Дмитрий ЕМЕЦ - СОКРОВИЩА МУТАНТИКОВ
– Зачем волшебным Мечом, королева? Их можно прикончить и проще, старым проверенным способом! – Пуп пощекотал ступню Пупыря острием копья.
– Никакой рутины! Я хочу, чтобы Меч, выкованный для защиты добра, научился творить зло! Ладно, я пошла спать, а вам спокойной ночи!
И, приказав не спускать с пленников глаз, Карла отошла к костру и прилегла на шкуру белого медведя, которую всюду возила с собой.
Едва повелительница заснула, карлики на радостях, что нашли клад, допили оставшийся бензин и ртуть, покричали, подрались, выбили друг другу с полдюжины зубов, на месте которых сразу выросли новые, и, уставшие, свалились и захрапели.
Пуп, помнивший наказ повелительницы следить за пленниками, едва держась на ногах, проверил, туго ли затянуты веревки, тоже упал и заснул, превратившись в бревно.
Все стихло, слышны были лишь громкий храп начальника телохранителей и повизгивания Требухи, которой снились кошмары. В снах ее преследовали скелеты съеденных ею грачей и ворон. Они обступили ее со всех сторон и, щелкая клювами, твердили: «Отдай наши перья! Отдай наше мясо!» «Нет его у меня! Я все съела!» – взвизгнула карлица. «Тогда мы возьмем твое!» – галдели скелеты, и толстуха вскрикивала во сне.
Убедившись, что никто за ними не наблюдает, Пупырь перекатился на бок и прошептал:
– Пора выбираться отсюда! Меня не привлекает перспектива попасть на стол к карликам!
– А жаль, вид у тебя упитанный! Ты был бы украшением любого обеда! – насмешливо отреагировал Отелло.
Бубнилка, связанная так крепко, что не могла шевелить ни руками, ни ногами, подкатилась к папе и положила голову ему на плечо.
– Папусик, у меня ручки болят! – пожаловалась она.
– Потерпидрыгай, дочурка! Папусик уже напряг думалку, – неуверенно пообещал Хорошист.
– Ты, папусик, побольше ее напряги, а то мне больно! – попросила Бубнилка.
– Это хорошо, что болят, хуже, когда немеют! – пробормотал дедушка Умник.
Старик в свое время съел не один медицинский справочник и знал, что, пока руки болят, в них еще есть кровообращение.
Бормоглотик давно перетирал веревки на запястьях, надеясь, что они ослабнут, но все было напрасно: карлики умели крепко связывать.
– Где Трюша, почему она не приходит? Вдруг карлики ее схватили? – беспокоился мутантик.
– Это исключено. Моя дочь сумеет за себя постоять, – возразил Пупырь.
– Дедусик, ты не можешь связаться с Нептуном? – спросила Бубнилка.
– Я отправлял ему телепатическое послание, но не получил ответа. У лодки бронированные стенки, и я не уверен, что смог сквозь них пробиться.
Дедушка Умник забыл, что нужно говорить шепотом, и его голос разбудил Цыкающего Зуба. Карлик приподнялся, опершись на руку, и обвел по сторонам мутным взором. «Цто такое? Цего надо? Цяс как цам по цолове!» – пригрозил он, лег и захрапел.
– Почему он «цокает»? Раньше же он говорил все на «ф»? – поразился Бормоглотик.
– Вчера ему вышибли зубы, а новые отросли неправильно. Вот он и «цокает». Ничего, после следующей драки снова будет «фокать», – ответил Пупырь.
– Дядюсик Отеллюсик, у тебя есть какие-нибудь соображалки? – спросила Бубнилка.
– У меня-то? У меня всегда есть! Как говорил Вильям Шекспир, «не можешь идти пешком, катись колобком!» – сказал лобастик и ловко покатился к океанскому берегу.
– Эй, братцедрыг, ты куда? А совещалки? Обмозговалки никогда не повредят, – удивился Хорошист, имевший привычку, прежде чем что-нибудь предпринять, несколько часов раздумывать и взвесить все «за» и «против».
– Ты у нас известный обмозговальщик! – усмехнулся дедушка Умник.
Он вспомнил, что как-то раз его сыну нужно было вбить в стену крючок для полотенца. Он взялся за дело со свойственной ему тщательностью: вначале сделал чертеж, потом час подбирал молоток, сомневаясь, какой ему взять – большой или маленький, затем начались размышления, что лучше – гвоздь или шуруп, и вся история с крючком закончилась тем, что он первым же ударом попал себе по пальцу и месяц ходил с перевязанной рукой. «Это торопилки и подгонялки виноваты!» – ворчал Хорошист. «Ничего, папусик! – утешала его дочка. – Останешься инвалидодрыгом, будем тебя с ложкипуськи кормякать!»
Отелло же в отличие от брата, наоборот, предпочитал действовать немедленно. Вначале сделает, а затем подумает или даже думать не станет, потому что зачем думать, когда все уже сделал.
– Оставь свои «обмозговалки» на потом! Катись за мной, если хочешь остаться в живых! – прошептал Отелло. На его пути попался камень, но он ловко изогнулся и миновал его.
Видя, что идея ворчуна хороша, остальные мутантики последовали его примеру, и вскоре они оказались на океанском берегу в сотне метров от лагеря карликов.
– С ума сойти, куда мы докатились! – сказал довольный дедушка Умник.
– Мы и не туда докатимся, только берите пример с меня! – гордо пообещал Отелло, и Хорошист насмешливо фыркнул.
Пупырь кое-как присел, прислонившись спиной о камень, и удрученно пожаловался:
– Брр! Голова кружится!
– Тьфу! А мне песок в рот попал! Пора избавиться от пут! – Бормоглотик отыскал острый камень и стал перетирать веревки. Возможно, рано или поздно ему удалось бы освободиться таким способом, но внезапно из лагеря карликов послышались крики.
– Пленники сбежали! Королева, просыпайтесь! – забил тревогу проснувшийся часовой.
Зажглись факелы, заметались огни. При мерцающем свете было видно, как реакторные солдаты бестолково заметались в разные стороны.
– Упустили! Семь шкур спущу и голыми в Африку пущу! – донесся возмущенный голос Рыжей Карлы.
– Что нам делать, повелительница?
– Ищите их! Они не могли далеко уйти!
Факелы карликов вспыхнули сразу во многих местах. Несколько огней двинулись к мутантикам, с каждой минутой приближаясь. Шерстюши и лобастики в отчаянии стали дергать веревки. Неужели никто из них не сможет развязаться и освободить других?
– На меня напали боягусики! – захныкала Бубнилка.
– Ну что, профессиональный пападрыг! Утешь свою соплюндию! – мрачновато посоветовал Отелло.
– Бубнилка, закрой глазенапы! Папусик с тобой до последнедрыгов! – в отчаянии прошептал Хорошист и, кое-как дотянувшись, поцеловал дочку в щеку.
В темноте по песку раздались чьи-то шаги. Мутантики приготовились к худшему, но вдруг услышали веселый голос:
– Привет! Решили позагорать?
Бормоглотик сразу узнал этот голос и светящийся грушевидный нос. Он мог принадлежать лишь одному существу на свете, которое он любил больше жизни, – его невесте Трюше.
– Милая, это ты? – радостно воскликнул он.
– Здрасьте, приехали! Стоит отлучиться ненадолго – и тебя не узнают! – засмеялась Трюша. – Переворачивайся на живот, я тебя освобожу!
Она склонилась над женихом и перерезала веревки. В руках у нее Бормоглотик увидел кинжал с золотой рукоятью.
– Где ты его взяла? – удивился он.
– Его мне одолжил Пуп.
– Пуп? Тебе? Одолжил? – не поверил мутантик.
– Вообще-то он сам пока об этом не знает, – пояснила Трюша.
– Прекращайте болталки! Кое-кто, между прочим, еще связан! – сердито напомнил Хорошист.
Факелы карликов полыхали уже совсем рядом. Как только веревки были перерезаны и бедняги стали разминать онемевшие конечности, их заметили.
– Я нашел их! Хватай! – раздался вопль Чпока, и в песок рядом с Отелло вонзился брошенный дрот. Лишь темнота помешала карлику попасть в цель.
Лобастик подхватил дедушку Умника и посадил его на плечи. Дедушка, как всегда, крепко держал в руках свой скейт.
– Бежим! – Мутантики вскочили и бросились между камней.
Солдаты преследовали их, но в темноте быстро отстали и потеряли шерстюш и лобастиков из виду. Притаившись за громадным замшелым валуном, друзья слышали крики и видели огни факелов. Чтобы сбить врагов со следа, дедушка Умник создал несколько фантомов и направил их в противоположную сторону.
Реакторные солдаты сгоряча устремились за призраками, и мутантики вздохнули свободнее. Лобастики сотворили вокруг них непроницаемое телепатическое поле на случай, если Карла применит мыслесканирование.
– Как ты нас нашла? – спросил у Трюши Пупырь.
– Здрасьте, я ваша тетя! Вы «шептались» на все побережье! Скажите спасибо, что карлики сами громко шумели.
– А где Нептун?
– В подводной лодке, разумеется. – Нос девушки насмешливо замерцал. – Как я его позову? Нырну на десятиметровую глубину, постучу в люк и скажу: «Тук-тук, я ваш друг! Откройте мне!»
– Как сказал бы Шекспир: «Ну и житуха!» Интересно, эту травку можно есть? – Отелло сорвал пучок зеленой травы и начал ее жевать. Иногда, когда не было бумаги, лобастики довольствовались травой, состоящей из той же целлюлозы.
Эксперимент показался ему удачным, и вслед за первым пучком он отправил в рот второй.
