Дорофея Ларичева - Зачарованный город
– Валь, а это кто? – опасливо глядя им вслед, прошептала девочка, на всякий случай сползая с полей внутрь шляпы.
– Не обращай внимания, – беспечно отмахнулся подобревший защитник. – Это бывшие домовые. Старых жилищ они лишились, а в новые их не позвали. Кто-то из домашних духов гибнет, кто-то перерождается во всякое этакое, – он кивнул вслед удаляющемуся каноэ с жуткими гребцами, – людей пугают, ночами плавают, ищут новое пристанище. Без очага – они без головы.
– Кошмарняк! – высказалась девочка и вдруг присела на дно шляпы. – Валентин, вон она, та тётка, – зашептала она, свернувшись внизу, – которая меня ловила и которую горгульи каменные гоняли!
Навстречу им летела прямоугольная металлическая платформа с пропеллером позади, с невысокими бортиками по краям. У руля замерла Ли-дви-ра. По сторонам она не смотрела, задумчиво курила сигарету.
– Приготовься прыгать со мной в её корыто, – шепнул девочке Валентин.
– Ты сдурел? – испугалась Элька. – Она же нам армагеддец устроит.
– Нам «язык» нужен, ребёнок трусливый. Тебе жить надоело? Мне нет. Поэтому на счёт три взлетишь, как белка.
Лодочка лесной поравнялась со шляпой.
– Три! На абордаж! – защитник пихнул Эльку под лопатку тростью и первым сиганул из стремительно уменьшающейся в размерах шляпы.
– Ях-ха-а-а! – боевой клич сам вырвался из горла ученицы 9 «А».
Видел бы этот прыжок… нет, полёт старенький физрук (который сам ни через козла, ни на брусьях, ни на канате подвигов не демонстрировал), мигом записал бы Тихонову в олимпийский резерв – не меньше.
Они одновременно очутились в плавательно-летательном корыте лесной. Защитник (уже при шляпе – когда только успел подобрать?) орудовал тростью со сноровкой паука. Из кончика трости вытекало белое пламя, на воздухе застывающее, превращающееся в прочную нить. Ли-дви-ра сама не успела оглянуться, как оказалась приплетена к правому переднему углу платформы так, что даже вздохнуть полной грудью невозможно, не то что пошевелиться. Оставалось только бормотать сквозь зубы проклятия и возмущённо таращиться на воздушных пиратов.
– Что с ней делать будем? – ещё пять минут назад пугающая лесная теперь казалась девочке невзрачной и жалкой.
– Пытать, – как само собой разумеющееся ответил Валентин.
– Ты серьёзно? – ужаснулась Эля, запоздало вспоминая, что её спутник не простой человек, а призванный из Запредельного демон.
– Как никогда! – Уголки губ Флейтиста потянулись вверх, глаза весело блеснули. Явно пакость задумал. – Ответь, чего больше всего боятся женщины? Например, твоя мама?
– Фигуру испортить, – моментально отозвалась девочка.
А что думать? И так ясно – из городка в городок вместе с небольшой кучкой барахла семья Тихоновых таскала две вещи – напольные весы и дорогущий велотренажер. Отец посмеивался над супругой, и без того не отличавшейся внушительной комплекцией, но терпел её ежедневные двухчасовые занятия. Главной темой разговоров с дочерью и подругами (которые заводились сами с пугающей скоростью) у мамы были диеты. Каждую неделю новая. Диеты начинались с понедельника и благополучно заканчивались в среду-четверг полной маминой уверенностью – снова наврали. Она-де целых два-три дня старается – а весы как застыли на отметке шестьдесят семь, так и ни на одно деление не изменяют показаний.
Нормально готовила мама исключительно для папы, дочь она пыталась кормить капустой, яблоками, творогом с грейпфрутом или тёртой морковью, уверенная – фигуру следует беречь смолоду. На что дочь периодически «чудила», заставляя сметану и молоко прокисать, йогурты покрываться серо-зелёной плёночной плесени, а морковь и капусту загнивать за полчаса с момента покупки. После чего благополучно разделяла с папой его обед или ужин.
– О! – воздел указательный палец к небесам Флейтист. – Верно мыслишь, потомок Тары. Поэтому мы сейчас ограбим кондитерский отдел этого чудесного торгового центра. Нет, лучше кондитерскую фабрику. Она неподалёку. И заставим нашу хрупкую пленницу скушать всё, что сможем раздобыть.
– Какое же это наказание? – искренне удивилась Эля.
Лесная презрительно скривилась. Глупые фантазии людишек казались ей смешными. Ничего они из неё не вытянут. Она не боится пыток. И сигнал своим подаст при первой удобной возможности.
Платформа плавно опустилась на крышу «Меридиана».
– Эх, жаль портить такую красоту, – с сожалением вздохнул защитник, извлекая из ножен кинжал.
В груди у девочки похолодело. Действительно будет пытать! Но Валентин, пропустив алый блик мигающей лампочками вывески по лезвию, в три взмаха вырубил из металлической платформы прикованную паутиной женщину и… Эля не поверила своим глазам. Он снял шляпу, зачерпнул воздух под носом у шипящей лесной – и эльфийка исчезла.
– Ты её… – Эля не договорила. Она переводила взгляд с изуродованной платформы на чародея и не находила слов.
– Усадил в шляпу, да, – черноволосый демон, притворяющийся человеком, веселился от души. – Тело в шляпе, дорогая. Прыгай в быстрый проход и айда на фабрику. Я тебя проведу – ни одна сигнализация не пискнет. Ты какие торты больше любишь? – спросил он у шляпы. Та, естественно, промолчала. – Хорошо, буду кормить тебя птичьим молоком. До сих пор не могу понять, как вы птиц доите.
* * *Следующие дни прошли на редкость тихо и спокойно. Если эльфы были расстроены исчезновением двух арбитров, внешне они ничего не показали. Просто расспросили оставшихся – где и когда в последний раз видели похищенных? Естественно, никакой правды Эля с Валентином не раскрыли – мол, проводили до дома и отправились гулять дальше.
В воскресенье занятие у городских пришлось прогулять по весьма уважительной причине – договорённости с Кущиной. Эля про себя хихикала, вспоминая, как раскрасневшаяся староста обещала дружбу и всестороннюю поддержку в обмен на… Эх, Надечка сохла по… по… Эля даже не могла вспомнить, как звать смазливенького певца, едва избавившегося от подростковых прыщей, а теперь покоряющего провинциальные дома культуры с двумя десятками заводных песенок.
Сама Тихонова любила «поиностранней и потяжелее», но придурь кандидатки в лучшие подруги решила не обсуждать. Хочет – пожалуйста.
Билеты в первый ряд были у Нади на руках. К шести договорились встретиться у школы.
– Смотри у меня, – в десятый раз звонила Эльке Кущина, – только чтобы наверняка!
– Я тебе уже всё сказала – как получится, так и получится, – разозлилась Тихонова. – Ваську же присушила, и этого твоего ля-ля-ля присушу.
«На месяц точно, – подумала она, откладывая мобильник в сторону. – А потом подумаем. Авось само пройдёт, как насморк. Ждать Надьку два года, пока ей шестнадцать стукнет, никакой певунчик не вытерпит, и ёжику ясно. Но и Куща так долго заочно сохнуть не станет».
Элька вздохнула – получилось бы ещё в присутствии такой орды народа! В конце концов на эксперимент она согласилась не для того, чтобы подружиться с выпендрёжницей старостой, а чтобы доказать ей: с опасной новенькой лучше не ругаться – себе дороже.
Что обычно надевают на подобные мероприятия? В Москве бабушка водила внучку на классические концерты (где девочка умудрялась выспаться на две недели вперёд) и на всяких импортных звёзд (вполне себе ничего некоторые). Но те наряды Элька из бабушкиной квартиры не захватила, уверенная – она ненадолго отлучается.
Для порядка сверившись с Интернетом, Тихонова решила не мудрить, а одеться как обычно. В конце концов, не ей очаровывать звезду эстрады.
– Куда ты намылилась на ночь глядя? – в дверном проёме застыла мать. Рыжие волосы выбились из-под косынки, на передник налипла тёртая морковь. Ясно – ужин будет полезный и оздоровительный. – Все вечера где-то шляешься, семьи не видишь! Женька твой с сестрой на соревнования уехали, а ты всё туда же – за порог смотришь!
«Ясно, уже справки у соседей навела, – расстроилась девочка. – Теперь со свету сживёт расспросами».
– Я с подругой на концерт иду! – твёрдо заявила Эля, гадая – отчего не срабатывает эльфийская магия. Когда следовало на уроки идти – ни единого нарекания не было: учишься, доча, – учись лучше. А тут…
– Никуда ты не пойдёшь, – подтверждая невесёлые Элькины мысли, продолжала мать. – Я тебя из квартиры не выпущу!
– Уверена? – разозлилась Эля на ущемление собственных прав. – За билеты, между прочим, деньги заплачены немалые. Не из твоих, из тех, что мне бабушка подарила, – соврала девочка. Билеты покупала Кущина. На ясную голову Эля сама бы не потратилась. – Ну, мама! Ну, пожалуйста! – видя, что родительница закипает, девочка пошла на попятный.
– Никаких пожалуйста! Сейчас отец вернётся – ужинать будем. У него к тебе разговор. И вообще, на следующей неделе мои родители приезжают, а квартира ещё в человеческий вид не приведена.
