Вольфганг Хольбайн - Зеркальное время
— Раз там Алиса, значит, это выход!
Когда до зеркала оставалось не больше десяти метров, в коридоре распахнулась какая-то дверь, и оттуда выглянула Алиса.
— Нет! — крикнула она. — Это ловушка!
Юлиан по инерции еще пробежал несколько шагов и только потом начал тормозить. Но это оказалось не так легко — если вообще возможно. Юлиан упирался пятками в пол, но разогнавшаяся каталка тащила его вперед.
Они были уже в пяти метрах от торца, и тут фигура в зеркале, которую они принимали за Алису, подняла голову.
Теперь обман стал очевиден. Черные волосы оказались париком, надетым на остроухий череп с красными глазами. Франк вскрикнул и обеими руками вцепился в спицы колес. Каталка остановилась, Юлиан налетел грудью на ручки, а Франк не только лишился нескольких ногтей, но и кубарем слетел с сиденья. Его понесло прямо в зеркало ногами вперед.
В этот самый момент тролль со злорадной ухмылкой сделал шаг из мерцающей поверхности — и загипсованная нога Франка угодила ему в морду.
Гипсовая корка разбилась на куски, тролля отшвырнуло назад, и в то же мгновение вторая нога Франка налетела на зеркало и разнесла его на части. Франк рухнул на пол вместе с грудой сверкающих осколков и остался лежать без сознания.
Юлиан одним прыжком очутился возле него. Явственно пахло горелым, куски гипса дымились. Франку повезло, что он въехал в морду тролля гипсом, а не другой ногой.
Тролль понес гораздо большие потери. Когда зеркало разбилось, его ноги еще оставались в коридоре.
Там они и остались.
Юлиан отвернулся, чтобы ему не сделалось дурно, и стал затаскивать Франка назад в кресло. Тот очнулся и простонал:
— Что, что же это было?
Тут взгляд его упал на то, что лежало перед разбитым зеркалом, и он испуганно осекся:
— Боже правый!
Юлиан стал молча разворачивать кресло.
Алиса все еще стояла перед дверью, из которой вышла.
— Скорее! — позвала. — Их здесь еще много! За мной!
Юлиан, не медля ни секунды, выкатил кресло за дверь вслед за Алисой.
— Здесь же лестница! — испугался Франк.
Перед колесами каталки начинались мраморные ступени, ведущие вниз. Стена лестничной клетки состояла из стеклянных блоков, сквозь которые были видны вспышки молний. Гроза громыхала уже над самой больницей. Алиса стояла на нижней ступеньке и махала им рукой.
— Ты можешь идти? — спросил Юлиан.
— Нет. Но это не значит, что...
— Тогда держись крепче!
Он изо всех сил вцепился в ручки кресла и покатил его вниз на задних колесах.
Первые ступени они преодолели удачно. Но потом. коляска вырвалась из рук Юлиана, и последнюю часть спуска Франк преодолел гораздо быстрее, чем ему хотелось бы.
Каким-то чудом он остался цел и на этот раз, хотя его сальто в воздухе оказалось еще более впечатляющим, чем предыдущее. Второе чудо состояло в том, что каталка оказалась почти невредимой. Стиснув зубы, Франк снова карабкался в свое кресло и стонал:
— Проклятье! Кому ты достанешься в друзья, тому и врагов уже не понадобится!
— Скорее! — торопила Алиса. — Сейчас они будут здесь!
— Пристрелите меня на месте, это будет быстрее и хоть не так мучительно! — ругался Франк.
Юлиан опять не обращал на него внимания. Он быстро вывез кресло вслед за Алисой в примыкающий к лестнице коридор. Влево этот коридор простирался вдаль, заканчиваясь зеркалом в торце. Направо же виднелся вестибюль со стеклянной дверью наружу. Юлиан инстинктивно вырулил направо, к выходу, но Алиса замахала руками, отчаянно указывая в другую сторону.
Юлиан поколебался, развернул кресло и побежал в длинную сторону коридора.
Франк начал громко протестовать, пытаясь повернуться на сиденье:
— Ты что, свихнулся? Ведь мы уже были почти у выхода!
— Алиса знает, что делает! — задыхаясь, ответил Юлиан. — Верь ей!
— Но ты же сам не знаешь, кто она такая!
Юлиан не ответил, он берег дыхание и силы. Алиса бежала впереди, и он едва за ней поспевал. Расстояние между ними увеличивалось. Разрыв составлял уже метров двадцать, когда Алиса наконец добежала до зеркала и, не останавливаясь, исчезла в нем.
И тут же на ее месте появился тролль.
На сей раз этот монстр уже не пытался замаскироваться, он выступил из зеркала во всей полноте своего безобразия. В правой руке он держал дубинку, усаженную острыми шипами. Ухмыляясь, он время от времени хлопал ею по левой ладони, видимо не причиняя себе никакого вреда.
Юлиан уперся ногами в пол, останавливая коляску, затем развернулся — и вскрикнул. В проходе позади него тоже появился тролль. Он был вооружен так же, как и первый, и тоже находился метрах в двадцати от них. Оба приближались — с ухмылками и как-то не особенно торопясь.
— Что это за... звери? — заикаясь, спросил Франк.
— Тролли, — ответил Юлиан. — Я их так называю. Понятия не имею, кто они на самом деле.
— А мы с ними управимся? Не такие уж они здоровые.
— Забудь об этом, — сказал Юлиан. — Помнишь подпалины на моей куртке? (Франк кивнул.) Это один из них до меня дотронулся.
— О Боже, — пролепетал Франк. — Тогда у нас один выход: кричать как можно громче.
— В этом можешь не стесняться, — сказал Юлиан. — Только вряд ли будет толк. Ты разве не заметил, что до сих пор нам не встретился ни один человек?
Обе твари не спеша подходили ближе, ухмыляясь до ушей. Юлиан вдруг вспомнил слова Рогера, что тролли питаются чужим страхом. Если это так, то сейчас у них пир горой...
— «Алиса знает, что делает, верь ей!» — передразнил Франк. — О, разумеется, она знает, что делает. Она заманила нас в западню, эта твоя малышка!
Юлиан сам не понимал, зачем Алиса это сделала! Если она заодно с троллями, тогда зачем она так долго возилась с ними, пытаясь вывести отсюда?
Оба тролля подходили все ближе.
Юлиан выдернул вставные железные ручки кресла, отдал одну Франку, а другую взвесил в руке. Это были довольно тяжелые болванки, которые могли послужить оружием против любого другого врага. Но не против троллей. Вид такого оружия вызвал у них лишь утомленную ухмылку. Но Юлиан решил: если уж отдавать жизнь, то как можно дороже.
Однако дело повернулось иначе.
Внезапный удар грома сотряс все здание больницы, со всех сторон послышался звон и грохот разбитого стекла, вздрогнули даже тролли. Ураганным ветром распахнуло двери, со стен посыпалась штукатурка. Вихрь ворвался в коридор — и Повелители Сумерек снова были здесь! Все это время они только выжидали удобного момента, чтобы наброситься на свою добычу. А теперь, когда тролли загнали Юлиана с Франком в ловушку, этот случай представился. Значит, тролли были прислужниками созданий тьмы.
Но в этом рассуждении Юлиана была какая-то ошибка, потому что тролли вдруг подняли испуганный крик, побросали дубинки и попытались бежать, но их держало что-то невидимое. Он в ужасе отвел взгляд. И посмотрел в зеркало.
Там снова была Алиса. Она стояла за зеркалом и махала ему обеими руками. И Юлиан не стал медлить. Франк тоже больше не противился, когда кресло покатилось к зеркалу.
За спиной у них послышался хруст перемалываемых костей, и кресло с молодым репортером с разгона въехало в зеркало.
Глава шестая ПО СЛЕДАМ ШЕРЛОКА ХОЛМСА
Как Юлиан и ожидал, пройдя сквозь магическое зеркало Алисы, они очутились на ярмарочной площади. И хотя на этот раз им не пришлось падать с трехметровой высоты, каталка Франка все-таки опрокинулась, а сам он приземлился лицом прямо в лужу. Когда Юлиану удалось наконец поднять его и взгромоздить на изрядно покалеченное кресло, на лице Франка не отражалось ничего похожего на благодарность.
Но когда они снова оказались в безопасности — хотя бы кажущейся — в номере отеля, после горячей ванны, после основательного ужина, который им принесли в номер, несмотря на позднее время, и после того, как Юлиан безропотно выслушал все упреки и обвинения, Франк постепенно начал успокаиваться.
Полночь давно миновала, и Юлиан в глубине души даже удивлялся, почему так долго не раздается стук в дверь и не появляются эти два друга из полиции. Он смертельно устал, но был уверен, что спать не придется еще долго.
— Ты меня вообще слушаешь или нет? — спросил Франк.
— Честно говоря, нет, — смутился Юлиан.
Франк одарил его красноречивым взглядом, с трудом выкарабкался из кресла и захромал к бару, чтобы взять себе еще одну бутылку пива. Юлиан отметил, что это уже третья с тех пор, как они вошли в комнату. Кроме того, Франк выкурил целую дюжину сигарет, и в номере было не продохнуть. Судя по всему, профессия репортера была далеко не единственным его недостатком.
— Извини, я зря накричал на тебя, — сказал Франк, снова усевшись на место. — Я был вне себя. Но нам не пришлось бы столько пережить, если бы ты сразу рассказал мне всю правду.
