Дмитрий Емец - Книга Семи Дорог
– Ох уж эта муза домашнего хозяйства! К счастью, она нападает не всегда, а раз в две недели. В остальное время мы живем в милом сердцу свинарнике! А ведь, друг мой Добряк, где-то на свете есть девушки, которые занимаются хозяйством ненавязчиво для окружающих. Среди ночи тихо помоют несколько тарелочек и постирают несколько тряпочек. Утром встанешь – завтрак готов и нету всей этой трудовой истерии!
Варвара плеснула под стол воды, но Корнелий был готов к такому повороту событий и, схватив флейту, превратил воду в лед.
– А у нас тут грязный снежок идет! – похвалился он.
Варвара еще немного погрохотала и успокоилась. Запрыгнула на стол и, ожидая, пока пол подсохнет, стала болтать ногами. Определив по этим праздным ногам, что с хозяйкой вполне можно иметь дело, Добряк и Корнелий вылезли из-под стола.
– Ты не видела мои очки? – спросил связной света.
Варвара бросила в него очечником. Корнелий чудом поймал его, после чего заявил, что в следующий раз помогать не надо. Он будет искать все сам. И пока он придирчиво осматривал очки, убеждаясь, что они не пострадали, Варвара заметила под резинкой внутренней части очечника аккуратно сложенную страничку и поинтересовалась, что это.
– От моего дяди Троила! В детстве я очень переживал, что я очкарик. А он, утешая меня, выписывал из магических книг все, что попадалось про очки, – Корнелий бережно оттянул резинку и достал страницу. Золотые буквы пробегали волнами, возникая там, где глаз касался бумаги.
«Очки для подсчета овец. Похожи на огромные зеркальные очки на один-единственный глаз. Способны сосчитать любое количество овец, но совершенно бесполезны при подсчете бегемотов, коров, коз и других животных. Трофей Одиссея, ослепившего в пещере циклопа.
Розовые очки мага Галуналунаглуноглана. Позволяют видеть все в розовом свете, но требуют дважды в час повторять имя создавшего их мага. При малейшей ошибке превращают хозяина в рыбу.
Очки для чтения невидимых книг. Выглядят как треснутые очки со старомодной оправой. Левая дужка обкручена изолентой. Имеют ярко выраженный филологический эффект. Если посмотреть сквозь них на видимую книгу, текст приобретает совсем другое содержание, которое не вкладывал в него автор.
Мерцающие очки. Позволяют видеть только тех, кто тебя любит. Очень облегчают жизнь, убирая из нее все лишние предметы и людей.
Очки красоты. Делают всякое лицо умным и неотразимо привлекательным. Внимание! Исполняют неосторожно высказанные желания. Трижды подумайте, прежде чем брякнуть: «Чтоб я лопнул!» или «Черт меня побери!»
Желтые очки мага Вертилихвона. Позволяют видеть спрятавшихся синих карликов. Внимание! Иногда вместо синего карлика вы можете обнаружить тщательно законспирированного красного гномика, который неминуемо попытается убить вас!»
Край страницы отгибался. Варвара увидела, что к нему аккуратно подклеены красно-зеленые картонные очки, вроде тех, что выдают в современных кинотеатрах.
– Что это?
– Да так, сувенирчик! Позволяет видеть призраков, причем на всю глубину времени, – отозвался Корнелий.
– Как-как?
– Да ну его! Это не особенно нужно. К тому же это лысегорская штучка, если ты понимаешь, о чем я говорю…
– Подари их мне! – внезапно попросила Варвара.
Корнелий засомневался, но она не отставала, и пришлось уступить.
– Ну бери, если хочешь, – нерешительно согласился он. – Только не надевай часто. От них ужасно болят глаза…
Варвара отклеила картонные очки и опустила их в карман.
– Вообще-то можно было сказать «спасибо», ну да не буду грузить тебя незнакомыми словами, – великодушно сказал связной света.
Убедившись, что пол высох, Корнелий достал флейту и занялся обедом. Он состоял из огромной безголовой индейки, которая своим ходом, зажав под крыльями вилку и нож, пришла из ресторана «Арагви», потому что связной напортачил в маголодии.
Они ели, а Добряк лежал рядом, гипнотизировал их взглядом и левой лапой тер нос.
– Птичьи кости трубчатые! Ему нельзя! – сказал Корнелий.
– Ах, нельзя? Лови! – вскинулась Варвара, и недоеденная треть индейки полетела в распахнутый собачий рот. Щелкнули челюсти, и все исчезло. Угольно-черная собака осталась такой же тощей.
Корнелий вздохнул и уже не в первый раз пообещал себе, что в следующий раз будет говорить все наоборот. Дочь Арея и есть дочь Арея. На слово «нельзя» у нее всегда обратная реакция.
Теперь Варвара искала, обо что вытереть жирные руки. Связной незаметно наблюдал за ней. Варвара пострадала немного, после чего использовала в качестве салфетки свою болтавшуюся на спинке стула майку. На сегодня хозяйственное настроение уже отработано, и можно спокойно свинячить.
Достав из кармана картонные очки, она водрузила их на нос.
– Ну как, призраков видишь? – полюбопытствовал Корнелий.
Варвара ответила, что нет, но после, посмотрев по углам, различила две-три выцветшие, быстро скользнувшие куда-то тени.
– А-а, это какие-то старые! Может, лет тридцать назад тут бродили. Свежий призрак сквозь очки покажется материальным. Чем дальше во времени, тем размытее. Совсем древние будут как дым, – объяснил он. – Ты в переход иди!
Варвара вышла туда и, чтобы ее не сбили с ног, остановилась напротив большой афиши на деревянном подрамнике. Мир окрашивался в зелено-красный цвет. Она смотрела на плотную толпу, двигавшуюся навстречу, и не замечала ничего особенного. Какие-то серые тени мелькали, но рассмотреть их за множеством людей было нереально.
Она отметила удивительно старомодную бабульку с нагруженными сумками, бормочущую, что вот у нее рыба размораживается, и что не помнит, выключила ли газ. Старушка смотрела под ноги, не замечала афиши и вот-вот должна была налететь на Варвару. Гражданка Гормост хотела отодвинуться, но не успела – бабулька прошла сквозь нее. Дочь Арея ощутила затхлый липкий холод, точно ее лица коснулась разложившаяся медуза. Сердце от ужаса пропустило один удар и, наверстывая, забилось бестолково и не в ритм.
Варвара сделала несколько шагов и, толкаемая уже абсолютно материальными людьми, прижалась спиной к афише. Вскинула голову, и вновь красно-зеленые очки сухим жаром опалили ей глаза.
Молодая пара ругалась, размахивая руками. Лица перекошенные, ненавидящие. Она блондинка с темными корнями волос, в короткой юбке, красных туфлях и сетчатых чулках. Он одет, как мелкий бандит середины девяностых: в турецкую кожанку и белые кроссовки.
Гормост смотрела на этих орущих друг на друга, толкающихся, разгоряченных людей, бывших некогда единым целым. Их давно отзвучавшие слова растворились в пустоте еще несколько десятилетий назад, но Варваре хватало и жестов, и красных лиц, и искривленных взаимным презрением ртов. Их обоих окутала мглистым облаком, схватила и трясла одна ненависть, теперь такая же материальная, как и любовь, соединившая некогда их тела.
Варваре с ее внутренне развитым, но совершенно неосознанным чувством справедливости досадно было, что она не может разобраться, кто из двоих виноват в этой ссоре и ненависти – выходило, оба. Ее чуткое сердце металось как маятник, но никак не могло принять ничью сторону.
Мужчина схватил блондинку. Та вырвалась, оттолкнула его и пошла. Он догнал ее и схватил за руку. Она опять вырвалась, закричала что-то, ударила его по лицу и побежала прямо на отпрянувшую Варвару. На первых ступенях лестницы, поднимавшейся к кинотеатру «Художественный», блондинка сломала каблук, подхватила слетевшую туфлю и дальше бежала босиком. Он несколько секунд стоял неподвижно, потом сунул руку в плотный непрозрачный пакет, который был у него в руке, догнал ее и вскинул пакет на уровень ее спины. Варвара услышала грохот, повторившийся два или три раза. Женщина упала. Он перевел пакет на свою голову. Снова грохот.
Забыв снять очки, ни о чем не помня, Варвара шарахнулась за железную дверь, где ее ждал Корнелий.
– Там… Там… Там! – задыхаясь, крикнула она.
– Навязчивое состояние! Видать, мрака бабулька не заслужила. Ну, а свет? Какой там свет, когда у нее рыба размораживается? – спокойно заметил связной, когда Варвара вывалила на него весь клубок бессвязных слов. – Ну, а про этих двух даже не знаю, что сказать. Видно, все и правда здесь произошло, раз они одно и то же вечно повторяют… Ну, хватит! Снимай очки! Довольно с тебя на сегодня впечатлений!
Он потянулся, чтобы снять их со странно застывшей, уставившейся в стену Варвары. Но в этот момент гражданка Гормост вдруг прыгнула на него, толкнула руками в грудь и сбила на пол. Тот удивленно всхлипнул. Запоздало упавший табурет жалобно дрыгнул ножкой. С плаката гражданской обороны брызнули укрывающиеся от атомного взрыва человечки в зеленых касках. Раскачивая тени, заметалась на шнуре лампа.
