Лорен Оливер - Прядильщики. Магические приключения девочки Лизы и ее брата Патрика
Туннель обрушился и вызвал обвал, который и накрыл собой королеву прядильщиков.
«Все кончилось», — сказал ночник Лизы.
— Я думаю, — произнесла девочка, отводя взгляд от безжизненно повисших длинных пальцев королевы с длинными острыми ногтями, — я думаю, что теперь самое время отправиться домой.
Тут она услышала у себя за спиной стон.
— Мирабелла! — спохватилась Лиза. Обернувшись, она увидела, что Мирабелла сидит на земле, потирая голову. Девочка подбежала к крысе, опустилась рядом с ней на колени и крепко обняла ее за плечи. — С вами все в порядке?
— Кричать не надо, — поморщилась Мирабелла, хотя Лиза не кричала, а говорила обычным голосом. Между ушами у Крысы вспухла огромная шишка — поэтому у нее, наверное, и болела голова.
— Пойдемте, — сказала девочка. — Позвольте, я помогу вам.
Она встала и протянула крысе свою руку. Мирабелла приняла ее и с помощью Лизы тоже поднялась на ноги.
— Идти можете? — спросила девочка. — Ничего не сломали?
Мирабелла осторожно ощупала свои ребра, затем внимательно осмотрела хвост и отрицательно покачала головой.
— Все равно я думаю, что вам лучше опереться на меня, — произнесла Лиза.
Мирабелла закинула одну лапу на плечо девочки, та обхватила Мирабеллу за талию, и все они медленно побрели вперед, прочь из Подземного мира — крыса, девочка, два кажущихся темными смутными пятнышками ночника и маленькая душа, освещавшая им путь своим мерцанием.
Глава 22
Возвращение
Лизу разбудили голоса под лестницей. Она лежала в своей постели. Сквозь тонкие шторы в комнату струился солнечный свет из окна. Настал еще один чудесный весенний день.
— Ты уверен, что не оставил их на работе? — послышался голос матери, и девочка поняла, что отец до сих пор не может найти свои очки.
Его очки! Внезапно Лизе вспомнилось все — прядильщики, путешествие по Подземному миру, длинный трудный обратный путь…
Она села в кровати, и комната, казалось, качнулась у нее перед глазами.
Девочка вспомнила привкус песка во рту, вспомнила, как наглоталась воды, когда тонула в реке Познания.
Лиза осторожно поднялась с кровати, проверяя, может ли она стоять на ногах. Поискала на себе царапины — нет, все было в порядке. Даже ее одежда оказалась целой и чистой. Очень чистой. Девочка похлопала себя по карманам пижамных брюк, и сердце у нее упало. Отцовских очков в них не было. На секунду Лиза почувствовала разочарование — неужели все ее путешествие в Подземный мир ей только приснилось?
Но нет. Такое не могло присниться, все было слишком реальным. Она в мельчайших подробностях припомнила окончание своего путешествия — как тащила на себе Мирабеллу, а затем, в какой-то момент, сама начала уставать. Вспомнила огромную шлюпку с горящими на ней огоньками фонарщиков и голос ночника, сказавший ей: «Все в порядке, Лиза. Теперь ложись и спи, а мы отвезем тебя вверх по реке».
А вот как она выбиралась из подвала, девочка совершенно не помнила. Не знала, как долго она провела вдали от дома. И что случилось с душой Патрика, она тоже не знала.
Лиза быстро подошла к двери и выглянула в коридор. Услышала, как тикают часы. А вот всхлипываний и причитаний слышно не было, это значит, что родителям не пришлось провести несколько бессонных ночей, ожидая ее возвращения. Неужели так получилось — и как это было возможно, что она побывала Внизу и возвратилась домой всего за одну ночь?
Лиза прошла к спальне Патрика и приоткрыла скрипнувшую дверь. Патрик спал на боку, подмяв под себя сбитые в ком простыни, и слегка похрапывал. На подушке виднелось мокрое пятно от накапавшей у него изо рта слюны. Сердце радостно забилось в груди девочки.
Она вошла в спальню, приблизилась к кровати, наклонилась над Патриком. Да. Это был он, ее настоящий Патрик.
— Патрик, — прошептала Лиза, желая окончательно удостовериться, что так оно и есть, а затем повторила чуть громче, тряся брата за плечо. — Патрик.
Он открыл глаза. Широко зевнул, затем протер глаза своими пухлыми кулачками.
— Я голодный, — сказал он, приведя этим сестру в восторг. Так просыпаться мог только ее настоящий брат.
— Можем сегодня испечь кексы. Я сама испеку, — произнесла Лиза.
— Фу, — ответил Патрик и поморщился. — От тебя плохо пахнет.
Да, Патрик вернулся. А значит, не было сном и путешествие Лизы.
— Одевайся, — сказала она, отходя от кровати. — Сегодня нас ждет масса приключений.
— А можно сначала кексы?
— Если причешешь волосы, — ответила девочка. Патрик неохотно буркнул «да» и начал вылезать из кровати.
Лиза возвратилась в свою комнату, чувствуя себя счастливой как никогда. Вынула было свои джинсовые шорты и любимую футболку, но затем передумала и достала из шкафа нарядный желтый летний сарафан. Ведь сегодня особенный день, не правда ли?
Вылезая из пижамных брюк, она услышала тихий звук, похожий на шуршание песка в песочных часах. Это высыпались из кармана маленькие семена надежды. И снова Лизу охватила бурная радость.
Вот еще одно подтверждение того, что все было на самом деле — и Мирабелла, и фонарщики, и ночники, и ниды, и крот-дирижер. И более страшные вещи тоже — Каменный двор, например, и прядильщики, и морибаты, и Живой лес. И река Познания — удивительная и одновременно смертельно опасная.
Девочка опустилась на колени и аккуратно подобрала с пола все семена надежды. Поднимаясь, она краем глаза заметила, как что-то блеснуло на ее ночном столике у кровати. Она подошла и увидела наполовину скрытые под носком Патрика, который она отобрала у Мирабеллы, отцовские очки. Должно быть, она вынула их из кармана, когда укладывалась в постель. Сердце Лизы запело от восторга. Она пересыпала семена надежды в кармашек своего сарафана и взяла со столика отцовские очки.
Спустившись по лестнице вниз, девочка застала свою мать на кухне — она как обычно смотрела в пустоту, сидя над очередной стопкой счетов. Мама сидела, привычно сложив руки на коленях, и между ее бровями уже нарисовался небольшой восклицательный знак. Лежавший перед ней на тарелке гренок оставался нетронутым, а сама мама была очень бледной.
— Патрик хочет кексы, — сообщила Лиза, входя на кухню.
Мама встряхнула головой, словно очнувшись от сна.
— Не сегодня, Лиза, — усталым голосом ответила она. — Я только что запустила посудомоечную машину.
— Но сегодня особенный день, — продолжала настаивать девочка. — Душа Патрика вернулась к нему из Подземного мира. Ее принес оттуда его ночник.
— Его… кто?
— Ночник. Это такие маленькие существа, вроде бабочек. Они разносят сны. А еще выносят сюда, Наверх, семена надежды. И еще они бессмертны. И навеки привязаны только к одному человеку во всем мире. Ты можешь в это поверить? — Лизу переполняла радость, она бурлила в ней, как воздушные пузырьки в стакане с газированной водой, и девочка даже не заметила, как за время этого короткого рассказа лицо матери становилось все скучнее и скучнее, пока не сделалось унылым, как покрытое дождевыми каплями окно.
— Ах, Лиза! — неожиданно воскликнула миссис Эльстон. — Ну что мне с тобой делать?
Затем, к ужасу дочери, она опустила голову на свои лежащие на столе локти и зарыдала.
На какое-то мгновение Лиза растерянно застыла, она никогда до этого не видела свою мать плачущей. Но сейчас, очевидно, прорвалось наружу то, что так долго копилось у нее на душе. Увидев маму плачущей, девочка испытала те же чувства, что и при первом знакомстве с рекой Познания — печаль и удивление в одно и то же время.
Она приблизилась к кухонному столу, сунула руку в кармашек сарафана, вытащила из него два семечка надежды и протянула их маме.
— Знаешь, что это такое? — тихо спросила Лиза. Так она обычно разговаривала с Патриком после того, как ему снился очередной кошмар. — Это семена надежды. Они невзрачные, но зато растут повсюду, даже в таких местах, где больше ничего не растет.
Миссис Эльстон подняла голову и внимательно посмотрела на дочь, а затем сказала только:
— Лиза…
— Это не выдумка, мама, это правда. Бери. Это тебе.
Миссис Эльстон посмотрела на маленькие темные семена, лежавшие на ладони дочери. Снова посмотрела на дочь. Раскрыла рот, но тут же закрыла его. Снова посмотрела на семена и, возможно, увидела, как они мерцают алмазными искорками. А может быть, и что-то другое увидела. Как бы то ни было, она протянула руку, взяла семена и сжала их в своем кулаке.
— Спасибо, — сказала мама. А затем неожиданно наклонилась вперед и горячо обняла Лизу. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, правда? Тебя и Патрика. Очень-очень люблю.
— Ты меня раздавишь, — произнесла девочка, уткнувшись в плечо матери. Миссис Эльстон засмеялась и отпустила ее.
— И вот еще, взгляни, — проговорила Лиза, выкладывая на стол отцовские очки.
