Рик Риордан - Тень змея
(Перестань пинаться, Сейди. Могу я честно высказать свое мнение?)
Уолт снова сжал пальцы. Может, мне просто померещилось, но от его рук как будто потекли тонкие струйки серого дыма. Наверное, подумал я, даже разговоры о странной способности Уолта заставляют ее проявляться активнее.
– Я еще не принял решения, – сказал Уолт. – И сделаю это только в самый последний момент. Сначала я хотел бы поговорить с Сейди, объяснить ей…
Тут он положил руку на борт лодки, и это оказалось большой ошибкой. От его прикосновения пучки тростника, из которых была сплетена лодка, тут же посерели и начали рассыпаться.
– Уолт, прекрати! – вскрикнул я.
Он резко отдернул руку, но было уже поздно. Лодка стремительно превращалась в пепел.
Мы тут же рванулись к веревкам, которыми она была привязана к упряжи грифона. К счастью, веревки остались целыми – наверное, потому, что сейчас Уолт как следует сосредоточился. Почуяв внезапное исчезновение лодки, Фрик громко заверещал, а мы с Уолтом вдруг повисли под брюхом грифона, отчаянно цепляясь за веревки, болтаясь и то и дело сталкиваясь друг с другом, в то время как под нами проплывали небоскребы Манхэттена.
– Уолт! – завопил я, пытаясь перекричать свистящий в ушах ветер. – Тебе действительно стоит научиться управлять этой своей силой!
– Прости! – сдавленно отозвался он.
Мои ободранные ладони отчаянно горели, но мы все-таки умудрились дотянуть до самого Бруклинского Дома, так и не сорвавшись вниз. Наконец Фрик опустил нас на крышу особняка, где нас уже дожидалась Баст, следившая за нашим приземлением с открытым ртом.
– А почему вы болтаетесь на веревках? – поинтересовалась она.
– Потому что это очень весело, – огрызнулся я. – Ну, какие новости?
– Приве-е-ет! – проблеял из-за каминных труб старческий голосок, и вскоре нашим глазам предстал Ра, древний бог солнца. Одарив нас беззубой улыбкой, он поковылял по крыше, бормоча что-то вроде: «Горностаи, горностаи. Печенье, печенье, печенье!» Покопавшись в складках своей набедренной повязки, он вынул пригоршню крошек от печенья и подбросил их в воздух, как конфетти. То еще зрелище.
Баст напрягла руки, и ей в ладони скользнули остро заточенные клинки. Наверное, это был у нее непроизвольный рефлекс, но по ее лицу я догадался: ей страсть как хочется прирезать сейчас хоть кого-нибудь. Опомнившись, она неохотно убрала ножи обратно в рукава.
– Новости, говоришь? – проворчала она. – Я, как видишь, сегодня в няньках, спасибо твоему дядюшке Амосу. Не смогла отказать ему в просьбе. А вас внизу дожидается шабти Сейди. Пойдем?
История про Сейди и ее шабти заслуживает отдельного рассказа.
Скажем прямо: талантом к созданию магических статуй моя сестрица решительно обделена. Однако она не прекращает попыток доказать обратное, вбив в голову безумную идею, что ей вполне по силам создать безупречную статую-шабти, которая могла бы стать ее полноценным двойником, говорить ее голосом и выполнять за нее всякую скучную или неприятную работу – вроде дистанционно управляемого робота. Предыдущие ее, так сказать, произведения либо взрывались на месте, либо моментально выходили из строя, приводя в ужас Хуфу и наших учеников. На прошлой неделе она изваяла нечто вроде термоса с выпученными глазами, который летал по комнате, вопя «Истребить! Уничтожить!», пока не врезался в мою голову.
Новую попытку Сейди создать «Сейди-младшую» можно было назвать воплощенным кошмаром садовника.
Не обладая даром ваятеля, Сейди смастерила подобие человеческой фигуры из керамических цветочных горшков, скрепив их между собой магией, а там, где не получилось – веревочками и липкой лентой. На голове, которую изображал перевернутый горшок покрупнее, черным маркером была неумело намалевана ухмыляющаяся рожица. Теперь это жутковатое существо из горшков поджидало нас в моей комнате.
– Ну наконец-то, – поприветствовало оно нас, когда мы вошли. Рот существа не двигался, но голос, доносившийся из глиняной головы, однозначно был голосом Сейди, как будто она сама оказалась внутри горшка. Эта мысль доставила мне немалое удовольствие.
– Нечего ухмыляться! – велела она. – Я все вижу, Картер. О… гм… привет, Уолт.
Глухо звякая и скрежеща глиной, горшечный монстр поднялся на ноги. Корявая рука знакомым жестом потянулась к голове, чтобы поправить несуществующую прическу. Обычное дело – Сейди всегда смущается в присутствии парней. Даже если в данный момент она состоит из горшков и липкой ленты.
Мы обменялись рассказами. Сейди поведала мне о готовящемся нападении на Первый ном, которое ожидали на восходе дня равноденствия, и о союзничестве мятежников Сары Джакоби с Апопом. Превосходные новости, одним словом. Лучше не придумаешь.
Потом настала моя очередь рассказать Сейди о нашей встрече с Тотом. Еще я поделился с ней видениями, которые явил мне Апоп – про мучения нашей мамы в Дуате (горшечный монстр содрогнулся) и про скорый конец света (который произвел на нее гораздо меньшее впечатление). Правда, я не стал говорить Сейди, что Апоп предложил пощадить меня в обмен на то, что я выдам ему Ра. Мне было неловко рассказывать о таких вещах, учитывая, что Ра в этот момент болтался прямо за дверью, распевая песенки про печенье. Зато я рассказал ей про дух злого мага Сатни, которого будут судить на закате в зале Суда.
– «Дядюшка Винни», – уверенно произнесла Сейди.
– Э-э… что, прости? – не понял я.
– Помнишь, я говорила про лицо, которое заговорило со мной в музее в Далласе? – напомнила она. – Теперь очевидно, что это был Сатни собственной персоной. Он еще предупредил меня, что нам понадобится его помощь, чтобы разобраться с заклинанием экзекрации тени. И сказал, что нам придется «задействовать связи» и освободить его до сегодняшнего заката солнца. Ясно же, что он имел в виду суд. Значит, мы должны уговорить папу отпустить его.
– Разве я не упоминал, что Тот назвал его психопатом-убийцей?
Горшечный монстр издал что-то вроде глухого кудахтанья – усмехнулся, наверно.
– Картер, все будет отлично, – уверенно заявил он. – Помощь опасным психопатам – наша специальность, ты не забыл?
Затем ухмыляющийся горшок повернулся к Уолту.
– Ты с нами, надеюсь?
В голосе сестрицы прозвучал намек на упрек – как будто она все еще сердилась на Уолта за то, что он не явился на школьные танцы, обернувшиеся массовым обмороком.
– Я буду с вами, – пообещал Уолт. – Я в порядке.
Он бросил на меня предостерегающий взгляд, но я и так не собирался с ним спорить. Уж не знаю, о чем они там сговорились с Анубисом, но в любом случае пусть он сначала сам объяснится с Сейди. Влезать в сложные взаимоотношения в драматическом треугольнике Сейди – Уолт – Анубис мне хотелось не больше, чем в мясорубку.
– Вот и хорошо, – изрекла Сейди. – Значит, встречаемся с вами сегодня в зале Суда перед закатом. А у нас остается время, чтобы закончить.
– Закончить что? – насторожился я. – И у кого это «у нас»?
По намалеванной на горшке рожице угадывать чувства непросто, но явное замешательство Сейди и так сказало мне о многом.
– Выходит, вы сейчас не в Первом номе, – догадался я. – И где же вы, позвольте спросить?
– У нас тут небольшое дело, – ответила Сейди. – Я отлучилась, чтобы навестить Беса.
Я нахмурился. Вообще-то Сейди отправлялась навестить Беса в доме престарелых богов чуть ли не каждую неделю, и я ничего не имел против, но почему вдруг сейчас?
– А ты в курсе, что мы немного спешим?
– Это необходимо, – стояла она на своем. – У меня тут возникла одна идея, которая может помочь нам в нашей затее с тенями. Не трусь, все будет в порядке. Кстати, со мной тут Зия.
– Зия? – настала моя очередь судорожно приглаживать волосы. Наверное, если бы я сам сейчас был цветочным горшком, я бы все равно заволновался. – Так вот почему Баст оставили присматривать за Ра сегодня! А что вы с Зией…
– Эй, хватит дергаться, – ворчливо осадила меня Сейди. – Я о ней позабочусь. И – нет, Картер, она ничего о тебе не говорила. И я понятия не имею, какие чувства она к тебе испытывает.
– Что? – возмутился я, едва сдерживаясь, чтобы не врезать Сейди-младшей по нагло ухмыляющейся глиняной физиономии. – Я ничего такого и не спрашивал!
– Ладно, ладно, успокойся, – снова проворчала она. – Не думаю, что Зию волнует, как ты будешь одет или причесан. Это же не свидание. Только, пожалуйста, почисть зубы, в виде исключения.
– Я тебя придушу, – прохрипел я.
– Да, дорогой братец, я тоже тебя люблю. Спасибо!
На этом горшечный монстр рассыпался на части, превратившись в груду глиняных черепков, верхний из которых продолжал ухмыляться мне в лицо.
Выйдя из комнаты, мы с Уолтом присоединились к Баст и, свесившись через перила, стали смотреть на Большой зал. Ра тем временем вприпрыжку скакал по галерее у нас за спиной, фальшиво напевая какие-то древнеегипетские колыбельные.
