KnigaRead.com/

Исса Плиев - Через Гоби и Хинган

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Исса Плиев, "Через Гоби и Хинган" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

За поворотом мы неожиданно увидели монастырь, за которым раскинулся большой жилой массив.

«Что бы это могло быть? Насколько нам известно, после перевала Яншулин до самого Жэхэ нет крупных населенных пунктов. Или это очередная «шутка» топографических карт?» – Подняв к глазам бинокль, я внимательно осмотрел открывшуюся панораму большого города. Слева его прикрывала крепостная стена. Из-за нее выглядывало несколько типовых строений с куполами – храмы. Да, сомнений не было – перед нами Жэхэ.

В бинокль видно, как ближайшую улицу пересекло подразделение японцев. Куда они спешат? Почему не заметно движения жителей? Складывалось впечатление, что в городе царит тревожная настороженность.

А где же наш передовой отряд? Оглядываю дорогу, но не вижу его. Неужели он уже вошел в город?

Но что это? В поле зрения недалеко от нас попадает [130] группа людей. Из-за кустов плохо видно, но можно разобрать, что одеты они в форму войск Маньчжоу-Го и вооружены. Вроде возбуждены, энергично жестикулируют. Тут же виднеется из-за растительности кузов «виллиса». Неужели Шведов и Семенидо попали в плен?

– Быстрей вперед!

Машины срываются с места. Подъехав, убеждаюсь, что волновался зря. В кругу вооруженных маньчжур действительно наши офицеры. Но беседа идет вполне спокойно, а жестикуляция лишь помогает точнее выразить мысли, когда не хватает нужных слов.

Заметив приближающиеся машины, Семенидо поспешил ко мне.

– В чем дело? Что это за люди?

– Встретились на дороге. Шли из Жэхэ. Говорят: удрали от японцев.

– Вы догнали передовой отряд?

– Не успели. Выехали сюда, а его и след простыл. Разговаривая, мы подошли к маньчжурам.

– По-русски кто-нибудь говорит?

– Мал-мал немного понимай, – слышу в ответ.

– Куда же вы теперь? – обращаюсь к старшему.

– Не знай. Мой не думала. Япониса шибыко плохо.

– Ну а русский полк видели? Он вошел в Жэхэ? – Я тоже усиленно жестикулирую, полагая, что благодаря этому мои вопросы будут понятнее.

Маньчжур пожимает плечами, отрицательно мотает головой:

– Нету, нету. Моя русский войска не смотрел. – Он оборачивается к товарищам, о чем-то спрашивает их по-своему. Те разом энергично лопочут. После этого старший снова подтверждает: – Русский полька нету.

Странно. Когда же проскочил передовой отряд? Может, он уже ворвался в город? Интерес к тому, что происходит в самом городе, возрастал.

Пришлось послать офицера связи в 59-ю советскую дивизию, чтобы генерал Коркуц ускорил наступление. А мы решили отправиться в Жэхэ, вслед за передовым отрядом.

Несколько машин оперативной группы выскочили на кривые, неширокие окраинные улицы города. В сознании, словно быстро сменяющиеся кадры фильма, откладываются [131] отдельные картинки, которые фиксирует зрение. У ворот, при въезде в город, валяются винтовка и ручной пулемет. На них еще не успела осесть пыль, видимо, их только что бросили. Местные жители встречают нас удивленными взглядами. Некоторые спешат скрыться, на лицах других засветилась улыбка. А вот два японских солдата с повязками – патрули. При виде нас лица их исказил ужас, а руки медленно полезли вверх.

Пока мы ехали, я все оглядывался по сторонам, пытаясь увидеть наших воинов, хотя бы одну из машин передового отряда.

Неожиданно со двора выскочил наш солдат.

– Стойте! – крикнул он и, подбежав к нам, доложил: – Товарищ командующий, в городе японские части. Они в крепости на северной окраине. Наши разведчики проникли в центральную часть города. Там расположен штаб японской дивизии.

– Где передовой отряд?

– Мы, товарищ командующий, из дивизионной разведки. О передовом отряде не знаем.

Мозг осенила внезапная догадка: а что, если передовой отряд двинулся в обход города с юга, получив, возможно, новое боевое распоряжение от своего командира дивизии? Постепенно это предположение перешло в уверенность.

Действовать надо было решительно. Отступать все равно уже поздно. Я приказал остановить машину и попросил адъютанта разузнать дорогу в штаб гарнизона.

Капитан Семенидо с переводчиком выскочили на мостовую и подошли к патрулям, которые все еще стояли с поднятыми руками. Японцы долго и путано объясняли маршрут.

– Берите их с собой, – говорю адъютанту. – Так надежней.

И вот мы снова мчимся по кривым и узким улицам. А вокруг какая-то настороженная, я бы сказал, зловещая тишина. И кажется, вот-вот должно что-то случиться.

На одной из улиц нам повстречался молоденький стройный офицер. Он шел нетвердой походкой прогулявшего ночь кутилы. Японский офицер браво поприветствовал [132] нас и тут же, придерживаясь за перила, спустился в подвальное кабаре.

– Не все выпил, – пошутил Шведов. – Пошел добавить.

Штаб гарнизона находился в здании, увенчанном черепичной крышей с загнутыми вверх углами. У входа стояли часовые.

Мы остановились. Автоматчики намеревались выскочить из машины. Но я жестом остановил их, тихо приказав:

– Всем оставаться на местах!

Конечно, можно было ворваться в штаб, пленить офицеров и продиктовать условия капитуляции гарнизона. Но при этом непременно возникнет стрельба, которая может встревожить войска, находившиеся в городе и в крепости. Мне казалось, что лучше провести психологическую атаку против командования японского гарнизона.

– Майор Шведов и капитан Семенидо, вызовите старшего японского начальника, – попросил я.

Шведов и Семенидо направились было к зданию. Но оттуда показалась группа офицеров во главе с коротконогим крепышом, холеное лицо которого украшало пенсне.

Выйдя из машины, я принял позу человека, ожидающего доклада, и строго посмотрел на коротконогого. Тот блеснул стекляшками пенсне вправо, влево и, встретив мой взгляд, направился ко мне. По глазам было видно, что японец растерян и плохо владеет собой.

«Нужно заставить его заговорить первым, – подумал я. – Пока будет докладывать, лучше прочувствует, кто хозяин положения». Но японец остановился передо мной, не проронив ни слова.

«Молчишь? – зло подумал я. – Ну посмотрим…» И я изобразил на своем лице некую хитровато-повелительную усмешку, которая должна была означать примерно следующее:

«Если ты, самурайская твоя душа, немедленно не заговоришь, то твое молчание будет уже молчанием мертвеца!»

К моему великому удовлетворению, японец правильно понял мою мину. Он быстро, сбивчиво залопотал. [133]

– Я полковник, командир дивизии. Что вам угодно? – дословно передал наш переводчик.

– Перед вами представитель советского командования. Предлагаю принять условия безоговорочной капитуляции. Сопротивление бесполезно. Город окружен войсками Маршала Советского Союза Малиновского.

– Но… – полковник не успел договорить фразу, как подошел еще один офицер. Он оказался представителем генерального штаба. По мере того как переводчик объяснял ему смысл моих требований, глаза генштабиста округлялись. Он попросил две недели для доклада командующему 44-й армией генералу Хонго и последующего согласования вопроса с главнокомандующим и императором.

– А известно ли вам, что пятнадцатого августа пал кабинет Судзуки? – спросил я. – Военный министр Анами, член высшего военного совета генерал Иосио Синодзука и другие покончили жизнь самоубийством. Вам не с кем согласовывать вопрос о капитуляции.

– Но император… – глухо пробормотал генштабист.

На лице японских офицеров отражалась напряженная внутренняя борьба. Кто знает, на что могут решиться с отчаяния эти двое? В их взглядах нет еще той обреченности, которая неминуемо предшествует сдаче врага. Они скорее просто ошеломлены нашими внезапными, дерзкими и стремительными действиями.

– Если вы не согласитесь на немедленную капитуляцию, – предупредил я, – через два часа вступит в силу мой приказ и войска начнут штурм города. Тогда уже никто не сможет поручиться за вашу жизнь и жизнь ваших подчиненных.

По лицу генштабиста скользнула ироническая улыбка. Он что-то хотел сказать. Мне показалось, что это будут неприятные для нас слова. Но тут на площадь лихо выехали машины гвардейских минометов «катюша» и артиллерийская батарея. Капитан Рагулин деловито подошел и доложил, что передовой отряд захватил на южной окраине города колонну автомашин и поезд, следовавшие на Пекин.

По тому, как при появлении артиллеристов беспокойно переглянулись представитель японского генштаба [134] и полковник, было ясно, что их решимость поколеблена. Следовало нанести последний удар.

– Полковник, – сказал я, – у нас говорят: если враг не сдается, его уничтожают.

Генштабист снова переглянулся с командиром дивизии и заявил (переводил теперь уже их переводчик):

– Хоросо, обстоятерьства вынуздают меня покориться. Но я могу срозить орузие при непременном собрюдении двух моментов. Во-первых, усровия капитуряции долзны быть почетными, а офицерам сохранены мечи и привирегии. Во-вторых, переговоры с васей стороны мозет вести торько военачальник, равный мне по званию и дорзности или высе меня. Вы понимаете, что, есри я сдам город офицеру, стояссему по порозению низе меня, то вечный позор рязет на меня, моих родственников и потомков.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*