Томас Брецина - Нормальная сумашедшая семейка
Пожилую даму звали госпожа Шикетанц. Она оказалась колдуньей и даже состояла в Клубе колдуний. Свое членство в этой организации она передала Тинке и Лисси, и с тех пор у них появились колдовские силы! Использовать эти силы нужно было очень осторожно.
Вскоре Тинка и Лисси обнаружили, что, хотя они абсолютно разные — как мороженое и горячий чай, это вовсе не мешает им быть подругами. В новом доме Клювелей-Тедимайеров девочкам отвели общую комнату, и они поставили родителям условие: каждую неделю, с вечера пятницы до вечера воскресенья, они будут проводить в собственном доме. Никаких родителей и никаких мальчишек! Грит и Борис переглянулись... и согласились.
Возможность проводить выходные в собственном доме уже бередила воображение, а поскольку в этом доме все было не совсем обычно, или, точнее, совсем необычно, девочки не переставали удивляться. Они твердо решили стать по-настоящему хорошими колдуньями и упражнялись каждую свободную минуту.
Их шедевром должно стать укрощение братьев и превращение старомодных родителей в современных — таких, о которых мечтал бы каждый ребенок.
* * *
В понедельник в школе только и говорили, что о Клювелях-Тедимайзерах и «Семейном счастье». Едва Тинка и Лисси свернули к школе, как их сразу окружила толпа. Ребята были возбуждены, глаза у них горели, кое-кто ухмылялся, кто-то завидовал, и отовсюду сыпались вопросы.
Здорово! А они уже у вас дома? Уже снимают? Может, они здесь? А я попаду в телевизор? — спрашивали слева.
А в туалете тоже будут снимать? А в школу приедут? — слышалось справа.
Какой-то мальчишка с крашеными волосами нахально выкрикнул:
— Эй! А голыми вас покажут? Его приятель подхватил:
— Вот это будет прикольно! Девочкам просто не давали проходу.
На переменах у них за спиной шушукались, на уроках забрасывали записочками: «Вам много заплатят?», «Вы рады, что станете знаменитыми?», «Неужели вам хочется, чтобы про вас все всё узнали?».
Лисси делала вид, что ее это нисколько не касается, но на самом деле у Мисс Невозмутимость по спине бегали мурашки. Тинка поглядывала на сестру, и беспокойство Лисси усиливало ее собственные страхи. -Она все сильнее корила себя за то, что отправила открытку. Ей даже казалось, что она уже слышит, как вся школа обсуждает передачу с участием Клювелей-Тедимайзеров и все злословят и ехидничают.
Больше всего Тинке сейчас хотелось повернуть время вспять. Воскресенье, Берт копается в барабане, Тинка колдует — и Берт достает чужую открытку. «Можно ли колдовать в обратную сторону, в прошлое?» — размышляла Тинка, грызя карандаш.
— Приятного аппетита! — услышала она и вздрогнула.
Госпожу Райнгард в школе прозвали госпожой Смерч, потому что никто не видел ее идущей нормальным размеренным шагом — она всегда проносилась как ураган.
— Приятного аппетита! — повторила госпожа Смерч. — Ты проголодалась так, что готова съесть карандаш?
Тинка смущенно улыбнулась и положила карандаш, на котором остались следы ее зубов.
В час дня уроки закончились. Вопросов к этому времени поубавилось, зато колких замечаний стало больше. Лисси даже пригрозила Ларсу, который был старше на два года, что поколотит его, если тот не перестанет отпускать в их адрес дурацкие шутки. И хотя Ларе был выше на полторы головы и раза в два шире в плечах, это подействовало — все знали, что Лисси лучше не доводить, в ярости она становилась похожей на дикую кошку.
Наконец Тинка и Лисси остались одни. Девочки бежали до самого Кристального переулка и остановились только перед забором, за которым находился их сад. Тинка согнулась пополам и никак не могла отдышаться, у нее кололо в боку, лицо раскраснелось, лоб вспотел. Лисси тоже запыхалась, но заметила, как Тинка украдкой потрогала свой живот над поясом джинсов. Животик никак не исчезал, и Тинке это не нравилось. Зато ей нравились пирожные, мороженое и конфеты, а вот занятия спортом она игнорировала.
— Берту ты и так понравишься! — Лисси не удержалась от легкого укола и заслужила в ответ свирепый взгляд сводной сестры.
Доски забора на первый взгляд смотрелись так, словно вырезал их самый неумелый ученик столяра — ни одной прямой. Но если приглядеться, становилось понятно, что каждая доска по форме напоминает кошачий силуэт. А если смотреть совсем внимательно, чего почти никто не делал, можно было заметить, что доски иногда меняли свою конфигурацию — кошки шевелились, когда их никто не видел. Прохожие иногда чувствовали, будто за ними кто-то наблюдает. Но круглые дырки от сучков в заборе никому не казались похожими на глаза...
Здравствуйте, ворота! Впустите нас, пожалуйста... - отдышавшись, проговорила Лисси.
Ворота послушно распахнулись. Ключ не был нужен.
Ноябрьское солнышко светило в полную силу. На старых узловатых деревьях кое-где болтались желтые и красные листья. Ветра не было, но сучья постукивали друг о друга - так они приветствовали Тинку и Лисси.
Давай попробуем поколдовать в обратную сторону и изменить прошлое,— на ходу предложила Тинка.
Это означает, что ты отказываешься от свидания с Бертом? — снова съехидничала Лисси.
Но на этот раз Тинка не рассердилась.
Это означает, что я отказываюсь от комментариев всяких дураков вроде Ларса и не хочу становиться предметом насмешек.
Лисси, которая всегда была готова поспорить, на этот раз согласилась с сестрой.
Ты права. От этой истории одни неприятности.
Тогда колдуем?
Но в следующую же секунду Тинка испуганно отпрянула назад и налетела на Лисси, идущую следом.
Что с тобой? — удивилась Лисси и вдруг заметила фигуру, возникшую перед ними словно из-под земли.
Сухощавый сутулый человек с таким недовольным и кислым лицом, будто каждое утро выпивал по литру уксуса и постоянно держал во рту дольку лимона, вытянул костлявую руку и поднял вверх указательный палец.
Нет, деточка, колдовать ты не будешь! — скрипуче произнес незнакомец, почти не шевеля губами.
На нем были брюки клеш и безвкусная пестрая рубашка. Может быть, это и считалось модным лет пятьдесят назад, но теперь никто из знакомых Тинки и Лисси не рискнул бы надеть подобное старье.
Тинка все еще смотрела на незнакомца широко распахнутыми глазами, а Лисси уже встала впереди и решительно спросила:
Кто вы такой и как здесь оказались?
Мое имя Эдуард Рок, я уполномоченный Клуба колдуний и занимаюсь школой колдуний. А также нарушительницами правил...
А почему мы должны вам верить?
Господин Рок достал из кармана серую карточку. Пока он протягивал ее Лисси, карточка увеличилась до размеров небольшого коврика. Буквы с нее соскочили и затанцевали перед Лисси. Она отшатнулась, чтобы буквы не задели ее.
Девочки испуганно прочли:
СЛЕДУЙТЕ РАСПОРЯЖЕНИЯМ
ЭДУАРДА РОКА! ИНАЧЕ ВАМ НЕСДОБРОВАТЬ!
Клуб колдуний
Каждая буква вспыхивала, как раскаленное железо. Эдуард Рок убрал карточку, сложил руки на груди и пристально посмотрел на Тинку.
Ты нарушила одно из основных правил Клуба! — строго сказал он, не отводя от съежившейся Тинки сурового взгляда. — Ты обернула в свою пользу игру случая.
Лисси пробормотала:
Так, значит, это все-таки ты...
А Рок продолжал:
Вплоть до особого распоряжения тебе запрещается колдовать. В пятницу, в два часа дня, ты предстанешь перед комиссией школы колдуний для сдачи экзамена.
Ка... какого экзамена? — пролепетала Тинка.
Экзамена, который решит, можешь ли ты оставаться членом Клуба. Кто наколдовал себе выигрыш в азартной игре, кто колдовством обернул в свою пользу случай — тот поставил под сомнение членство в Клубе. Если хочешь знать мое мнение, таких, как ты, следует исключать.
Тинка похолодела. Лисси снова вышла вперед и встала между сестрой и уполномоченным:
Подождите, подождите! Тинка не преступница, она просто не понимала, что делает, потому что влюбилась!
Краска мгновенно залила Тинкино лицо. Ну почему Лисси не может держать язык за зубами?!
Господин Рок посмотрел на Лисси и прищурился:
Думаю, и ты виновата. Если не сейчас, так скоро провинишься. И тогда тоже предстанешь перед комиссией. Клуб вполне обойдется без такой мелюзги, как вы. — Затем Рок снова перевел взгляд на Тинку: — И поэтому я позабочусь, чтобы ты провалила экзамен.
Совесть давила на Тинкины плечи уже не как мешок с песком, а как огромный слон. Она посмотрела на Рока полными страха глазами и выдавила:
. — Я... Мне... Мне очень жаль.
Поздно жалеть. — Казалось, по губам Рока скользнула злорадная усмешка. — И не пытайся ничего исправить — это только усугубит твою вину. А теперь мне пора. Я должен пригласить на заседание самых строгих колдуний нашего Клуба.
