Алека Вольских - Мила Рудик и тайна шестого адепта
Вирт покачал головой.
— Ты недооцениваешь Тераса. Вместилище, надежнее этого, придумать трудно. Смотри.
Вирт щелкнул пальцами, и Мила невольно подскочила, перепугавшись до смерти, — лиловое перо вдруг охватило яркое оранжевое пламя. Однако Мила не успела даже вскрикнуть, как огонь словно растаял в воздухе — перо осталось невредимым.
— Это перо сирина, — пояснил Вирт. — Эти существа обладают огромной магической силой, поэтому их перья почти невозможно уничтожить. Однако сирины — вымирающий вид, их осталось очень мало. Не могу даже представить, каких усилий стоило Терасу заполучить такое перо.
Мила с негодованием посмотрела на Вирта.
— Ты что, нарочно это сделал? Там же Ромка!
Вирт с деланным удивлением округлил глаза.
— Надо же, я и забыл про господина умника.
Мила положила руку на сердце и шумно выдохнула — она и вправду сильно перепугалась.
— Знаешь, я начинаю сильно сомневаться, что тебе действительно семьдесят с лишним лет, — сказала она с порицанием.
Вирт негромко рассмеялся.
— Не шути больше так, пожалуйста. У меня чуть сердце не остановилось.
— Господин умник сам виноват, — пожал плечами Вирт. — Он так томится от скуки, что готов сунуть свой нос в любую опасность.
— Он просто хочет мне помочь, — хмуро возразила Мила.
— М-м-м, — скептически промычал Вирт.
Даже если он и намеревался добавить что-то еще, ему помешало появление Ромки. Посмотрев сначала на Милу, потом на Вирта, Лапшин устало откинулся в кресле. По-видимому, будучи внутри Мемории, он ничего не почувствовал, когда перо воспламенилось. Значит, Вирт был прав — Терас выбрал действительно надежное хранилище для своего воспоминания.
— Что вы так на меня смотрите? — насторожился Ромка, заметив устремленные на него взгляды. Он насупился, переводя взгляд с Милы на Вирта и обратно. — Что здесь произошло, пока меня не было?
— Ничего существенного, господин умник, — с едва уловимой ехидцей в голосе ответил ему Вирт.
— Да? — недоверчиво покосился на него Лапшин. — Тогда почему твоя улыбочка не вызывает у меня никакого доверия?
— Невежливо так говорить, господин умник…
— Дума, — негромко произнесла вслух Мила, не обращая внимания на их пикировку. — Я уже где-то слышала это имя.
В памяти вдруг возникло знакомое лицо Коротышки Барбариса.
— Постойте… — Глаза Милы непроизвольно расширились. — Экзот Дума — неужели это он?
— Ты знаешь его? — подавшись вперед, спросил Вирт.
Мила перевела на него взгляд и заговорила:
— Один мой друг-гном как-то рассказывал мне про руины Харакса. Он однажды случайно подслушал разговор между молодым магом и гномом. Речь шла об одном из миров Харакса, который наделял людей способностью внушать окружающим свои мысли так, чтобы они принимали их за свои. После того как стало известно, что Многолик получил в руинах такую же способность, я подумала, что тем молодым магом, скорее всего, был он. А гнома, который рассказал ему об этом мире, звали Экзот Дума — на тот момент он был главой гномьей общины. Барбарис тогда видел его лицо, поэтому узнал. Экзот Дума знал о руинах, потому что когда-то сам побывал там. Тот мир дал ему способность внушать окружающим любые мысли, и на протяжении долгого времени он тайком пользовался этой способностью. После разоблачения Экзот Дума исчез. Он покинул Троллинбург и скрылся в неизвестном направлении.
— Хм, интересно, — произнес Вирт, когда Мила замолчала.
Она кивком головы указала на Меморию Тераса.
— Гнома из этой Мемории назвали «господин Дума». А в баре «У тролля на куличках» он встречался с молодым Многоликом. Разве бывают такие совпадения?
Вирт покачал головой.
— Никогда не верил в совпадения.
Мила убежденно кивнула.
— Это наверняка он. И вот что еще… Барбарис рассказывал, что тот маг тогда говорил гному о каком-то обязательстве — вроде бы у Экзота Думы был перед ним долг и, чтобы отдать этот долг, он должен был рассказать о Хараксе.
Из лежащего возле кресла рюкзака Мила вытащила дневник Тераса и открыла на нужной ей странице.
— А теперь смотрите: в этих записях есть фраза «Задумчивый коротышка ушел в лазурном». Мы решили, что это подсказка, потому что фраза звучит уж слишком замысловато.
Она подняла глаза на Вирта с Ромкой.
— Коротышка, — произнесла она. — Этот эпитет прилепился к имени Барбариса и превратился в прозвище, а значит…
Вирт улыбнулся.
— Ты права. Для магов называть гномов коротышками — привычное дело.
— Именно, — подтвердила Мила; Вирт верно уловил ход ее мыслей. — Под «коротышкой» здесь наверняка подразумевается гном из Мемории Тераса.
— Тогда «задумчивый», — оживился Ромка, — наверняка намек на фамилию этого гнома — «Дума».
— Наверняка, — согласилась Мила. — Осталось выяснить, что значит «ушел в лазурном». Такое ощущение, что речь идет об одежде, но это слишком нелепо. Тут должно быть что-то другое.
— Ты сказала, что Экзот Дума уехал из Троллинбурга в неизвестном направлении? — с задумчивым видом уточнил у Милы Вирт.
Она кивнула. Вирт оторвался от спинки стула и, протянув руку над столом, щелкнул пальцами. Тотчас на столе появился большой лист бумаги. Мила с Ромкой поднялись из кресел и наклонились над столом, чтобы посмотреть.
— Карта? — удивилась Мила.
— Это же карта Крыма, — заметил Ромка.
Вирт молча обозначил указательным пальцем какое-то место на карте.
— Посмотрите сюда.
Он указывал на точку неподалеку от Алушты. Мила присмотрелась и невольно воскликнула:
— Лазурное!
— Поселок на ЮБК, — уточнил Вирт. — Вполне вероятно, что Терас нашел этого гнома, а «ушел в лазурном» — указание на место, где он скрывается.
Мила несколько секунд смотрела на Вирта немигающим взглядом, потом не выдержала и спросила:
— Мы поедем туда, верно?
Вирт улыбнулся.
— Хочешь найти этого гнома?
Ромка вслед за Милой повис над столом, упершись руками в столешницу.
— Едем! — сказал он. — Или опять будешь втирать нам про свое modus in rebus?
Вирт поднял глаза на Ромку.
— Все-таки ты многого еще не понимаешь, господин умник, — с улыбкой сказал он. — Я ведь уже не школьник, чтобы по ночам тайком пробираться в Думгрот. С моей стороны это было бы неуважением по отношению к Владыке Велемиру.
Ромка нахмурился, пытаясь уловить смысл сказанного.
— Вы, — продолжал Вирт, — другое дело. Вы еще студенты, и той ответственности, которую несут взрослые, от вас пока еще не ждут. Я не мог пойти с вами в Думгрот, но это не значит, что я не хотел помогать.
Ромка хмыкнул.
— Значит, в Лазурное мы все-таки поедем? — настойчиво спросил он.
Вирт усмехнулся, по очереди посмотрев сначала на Милу, потом на Ромку.
— Два сапога пара. — Он протянул руку к настольному перекидному календарю, и, повинуясь легкому движению его пальцев, несколько листов перекинулось через проволочное спиральное крепление. — В последние выходные следующего месяца. Устроит?
— Почему аж в конце месяца?! — возмутился Ромка.
Мила тоже была расстроена, что ждать придется так долго.
— Ничего не поделаешь, — развел руками Вирт. — У меня сейчас важный судебный процесс.
— Мы можем поехать туда без тебя, — недовольным тоном заметил Ромка.
Вирт улыбнулся.
— Конечно, можете, — легко согласился он. — Но ты лучше подумай, получится ли у вас самостоятельно найти этого гнома.
— Можно подумать, ты легко его найдешь, — проворчал Ромка.
— Вирт найдет, — вдруг сказала Мила и, не отводя от него настойчивого взгляда, добавила: — Ты видел Экзота Думу в Мемории и теперь сможешь почувствовать его даже на расстоянии, я права?
Вирт перевел на нее взгляд и на секунду сомкнул веки, признавая, что ее предположение верно.
— Ты ведь можешь чувствовать не только чужие способности, правда, Вирт? — прямо спросила у него Мила.
Он опустил глаза.
— Давно догадалась?
Мила кивнула.
— Массимо Буффонади назвал тебя магом-сенсором, — призналась она. — Я немного почитала об этом… Маги-сенсоры ощущают не только способности людей, но и почти любые эмоции. И еще… маг-сенсор чувствует даже следы эмоций, которые остались после людей в каких-то местах.
Вирт улыбнулся, а Ромка возмутился вслух:
— Почему мне не рассказала?!
Мила посмотрела на друга, потом перевела взгляд на Вирта.
— Я подумала, что если Вирт не говорит об этом, то не хочет, чтобы кто-то знал.
Ромка тоже посмотрел на Вирта.
— Серьезно?
Тот слегка передвинулся на стуле, словно ему было неудобно сидеть.
— А тебе приятно знать, что я вижу тебя насквозь, господин умник? — спросил он.
Ромка нахмурился и неловко кашлянул.
