Серж Брюссоло - Волк и фея
Пленница!
Пегги даже не успела ничего возразить. Гвардейцы схватили ее и вывели из зала суда. Черная карета с зарешеченными окнами ждала ее во внутреннем дворе дворца правосудия. Ее втолкнули внутрь. Синий пес едва успел вскочить на подножку, чтобы поехать с ней. Когда дверца уже закрывалась, девушка заметила Дени де Монтовера и Тибо, шепчущихся под сводами дворца. Конные кирасиры окружили карету, был отдан приказ трогаться, послышался удар кнута, и дорожная карета покатила, трясясь по мостовой и увозя пленницу навстречу ее судьбе.
Тибо де Шато-Юрлан, насупив брови, смотрел, как карета исчезает за горизонтом.
– Ты чем-то недоволен, друг, – заметил Дени. – А ведь и вторая часть нашего плана прошла без сучка без задоринки…
– Да, правда. Но я не успокоюсь, пока эта Пегги Сью не отдаст душу дьяволу. Я чувствую, что она еще доставит нам хлопот. Она не из тех, кто смиряется с судьбой. Ей понадобилось много смелости, чтобы поступить в школу фей. Раз уж она оказалась способной на это, значит, и сбежать сумеет.
– Ее заточат в темницу, что успокоит ее лет на тридцать-сорок…
Тибо поморщился. Каждый раз, когда нервничал, он поигрывал золотым кинжалом, висевшим у пояса.
– Эта башня… – проворчал он. – Ты слышал, что о ней говорят?
– Да, – сказал Дени. – Я поспрашивал людей. Она без бойниц. Там есть лишь дверь на первом этаже, через которую вводят заключенного. Как только он оказывается внутри, каменщик спешно закладывает вход, оставляя только маленькое отверстие, через которое передают еду и свечи… Оказаться в этой башне – все равно что попасть на дно колодца. Те, кто был помещен туда до Анны-Софии, сошли с ума через три месяца. Ее ждет та же участь.
– Не знаю, не знаю, – пробурчал Тибо. – Для пущей уверенности я отправлю туда тебя во главе вооруженного отряда. Поставишь охрану вокруг башни и потом… Потом… не сразу, конечно, а через какое-то время ты подсыплешь яду в пищу этой несчастной. Так она будет меньше мучиться в заточении, правда?
– И то верно, – одобрил Дени де Монтовер. – Сам хотел тебе предложить. Это будет с нашей стороны жестом милосердия.
Дорога длилась целую вечность. Карета с железными решетками на окнах тряслась по выбоинам, и пассажиров бросало во все стороны. Пегги и синий пес катались по скамье, стукаясь о крышу.
В полдень карета остановилась перед таверной, чтобы пленники и охрана могли подкрепиться. Девушке нельзя было выходить из кареты. Ей принесли поднос с едой, которую она отдала псу: все произошедшее лишило ее аппетита. Затем они продолжили путь. Кожаные занавеси на окнах не давали увидеть окрестности, и Пегги понятия не имела, где они находились.
Когда наступил вечер, они приехали, и юная узница смогла наконец сойти на землю. Перед ней высилась огромная сторожевая башня, увитая плющом. На ней не было ни одного окна. Это место было столь печальным, что напоминало скорее могилу, чем тюрьму.
– Если Ваше Высочество соизволит войти, – произнес капитан с изысканной вежливостью.
Пегги прошла три шага в сторону проема у основания башни. Каменщик и его помощники стояли там с мастерками в руках, готовые начать заделывать вход.
– И правда, – вздохнула Пегги, – все очень быстро сработано…
Капитан поклонился в смущении.
– Я лишь исполняю приказ премьер-министра, – сказал он, словно извиняясь. – Уверяю вас, что я очень сожалею. Я солдат, а не тюремщик, и это задание внушает мне ужас.
Он говорил искренне. Пегги поняла, что при дворе у нее были не только враги.
– Хорошо, – сказала она, пожав плечами. – Покончим с этим, раз заточения нельзя избежать.
И она вошла в башню, а синий пес вбежал за нею.
– Я решил оборудовать вам место, – сказал нерешительно капитан. – Здесь, конечно, нет особых удобств, но вы найдете запас свечей. Используйте их экономно, я не знаю, дадут ли вам еще. Я узнал, что меня сняли с должности. Барон Дени де Монтовер сменит меня завтра во главе отряда, который будет следить за башней.
Пегги поблагодарила его кивком. Она знала, что это означает. Преданный друг Тибо должен закончить дело, начатое его хозяином.
Каменщик с помощниками начали наваливать огромные камни, чтобы заложить вход. Они работали быстро и тщательно. Оказавшись в темноте, Пегги поспешно зажгла свечу в стоящем на столе подсвечнике. При свете заходящего солнца она успела увидеть, что первый этаж переделан в спальню. Ширмы должны были придать немного уюта этой неприветливой круглой башне, оплетенной паутиной. Из мебели были стол, два кресла, кровать, этажерка для книг и два шкафа. В первом лежали запас еды в виде консервов, во втором – белье, полотенца, мыло и свечи. Около разрушенного камина стояла бочка с водой. Девочка еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Сколько времени ей придется здесь пробыть? Месяцы, годы?
Синий пес, почувствовав ее печаль, стал тереться об ее ноги.
Пегги рассеянно погладила его, продолжая смотреть на исчезающее отверстие входа. Наконец был положен последний камень, и лучи заходящего солнца исчезли.
«Вот, – подумала девушка. – Все кончено. Теперь я замурована».
Побежденная, раздавленная судьбой, она бросилась на кровать и стала плакать, уткнув лицо в подушку.
Маленький огонек свечи не мог освещать зал полностью, и окруженная ширмами «спальня» выглядела в полутьме маленьким жалким островком.
Через час, когда приступ отчаяния прошел, Пегги Сью стала строить план побега.
– Сначала надо подробно изучить башню, – решила она и взяла подсвечник. – Чтобы точно знать, где я нахожусь.
И вместе с синим псом она отправилась по лестнице, которая вела наверх. Но увиденное лишь разочаровало ее. Башня состояла из нагромождения пустых унылых залов, где ржавели старые доспехи. Все бойницы заложены, и оказалось невозможно добраться до верха постройки, чтобы осмотреть местность.
– Хорошо, – сказала Пегги дрожащим голосом и вздохнула. – Как я и думала, это не тюрьма, это – могила.
– Не переживай, – сказал синий пес. – Мы найдем возможность сбежать. Мы уже выбирались и из более опасных переделок.
– Правда, – заметила девочка. – И то верно…
Но пес почувствовал, что она ему не верит.
Они молча устроились на кровати и сидели неподвижно, наблюдая за гаснущим пламенем свечи. Пегги знала, что лучше было загасить пламя, но не решилась. Она боялась видений, которые могли явиться во мраке.
Наконец она уснула, охваченная печалью, думая о друзьях, которых она оставила на земле: бабушка Кэти, Наксос… Если бы они были здесь, она бы почувствовала себя сильнее. Она бы верила в будущее, но теперь это невозможно, ведь Азена не захотела взять их на Анкарту. Пегги осталась одна с синим псом, который ничем не мог ей помочь. Решительно, будущее представлялось в темном свете.
На следующее утро, проснувшись, она с удовлетворением увидела, что солнце, проникая через трещины в крыше, погружает тюрьму в золотую полутьму, наполненную частичками пыли. Хоть это и малость, но лучше, чем полная темнота.
Она решила, что на раздумья у нее еще будет время, а пока надо делать все возможное, чтобы не поддаться панике или отчаянию. Потому Пегги выбрала в книжном шкафу книгу и удобно устроилась для чтения. Ей надо было вновь обрести спокойствие. Если она все время будет тревожиться, то быстро сойдет с ума.
Когда ей надоело читать, она стала осматривать содержимое шкафов с провизией. Вдвоем, ограничивая себя в еде, они могут продержаться неделю. Небольшой срок.
– Думаешь, они оставят нас умирать с голоду? – встревожился синий пес.
– С таким командующим, как Дени де Монтовер, можно всего ожидать, – вздохнула девочка. – Он преданный слуга Тибо. Думаю, этим двоим очень не хочется, чтобы нас освободили.
– Может, нам попытаться вырыть подкоп? – предложил пес. – Я – пес и очень приспособлен к такого рода труду…
– Он не будет достаточно широк для меня, – ответила девочка, – но ты можешь попытаться убежать и пойти за Антоненом. С той стороны вам будет проще помочь мне.
Она говорила так, чтобы подбодрить своего друга, но мало верила в сказанное. У Антонена нет подмоги, что он может предпринять?
В полдень они вздрогнули, услышав скрежет. Это был тюремщик, подававший в башню поднос с едой через узкое прямоугольное отверстие в полу. Когда Пегги нагнулась, чтобы поднять поднос, синий пес прорычал:
– Минуточку! Мне не нравится запах этой еды…
Подойдя к мискам, он стал их подозрительно нюхать.
– Что такое? – встревожилась девушка. – Хочешь сказать, что…
– Возможно, яд… – определил пес. – Небольшая доза.
– Уже? – простонала Пегги. – Они времени не теряют.
И она с отвращением отодвинула поднос.
– Надеются постепенно отравить нас, – проворчал синий пес. – Тогда убийство пройдет незамеченным. Они всегда смогут сказать, что мы умерли от голода и отчаяния. В любом случае и речи не может быть о том, чтобы мы ели их отбросы. Я закопаю их. Тогда они подумают, что мы попали в их западню.
