Александр Преображенский - Голоса трех миров
— Вообще–то, — сурово заметил хозяин, — собака больше нуждается в твоей помощи. Девчонка выспится и очнется, а там уж спросим, что у нее болит.
— Ох и правда, — засуетилась женщина, перебегая к диванчику.
Впрочем, причитала она еще не долго, очень скоро, обретя деловой тон, уже сама стала командовать всеми.
— Воды чистой и аптечку, только всю. А ты подержи его голову. Как тебя зовут? Дюша? Странное имя. Не тяни. Вот так..
Она осмотрела и промыла кровавую рану на голове Джоба, наложила новую повязку и подвела итог:
— Ничего хорошего, проломлен череп, вряд ли он выживет без операции, к тому же потерял много крови, кровотечение из синуса. Как он вообще еще жив…
— Надо же что–то делать! — вскинулся в испуге Андрей, почему–то этот огромный ворчливый ротвейлер в одну секунду стал для него как родной. — Надо немедленно вызвать «Скорую» и еще полицейских. Тех, в лесу, тоже надо остановить.
— Да скажите же мне, что там происходит? — взмолилась женщина.
— Эти дикари убивают собак, — зло и жестко отчеканил хозяин.
— Злые люди убивают диких псов, — поправил Барди.
— Убивают дикари, — очень внятно повторил Леший, — а псов или собак — это одно и то же.
Барди так удивился последним словам, что даже не нашелся, что и сказать.
— Вызовите полицию по видеосвязи, — настаивал тем временем Андрей.
— Да нет тут у меня видеосвязи! — раздраженно откликнулся Леший. — И вообще никакой связи нет. Я принципиально ни с кем и ни с чем не связан. Леший я, понятно?
— Говорила я тебе, что хоть «волшебное зеркальце» надо иметь, — вмешалась женщина.
— Ф-фу, — выдохнул, раздув щеки, Леший. — Ну что теперь говорить. До сих пор прекрасно обходились. Вот ведь чертово дело, эти сволочи всех собак так перестреляют, а потом займутся и нами. Ведь у них вертолет.
— А где же ваш флайер? — спросил Андрей.
— И флайера у меня нет, — мрачно прогудел Леший. — Стоп! Кажется, кое–что все–таки есть!
Лицо его вмиг просветлело детской задорной улыбкой.
— Ай да Леший! — выкрикнул он. — Есть идея! Дюша, за мной, без тебя ничего не выйдет. А ты останься… — Последнее адресовалось уже Барди.
Леший, а за ним и Андрей вышли из комнаты. Еще через мгновение хлопнула и входная дверь. Женщина проводила их встревоженным взглядом, но только молча покачала головой. Вернулась и присела на диванчик, рядом с неподвижным Джобом.
— А у тебя что с горлом? Давай посмотрю, — обратила она внимание на перебинтованную шею Барди.
— Не беспокойся, Нина, — ответил тот, — просто у меня так примотана говорилка.
— Откуда ты меня знаешь? — глаза женщины округлились от удивления, но тут же сверкнули искрой догадки. — Погоди–ка, погоди–ка, уж не ты ли у меня вчера у Большого пня сосиски клянчил? Когда еще наш бард пел.
— Я не клянчил, а ждал, — возразил Барди. — Я тогда не завтракал и не обедал, а ты мне так сосиску и не дала.
Обида прозвучала в голосе Барди столь явно, что Нина в один миг покраснела. Но Барди еще не окончил.
— К тому же ты все перепутала. Пел ваш Султан, а Бард — это я.
— Ты бард? — почему–то еще больше удивилась Нина. — Может быть, и песню ту тоже ты сочинил?
— Нет, песню сочинила Варя, а я действительно Бард. Бард Эдвард — это мое имя.
Теперь уже Нина надула щеки и точно так же громко, как Леший, выдохнула: «Ф-фу…»
— Ладно, я не буду с тобой спорить. Путаница действительно произошла. Только ты тоже ошибаешься, потому что бардами с самых давних времен называют певцов, которые сами сочиняют свои песни и исполняют их под гитару. А еще раньше бардами называли бродячих поэтов и музыкантов во Франции, была когда–то такая страна. Султан на гитаре играть не умеет, но сочинил эту песню он, и пел он, поэтому…
— Пел тогда он, — перебил Барди, — а сочинила Варя.
— ф-фу, — еще раз надула свои румяные щеки Нина. — Ну ты и невежа.
Она начинала сердиться.
— Не мешайтесь тут, — ругался, ступив на маленькое крылечко, Леший. Распахнув дверь, он наткнулся на два из трех «изваяний». — Почему вы здесь? Кто стережет у болота?
— Там Серый, — пояснил ризен.
— Он их не пропустит, — поддакнул южак.
— Бездельники, марш все к болоту! Чтобы я вас тут не видел!
Неохотно собаки удалились.
— А ты со мной, — бросил хозяин Дюше и быстро зашагал по направлению к халабуде из почерневших от времени досок.
— Они что, не с вами живут? — удивлялся, едва поспевая за широкими шагами гиганта, Андрей.
— Со мной, — отрезал Леший. — Просто у каждого свой дом.
Он взялся за ручку двери покосившегося строения и, открывая, извлек очередной металлический скрежет ржавых петель.
— Погоди снаружи, там и так тесно.
Пока Леший чем–то гремел и ворчал по поводу беспорядка в сумраке неосвещенного строения, Андрей осмотрелся. «Если бы не сбитый флайер в лесу, я бы точно решил, что попал в прошлое», — думал он. Такого мира он еще никогда не видел. Все сделано из дерева и ржавого железа. К некоторым вещам, которые попадались ему на глаза, он даже не мог подобрать названия. Вот, к примеру, как называется здоровенная стальная расческа, прикрепленная к длинной палке? И зачем за домом сделан странный дощатый помост, косо поднимающийся ввысь и обрывающийся над землей на высоте около пяти метров?
— Давай выкатывай, — окликнул его Леший, и из раскрытой двери выглянул острый нос легкой лодки. «А где ж тут река?» — про себя подивился Андрей, но удивление выросло до изумления, когда под этим носом появилось ни больше ни меньше, как допотопное колесо, похожее на колесо ушедшего в небытие велосипеда.
То, что Андрей «выкатил» по указанию хозяина, действительно оказалось похожим на гибрид большого трехколесного велосипеда и лодки с высоким и удобным сиденьем, оснащенным ремнями. Нелепая с виду конструкция оказалась удивительно легкой, так что было непонятно, из какого металла сделаны ее детали. Еще одной странностью машины являлась мощная вертикальная цепь, натянутая на шестерни зубчатой передачи. Вскоре и сам хозяин вышел из мрака на свет. Он вынес с собой не что–нибудь, а очень большие прозрачные, в сеточку, крылья, словно от гигантской стрекозы, только другой, птичьей, формы.
— Что это? — подивился Андрей.
— Махолет, — пояснил Леший. — Одно из моих никому не нужных изобретений. Эту машину пытался сконструировать еще Леонардо да Винчи. Потом другие конструкторы доказали, что ее вообще нельзя сделать, а когда я, Алексей Мохов, еще тринадцати лет от роду, рассчитал, сконструировал и собрал ее, применив новейшие сверхлегкие и сверхпрочные материалы, махолет уже оказался никому не нужен. Потому что на полтора десятка лет раньше был изобретен двигатель Володина — Кавасаки. Зато теперь — это наша единственная надежда.
— Вы полетите на ней в город за полицией? — спросил Андрей.
— Полетишь ты, — ответил Леший. — Меня он уже просто не поднимет, все–таки я немного потяжелел с тех пор, когда мне было тринадцать, — раза в четыре. Завидую! — добавил он, прилаживая крылья. — Все, покатили. Покатили, покатили, пока Нина не вышла, а то разговоров не оберешься.
Они откатили крылатое чудище за дом, к той стороне, где вообще не было окон в глухой бревенчатой стенке, и остановились прямо перед тем самым уходящим в небо помостом, возле не менее странного, как и все остальное здесь, мощного ворота с рукояткой, закрепленного над землей на четырех ржавых рельсах.
— Погоди тут, — распорядился Леший, — я еще кое за чем сбегаю.
Леший скоро вернулся с мотком толстого белого каната толщиной в человеческую руку. Под мышкой он принес еще несколько прозрачных крыльев поменьше и другой формы.
— Давай помогай, поставим хвостовое оперение.
Еще через пару минут крылатая лодка–велосипед
украсилась веерообразно развернутым хвостом, похожим на голубиный.
— Теперь рогатку, — сказал Леший и, схватив канат за конец, побежал вверх по помосту. Закрепив этот конец на одной из сторон помоста возле самого края, вернулся и проделал то же самое с другим концом на противоположной стороне. Затем бросился к вороту и смотал с него длинный металлический трос с большим карабином на свободном краю. Закрепил карабин посередине толстого каната, прибежал обратно и скомандовал:
— Покатили.
Они завезли махолет на помост и закрепили канат в дугообразной выемке под самым хвостовым оперением, так чтобы тот не позволял всей конструкции скатываться вниз или вбок.
— Погоди, — Леший стянул через голову немыслимых размеров грубый свитер. — Надень, там холодно.
Путаясь в просторном балахоне, Андрей никак не мог попасть в рукава, пока хозяин не помог ему.
— Теперь садись.
Взбираясь на высокое сиденье, он со стыдом почувствовал, что у него дрожат не только руки, но и ноги.
