Нед Виззини - Битва чудовищ
— Почему же? — с наивным видом спросил Брендан. — Я хотел сказать… сейчас мы не знаем, как вернуться домой. И зачем нам вообще возвращаться? Я знаю, Оципус еще та заноза в заднице, но это же лучше, чем ходить в школу, где меня донимает этот тупой верзила Скотт, а затем возвращаться домой и слушать всю ночь напролет ругань родителей! Мы должны воспользоваться этой возможностью. Начать веселиться. Знаете, что я думаю? Я думаю, вы мне все завидуете, потому что я любимчик императора!
— Любимчик? Он чуть не казнил тебя, — напомнила ему Элеонора.
— Мы поняли друг друга, — бросил Брендан и унесся по коридору прочь от водоема. — Я возвращаюсь обратно. Увидимся позже! Может быть, мне удастся уговорить императора вернуть мою кровать и поставить ее в роскошных императорских покоях… — он продолжал что-то говорить, но его уже никто не слышал.
— Что же мы будем делать? — спросила Элеонора.
— Оставаться на месте, — решил Уилл. — Нам нужно внимательно изучить эти книги. В них может быть подсказка, как нам выбраться отсюда.
— И оставить Брендана одного?
— Разумеется, — уверенно ответил Уилл. — Ему нужно повзрослеть. Как только он заведет разговор с этим мерзким императором, я могу с точностью сказать, что уже завтра он окажется на арене один на один с белыми медведями и львами, и весь в слезах, будет умолять нас прийти на помощь и спасти его.
— Но что же будет, если с ним что-нибудь случится до того, как мы сможем прийти на помощь? — испугалась Корделия.
— По крайней мере, — подвел итог Уилл, — он получит ценный урок.
44
Как только Брендан выбежал из Дома Кристоффов в ночную тьму — римские стражники пропустили его, стоило только сказать, что он направляется к Оципусу подготовиться к играм, — он стал сомневаться в верности своего решения: «Раньше я никогда не делал ничего один, никогда не был вдали от своей семьи. Но я должен быть непоколебим. Может быть, это моя судьба — жить в Древнем Риме. Я всегда думал, что я рожден стать звездой лакросса или баскетбольным игроком «Джайантс», но я не преуспел ни в том, ни в другом. Но здесь… возможно, я стану великим. Я уже один из приближенных императора. И кажется, я ему нравлюсь. И он уважает меня. Но что, если я никогда больше не увижу Делию, Нелл, маму и папу?.. Нет, ты не должен так думать. Ты должен идти дальше, идти дальше, идти дальше…»
— СТОЙ!!
Брендан замер как вкопанный и медленно развернулся. Это была Ведьма Ветра.
Она парила в нескольких метрах над землей, подхваченная легким ветерком. У нее были новые, сияющие в темноте хромированные руки и длинная развевающаяся мантия. Ее кривая улыбка и лысая голова напомнили Брендану вырезанный на обложке «Книги Судьбы и Желаний» знак глаза.
— Что тебе надо?! — спросил Брендан.
— Тебе предстоит пройти последнее испытание, — улыбнулась Ведьма Ветра.
— Испытание?
Ведьма Ветра сунула руку под мышку и вытащила другой металлический предмет, прицепленный к культе — длинный и острый как бритва изогнутый кинжал.
Затем она спустилась на землю и стала медленно приближаться к мальчику. Оказавшись совсем рядом, Ведьма Ветра вытянула руку с кинжалом вперед.
Колизей был пуст. Дом Кристоффов остался далеко позади, если бы Брендан позвал на помощь, никто бы не успел ему помочь — было бы уже поздно.
— Что ты делаешь? — спросил Брендан, его голос дрожал от страха, а сам он застыл на месте.
— Я пыталась убить твою сестру Корделию, — пустилась в объяснения Ведьма Ветра. — Но мне не удалось довести дело до конца. Я пыталась убить Элеонору. И снова меня постигла неудача. Можешь представить себе, в каком я замешательстве. Я не имею никакого понятия, почему моя сила ослабела. И в поисках ответа на этот вопрос, я вдруг поняла, что еще не пыталась убить тебя.
— Послушайте, дамочка, — Брендан пытался звучать убедительнее, — я всего лишь хочу вернуться к императору… Я не собираюсь ничем вам вредить… Вам обязательно нужно проводить это испытание? Я имею в виду…
Но перед тем, как Брендан успел закончить свою мысль, Ведьма Ветра воткнула ему в грудь клинок.
Прямо в сердце.
Брендан задыхался. Он испытывал невыносимую боль, от которой перехватило дыхание. Тогда он почувствовал, как замедляется биение его сердца. Он не мог вымолвить ни слова. Мальчик взглянул вниз и увидел, как кровь сочилась из раны. Ведьма Ветра вытащила кинжал и улыбнулась. Брендан упал на колени и почувствовал, что теряет сознание.
— Сработало, — подвела итог Ведьма Ветра. — Сила вернулась ко мне.
Сердце Брендана остановилось. Перед глазами все начало вращаться. Но перед тем, как он упал на землю…
Рана на груди начала затягиваться. Он ощутил, как сердечная мышца восстанавливается, а затем и трепетание жизни внутри. Брендан был в недоумении, вне себя от радости и ужаса. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. За считанные секунды к нему вернулось дыхание, а лицо снова порозовело.
— Не-е-ет! — взвыла Ведьма Ветра.
Брендан, покачнувшись, поднялся на ноги и ощупал рукой свою грудную клетку, чувствуя в ней биение сердца, и широко улыбнулся Ведьме Ветра. Мальчик чувствовал себя так, словно выиграл гладиаторский бой, словно победил ее перед огромной толпой зрителей.
— Кажется, твоя магическая сила все-таки покинула тебя, Лысая Башка!
Услышав это, Ведьма Ветра взметнулась в воздух, словно ракета, с криком: «Этого не может быть!», и вскоре растворилась в ночном небе.
Брендан развернулся и с новым чувством уверенности в себе побежал к входу в императорский дворец.
Это знак, подумал он. Я должен быть не просто римлянином. Я непобедим! Я должен стать гладиатором! Возможно, даже… величайшим гладиатором всех времен!
45
Корделия, Элеонора, Уилл и Феликс провели ночь в гостиной Дома Кристоффов со всеми книгами, которые они смогли вынести из грота. Ребята спали на них, как на подушках, и укрывались ими, словно одеялами, поскольку никакого постельного белья в доме не осталось.
На следующее утро Элеонора проснулась и увидела Феликса, склонившегося над одной из книг. Фолианты были разложены ровными рядами, раскрытыми на страницах с названием.
— Что ты делаешь? — спросила его Элеонора. Уилл и Корделия еще спали. Гостиная была освещена мягким серым светом, солнце еще не встало, но его первые лучи уже брезжили вдалеке. Казалось, что день выдастся особенно жарким.
— Ничего. — Феликс мгновенно отвернулся от фолиантов. — Просто слежу за ними.
— Следишь за ними? Ты пытаешься их прочитать. — Элеонора подошла к нему. — А ты умеешь читать?
Голова Феликса поникла, словно ему было слишком стыдно ответить на этот вопрос. Элеонора все поняла.
— Ничего страшного, — она улыбнулась. — Я научу тебя.
— Правда?
— Конечно. По крайней мере постараюсь, пока Делия спит. Как только она проснется, я знаю, она будет говорить что-то вроде: «Отойди, Нелл. Из тебя никудышный учитель чтения».
— Почему же? — спросил Феликс.
— Потому что я… — Элеонора силилась объяснить ему, но потом подумала: «Да какая разница? Феликс все равно не поймет!». — Неважно. С чего начнем? Ты знаешь алфавит?
— То есть все эти буквы? — Феликс покачал головой. — Я знаю лишь, как пишется мое имя. Но вот остальные…
— Господи, нам придется начинать с самых азов, — вздохнула Элеонора.
— Это плохо?
— Нет, это замечательно. Лучше всего я знаю именно азы.
Элеонора начала с буквы А и всех звуков, которые она может обозначать. Пока она объясняла правила чтения, она вдруг поняла, насколько труден английский язык. Большинство букв могли обозначать разные звуки в зависимости от их положения в слове. Буква О могла обозначать четыре звука, и Элеоноре казалось, что их даже больше. В конце концов она пришла к мысли, что нужно очень постараться, чтобы выдумать язык сложнее, чем английский. Удивительным казалось даже то, что вообще хоть кто-то умеет читать на нем.
— Почему С и К звучат одинаково? — озадаченно спросил Феликс. — Разве нельзя просто избавиться от одной буквы?
— Неплохая мысль, — заметила Элеонора. — Тебе стоит написать e-mail с этим предложением всем составителям словарей.
Феликс кивнул, будто бы он все понял, и стал читать название одной из книг. В этот момент проснулся Уилл и осторожно коснулся плеча Корделии.
— Взгляни на это, — обратился к ней юноша. — Твоя сестра учит грека читать.
— Ты бы тоже мог помочь, — заметила Корделия. — И показать свое благородство после того, как чуть не устроил драку.
— Верно, — ответил Уилл, думая про себя: «Показать свое благородство». Звучит достойно!» И он решительно подошел к Элеоноре и Феликсу.
— Не желаете принять помощь британца с разносторонними знаниями?
