Астрид Линдгрен - Собрание сочинений: В 6 т. Том 2. Суперсыщик Калле Блумквист
— Ха, блохастые пудели! Ну, теперь вы в западне! Отсюда вам живыми не выйти!
И еще услыхали они пронзительный голос Венки:
— Нет уж! Будете сидеть там, пока мхом не порастете! Но мы ведь можем прийти сюда и навестить вас… ну, например, вечером в Сочельник.
И еще голос Юнте:
— Да, не беспокойтесь. Мы придем сюда в Сочельник вечером. Что вам принести в подарок?
— Ваши головы на блюде! — крикнула Ева Лотта.
— С гарниром, как и все поросячьи головы, — поддержал ее Калле.
— Бессовестные до ужаса, — печально сказал предводитель Алых своим соратникам по оружию. Затем, повысив голос, крикнул пленникам: — Есть ли у вас какое-нибудь последнее желание, которое вы хотели бы передать дорогим вашему сердцу дома?
— Да, попроси папу позвонить в воспитательное заведение и сказать, что тебя можно забрать туда, — сказала Ева Лотта.
— Прощайте, блохастые пудели! — сказал Сикстен. — Крикните, когда проголодаетесь, мы нарвем вам немного травы.
Затем, повернувшись к Бенке и Юнте, он стал удовлетворенно потирать руки.
— Мои доблестные братья по оружию! Где-то в этом доме пребывает в настоящий момент маленький жалкий крысенок, именующий себя предводителем Белой Розы. Одинокий и беззащитный! Ищите его! Ищите его, говорю я вам!
Алые не жалели сил. На цыпочках прокрались они вдоль длинного коридора, тянувшегося через весь верхний этаж. Они осторожно заглядывали во все комнаты. Устраивали засаду у дверей шкафов. И знали: где бы ни находился предводитель Белой Розы, он сознает, какая ужасная опасность ему угрожает. Его соратники уже заперты. Он один против троих. Троих, горевших желанием схватить его. Потому что такой подвиг, как пленение предводителя противников, был в войне Роз единственным в своем роде. Примерно таким же, как если бы американцам во время прошлой мировой войны удалось упечь Гитлера в тюрьму Синг-Синг.
Однако предводитель Белой Розы спрятался очень хорошо. Как ни вынюхивали, как ни искали Алые, они и следа его не нашли. До тех пор, пока Сикстен не услышал внезапно слабого потрескивания над головой.
— Он наверху, на чердаке, — шепнул Сикстен.
— А здесь есть чердак? — удивленно спросил Юнте.
Чердак Алые не заметили, хотя основательно обшарили весь дом. Но, возможно, ничего удивительного в этом не было, потому что дверь, выходящая на узенькую винтовую лестницу, была обыкновенной оклеенной обоями дверью, которую едва ли можно было заметить, если не знать, что она существует. Поиски ее отняли немало времени.
Но потом все пошло быстро. Разумеется, Андерс стоял уже в полной боевой готовности наверху, на чердаке, и громогласно предупреждал, чтобы каждый, кто не составил приличного завещания, к нему не приближался. Но это не помогло.
Сикстен, не по возрасту рослый и сильный, шел во главе воинства. Бенка и Юнте ассистировали ему, когда это было необходимо. И вот дико барахтавшегося Андерса поволокли вниз по лестнице и дальше — навстречу неизведанной судьбе.
Калле и Ева Лотта кричали ему слова утешения через запертую дверь.
— Мом-ы, сос-кок-о-рор-о поп-рор-и-дод-е-мом и сос-поп-а-сос-е-мом тот-е-боб-я!
На тайном языке Белых Роз это означало: «Мы скоро придем и спасем тебя!» Перейти на тайный язык — был самый верный способ разозлить Алых. Они уже давно тщетно пытались изучить этот странный язык, которым Белые Розы владели в совершенстве и на котором могли болтать с такой безумной быстротой, что для непосвященного их речи звучали как абсолютная абракадабра. Ни Сикстен, ни Бенка, ни Юнте не видели ни одного из слов этого языка написанным на бумаге, иначе у них не было бы никаких трудностей с разгадкой его тайны. Потому что каждый согласный удваивался и между ними вставлялось «о». Так, например, имя Калле звучало на тайном языке так: «Кок-а-лол-лол-е», Андерс же — «А-нон-дод-е-рор-о-сос».
Язык этот, так называемый воровской жаргон, перешел к Еве Лотте по наследству от ее отца. Однажды вечером пекарь чисто случайно рассказал ей, как он и его товарищи-мальчишки имели обыкновение разговаривать таким образом, когда не хотели, чтобы кто-нибудь понял, о чем они говорят. Безумный интерес Евы Лотты к воровскому жаргону изумил в какой-то мере ее отца, который никогда не замечал у нее сколько-нибудь похожего энтузиазма, когда речь шла о спряжении неправильных глаголов в немецком языке и тому подобном. Но добрый отец послушно просидел с ней весь вечер, тренируя ее, а назавтра она передала все свои знания Андерсу и Калле.
Выжать из Белых Роз ключ к их тайному языку было одной из главных военных целей Алых. Другой — еще более важной — считалось отвоевать у них Великого Мумрика. Великий Мумрик — таково было внушающее почтение название совершенно незначительного предмета, представлявшего собой попросту камешек, своеобразной формы камешек, который некогда нашел Бенка. Обладая даже незначительной фантазией, можно было внушить себе, что он похож на какого-то небольшого задумчивого старичка, который, подобно Будде, сидит и созерцает свой пуп. Алые немедленно превратили его в особый талисман, которому приписывали ряд исключительных свойств. Большего и не требовалось, чтобы Белые Розы считали своим священным долгом добраться до него. Самые жестокие битвы бушевали из-за Великого Мумрика. Может показаться странным, что маленькому камешку придавалось такое огромное значение. Но почему бы Алым и не почитать столь же сильно своего Великого Мумрика, как шотландцы, например, свой бриллиант в короне, и не волноваться столь же сильно, когда Белые Розы захватили его, как волновались шотландцы, когда англичане поместили этот бриллиант в Вестминстерское аббатство?
Печально, но факт, что Белые Розы в настоящий момент владели Великим Мумриком и прятали его в неизвестном месте. Вообще-то не составляло труда хранить камешек там, где никому не было бы под силу найти его. Но в неписаные правила ведения войны Роз входило, что тот, в чьих руках случайно оказывался Великий Мумрик, оставлял противнику хоть какую-то путеводную нить, намек, где искать сокровище. Путеводная нить могла существовать в виде карты, которую очень трудно было расшифровать, а частично и сбивающей с толку. Или же в виде ребуса, нацарапанного на клочке бумаги, который темной ночью подбрасывался в почтовый ящик врага и из которого, применив всю проницательность, можно было вызнать, что Великий Мумрик спрятан в пустом вороньем гнезде на верхушке вяза, который растет в самом северном углу кладбища, или под одной из черепиц на дровяном сарае сапожника Бенгтссона.
Но как раз сейчас ни в одном из этих тайников его не было. Камешек как раз был в другом месте. И одним из главных поводов для того, чтобы в этот теплый июльский день снова вспыхнула война Роз, было как раз то, что Алые хотели бы узнать поточнее, где находится этот тайник сей час. Взяв предводителя Белых Роз в качестве заложника, было, очевидно, не так уж сложно это узнать.
— Мы скоро придем и спасем тебя, — крикнули Ева Лотта и Калле.
И их предводитель действительно нуждался в том, чтобы его чуточку подбодрили. Так как в этот момент сильные руки вели его на мучительный допрос, чтобы дознаться, где Великий Мумрик и каков ключ к их тайному языку.
— Я нон-и-чоч-е-гог-о нон-е сос-кок-а-жо-ж-у! — героически и громогласно заверил Андерс, проходя мимо двери, за которой томились в плену его товарищи по оружию.
— Ну погоди! Ты скоро перестанешь чочокать, — пригрозил Сикстен, еще сильнее сжав его руку. — Не беспокойся, мы из тебя вытрясем, что это значит.
— Будь сильным! Будь стойким! — кричал Калле.
— Держись, держись, мы скоро придем! — кричала Ева Лотта.
И сквозь запертую дверь услыхали они последние слова своего предводителя:
— Да здравствует Белая Роза!
А следом за этим:
— Отпусти мою руку! Я следую за вами добровольно. Я готов, господа!
Потом они больше ничего не слышали. Великая тишина воцарилась над их тюрьмой. Неприятель покинул дом, захватив с собой предводителя Белой Розы.
4
Разумеется, Алые намекнули, что Калле и Ева Лотта останутся там, куда их посадили, пока мхом не порастут. Но это, вероятно, сказано было не слишком буквально. Даже в войне Роз ребята вынуждены были принимать во внимание весьма обременительный и постоянно мешающий элемент, именуемый родителями. Конечно, в глубине души благородным воителям бывало досадно, когда в разгар самых жарких сражений приходилось прекращать боевые действия, отправляться домой и есть жаркое и кисель из ревеня. Но родители раз и навсегда решили, что дети, как бы там ни было, должны соблюдать время трапез. И неписаным правилом войны Роз являлось, что нужно смириться с этими дурацкими родительскими требованиями. А не сделав этого, рискуешь очень серьезным перерывом в военных действиях!
![Астрид Линдгрен - Линдгрен А. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 2: Суперсыщик Калле Блумквист [ Суперсыщик Калле Блумквист; Суперсыщик Калле Блумквист рискует жизнью; Калле Блумквист и Расмус; Расмус, Понтус и Глупыш]](/uploads/posts/books/212389/212389.jpg)
