Пол Стюарт - Зимние рыцари
Фенвил печально глядел на своих зубоскалов. Они еле двигались от усталости. Многие его любимцы околели, а зубоскалы, присланные им на смену из Нижнего Города, оказались ещё слабей. Их шкура была бледной и редкой, рёбра выпирали наружу, язвы кровоточили. Недоедающие и недосыпающие, они грустно тащились в свою холодную зубоскальню.
— Эй, ты! Поторапливайся! — раздался грубый окрик.
Фенвил обернулся и увидел новую смену зубоскалов, подгоняемую привратниками. Каждый сжимал в руках хлыст и не жалея сил лупил им несчастных зверей и замешкавшихся слуг факультета.
— Шевелись, кому говорю?! — проревел краснолицый лопоухий привратник, обрушивая хлыст на спину серого зубоскала.
Фенвил отшатнулся, как будто это его сейчас ударили. Зубоскал жалобно взвыл и потрусил за своими собратьями.
В следующий миг прогудел резкий звонок. Дневная смена уступала место ночной. Услышав знакомый сигнал, зубоскалы на колесе засуетились, этот звонок был избавлением от мук, пускай и временным.
Слуги быстро распрягали одних и запрягали других животных, зубоскалы скулили и ревели, а остервеневшие привратники наносили несчастным беспорядочные удары хлыстами.
Несчастные свиноморды, которые работали круглосуточно, грустно смотрели на освободившихся товарищей по несчастью. Их лохматые уши безжизненно свисали вниз, а под упряжью краснела кожа.
— Крутитесь! — Один из привратников хватил свиномордов хлыстом. — Крутитесь!
Фенвил Вендикс затрясся от бессильной ярости. Обычно свиноморды слушались и не было нужды так издеваться над ними.
В Дремучих Лесах эти могучие звери сооружали гигантские постройки и помогали древесным гоблинам собирать урожай диковинных плодов, чей горячий лиловый сок вызывал прекрасные сновидения.
Фенвил знал, что иногда древесные гоблины используют свиномордов в бою и те не раз показывали себя безжалостными и отчаянными воинами. Как же Фенвил сейчас желал, чтобы несчастные звери восстали против своих мучителей, разорвали тех в клочья. Но этого не произойдёт. Дух свиномордов был сломлен постоянными побоями и утомительной работой.
— У-у-у.
Один из зубоскалов так устал, что, сходя с колеса, споткнулся и упал, подвернув ногу. Привратник стоял над раненым животным, ругаясь почём свет и молотя несчастного тонким хлыстом.
Остальные зубоскалы топтались на месте, жалобно завывая. Слуги пытались успокоить их и поскорей увести прочь.
— Я покажу тебе, как бездельничать, глупое ленивое животное! — вскричал привратник, в очередной раз взмахнув хлыстом.
Фенвил быстрым шагом направился к колесу. Как смеют эти грубияны и невежды так обращаться с живым существом?! Особенно с его любимыми зубоскалами! Это варварство. Неоправданное. Необъяснимое.
— Руки прочь! — приказал он привратнику. Привратник с удивлением уставился на того, кто посмел перечить ему. Фенвил Вендикс снял очки и посмотрел обидчику прямо в глаза.
— Руки прочь! — повторил он.
Привратник опустил хлыст, презрительно пожал плечами и отвернулся.
— Одно дело — бестолковый зубоскал, — пробормотал он, присоединяясь к своим товарищам. — Другое — безумный академик!
Фенвил опустился на колени и ласково погладил раненое животное. Но было слишком поздно. Зубоскал прерывисто задышал, закатил глаза и умер.
Фенвил зажмурился и повесил голову. Кто-то положил руку ему на плечо, обернувшись, бывший Декан увидел взволнованного Тагла.
— Вы должны соблюдать осторожность, господин декан, — прошептал крох-гоблин. — Если привратники донесут на вас Хаксу Востилликсу.
Фенвил резко поднялся и сжал хлыст так, что побелели пальцы.
— Хакс! — с ненавистью произнёс он.
Декан факультета Всех ОблаковЕдинственный и полновластный декан Рыцарской Академии тупо смотрел на стоящую перед ним тарелку с тильдячьей похлёбкой. Ложка, зажатая в его руке, ходила ходуном, и жирный бульон брызгал на богатые одежды.
— О Небеса! — проворчал декан, бросая ложку, и принялся оттирать салфеткой коричневые пятна.
Внезапно он застыл, уставившись на лиловую ткань.
— Болотный жемчуг, — пробормотал он. — Когда-то эта мантия была украшена болотным жемчугом. Это была последняя капля. Какой-то слуга или даже воспитанник срезал жемчуг с одеяния своего декана! Неужели все они так его ненавидят? Хакс Востилликс, декан факультета Всех Облаков и единоличный глава Рыцарской Академии, впал в тяжкие раздумья.
Он снова было взялся за ложку, но аппетит пропал. Поставив тарелку на серебряный поднос, он отказался от ужина. Как отказался от него вчера и позавчера. Как можно думать о еде, когда с неба беспрестанно падает снег, а летучая скала немилосердно мёрзнет?
Хакс поглядел в окно, надеясь увидеть там хотя бы один призрачный знак того, что погода в скором будущем изменится. Но вьюга выла, метель мела, а в воздухе не было и намёка на кислые частицы. Значит, пока он не сможет послать в Сумеречные Леса нового рыцаря.
Хакс покачал головой.
— Почему это происходит со мной, преданным небоведом? — простонал он. — Неужели я мало сделал? Я изгнал из Санктафракса землеведов. Я очистил Рыцарскую Академию. Я затеял облаву на инакомыслящих во всех школах и академиях. Но Небеса всё равно недовольны.
Семя сомнений, запавшее в сердце декана, расцвело пышным цветом. Мог ли он ошибиться в своих прогнозах? Вдруг не было никакой Великой Бури?
Он стукнул кулаком по столу, посуда задребезжала.
Нет! Он не должен так думать. Не должен. Он, Хакс Востилликс, самый великий небовед в истории, отправил за грозофраксом стольких Рыцарей-Академиков. И был прав!
Но он видел, с каким укором смотрят на него Высочайшие Академики и другие — профессора, воспитанники, воины-академики. В их глазах больше нет веры. Он снова покачал головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания. В тот день в Лекционном Зале всё было по-другому. Его слушали, ему внимали, а он с помощью верных привратников изгонял из Санктафракса приверженцев вредной землеведческой теории. Даже Скридиус Толлинкс в конце концов встал на его сторону.
Встал и первым сгинул в открытом небе.
Нет, с тех пор очень многое изменилось. Теперь Хакса Востилликса презирают и ненавидят. Он снова взглянул на свою обедневшую без жемчуга мантию. Да, ненавидят. Если бы не поддержка Дексиеля Ксексиса, его самого бы уже давно выкинули из Санктафракса. Впрочем, нужно быть начеку, возможно, сам Дексиель Ксексис не так прост, как кажется.
— Нам же не нужен слуга, метящий на место хозяина?! — прошептал декан.
Он бросил взгляд на свой письменный стол, на нем лежали карты, прогнозы погоды, длинные логарифмы и.
— А это что такое? — спросил он сам себя.
На серебряном подносе стояла позолоченная вазочка с маленькими засахаренными ягодками.
Кто-то заботливо приготовил дикие ягоды и тайком поставил их на стол усталого академика. Похоже, кто-то в Санктафраксе его всё же любит.
Хакс взял одну ягодку, сахарный сироп заблестел на ней, как корочка льда. Декан облизнулся. Конечно, сласти это баловство, но если он съест одну ягодку, никто не узнает.
Он положил ягодку в рот и зажмурился. Она просто таяла во рту. Такая сладкая…
Глава восемнадцатая. Переписка
Дорогая Марис!
Несказанно рад узнать, что моё прошлое письмо тебе понравилось. Но боюсь, это послание будет много короче. Его тебе передаст Вилникс Подлиниус. Признаюсь, моё первое впечатление было обманчивым, Вилникс оказался верным и честным товарищем. Я написал тебе о нем много дурного и теперь искренне жалею об этом.
Кстати, ты же не знаешь последних новостей! Мы с Вилниксом зачислены в Верхние Палаты! Я буду воспитанником, а Вилникс — помощником профессора (это ещё самое меньшее, что заслуживает этот трудолюбивый юноша). Церемония Возвышения состоится через три дня, поэтому мне нужно забрать свою миниатюру, отполировать меч, купить новую одежду и сделать ещё тысячу дел.
К сожалению, на всё это требуются немалые деньги, а я уже истратил всё, что оставил отец. Представляешь, мой покровитель — профессор Света — оказался настоящим скупердяем. Кому повезло, так это Вилниксу с его щедрым профессором Тьмы.
Полагаю, тебя не затруднит одолжить мне небольшую сумму, скажем, пятьдесят золотых? Твой отец должен был оставить тебе большое наследство. Ты сможешь положить деньги в вазу, которую тебе завтра на базаре передаст вместе с этим письмом Вилникс.
Я знаю, что могу на тебя положиться!
Твой друг
Квинтиниус Верджиникс, воспитанник Верхних ПалатДорогой Квинт!
С каких это пор ты подписываешься так странно и непривычно: «Квинтиниус Верджиникс»? Надеюсь, зачисление в Верхние Палаты не вскружило твою сиятельную голову!
