрелись в разные стороны, вдвойне униженные из-за неудавшейся победы и нагоняя учителя. Ученики таращили глаза на Румо, когда он отряхнул пыль и ушёл в школу.
Уход за зубами, счёт и шахматы
Время после перемены тянулось бесконечно. Далматин с безупречной челюстью по имени Тассо Флоринский прочитал им лекцию об уходе за зубами. Он продемонстрировал им, как с помощью шёлковой нити можно почистить узкое пространство между зубами. Затем он поднял вопрос о важности зубной гигиены вообще, и в особенности для вольпертингеров.
— Челюсти, — повторял он снова и снова, — важнейший инструмент вольпертингера! И уход за ними — наша наиглавнейшая обязанность. Не огромные дикие звери являются нашими самыми страшными врагами, а крошечные микробы, живущие у нас между зубов. С ними мы должны сражаться каждый день! — Затем он нарисовал на доске типичный зуб вольпертингера в разрезе и объяснил, как маленьким микробам удаётся пробраться внутрь зуба и сотворить там ужасные вещи.
Пока у Румо получалось не смотреть в сторону Рольфа, ему удавалось без труда следить за лекцией. Это было не так просто, так взбудоражило его произошедшее. Но в последующие часы всевозрастающая скука смыла всё возбуждение. В конце Тассо Флоринский провёл урок арифметики, дисциплина, которая не понравилась Румо с самого начала. Никто не требовал от него активного участия в уроке, поскольку уровень класса был достаточно высок, а Румо должен был начать учить арифметику с самого нуля. Он должен был там просто спокойно сидеть и терпеть усыпляющие ряды чисел и формул. К тому же Тассо рисовал на доске непонятные знаки, с помощью которых, как он надменно утверждал, возможно рассчитать всё во вселенной.
Румо бы никогда не поверил, но следующий урок оказался ещё мучительнее — Харра Мидгардский два часа учил играть их в шахматы. Это была игра на деревянной доске деревянными фигурами, главной целью которой, судя по всему, являлось заставить своего соперника умереть со скуки. Всё это время его одноклассники молча сидели друг против друга за теми клетчатыми досками, которые он уже несколько раз видел, и скучали. Лишь время от времени кто-нибудь шевелился и переставлял фигуру на доске. Затем все опять впадали в гнетущее оцепенение, а учитель в это время бесстыдно дремал на подоконнике. Единственным развлечением были моменты, когда кто-то говорил «шах» или «мат».
Румо не должен был играть, поэтому у него оказалось достаточно времени, чтобы обдумать, что по-видимому, предметы в школе можно было разделить на те, которые нравятся (история героев, уход за зубами), на те, которые безразличны (шахматы) и те, которые ему совершенно не нравятся (арифметика). Того предмета, которого он с таким нетерпением ждал, в первый день занятий не было.
Вольпертингерки
Когда после обеда Румо вышел из здания школы, Урс уже ждал его на улице, держа в руках пакет со сладкой выпечкой, и жевал бублик.
— Ну? Как всё прошло? — спросил он подавая пакет Румо.
Румо отказался.
— Спасибо. Великолепно. Уже успел подраться.
