Галина Галахова - Невозможный Кукушкин
— Не боимся, — отвечали они в один голос. — Мы идём за справедливостью.
— Долой доктора Чрефа, — сказал Кукушкин, и друзья подхватили:
— Долой его, долой!
А получилось у них:
— Домой его, домой!
Потому что они всё время путали наши буквы, то там не ту поставят, то здесь.
РАССТЕГАЙ ИВАНЫЧ ВЫХОДИТ НА РАБОТУ
…Из квартиры выскочил огромный пёс и зарычал.
Людмила и Василий припали спиной к стенке в прихожей и замерли так, не в силах пошевелиться.
Как только они начинали переглядываться друг с другом, пёс начинал рычать, а стоило Людмиле сказать:
— Господи, да это же в нашем собственном доме! — как пёс прыгнул к ней на грудь и лизнул её прямо в лицо.
От страха Людмила онемела. Заговорил Василий:
— Эй, чей это пёс? Уберите его. Моей жене плохо.
На его голос в прихожую из кухни вышел Тагер и строго спросил:
— Граждане, эта квартира находится под охраной. Что вам здесь надо? Того, а ты куда смотрел? На твоих глазах в квартиру проникли преступники!
— Ну, это уж слишком, — загорячился всегда невозмутимый Василий. — Это наша квартира. Мы здесь живём…
Тагер его перебил:
— Так вы Кукушкины? Родители потерпевшего?
— Да, — сказал не совсем уверенно Василий. — Людмила, что с тобой? Ей плохо. Уберите собаку, иначе я не могу найти нашатырный спирт.
— Да вы не бойтесь. Того — учёный пёс. Того, найди нашатырный спирт.
Того поплёлся на кухню, там пару раз чихнул и принёс пузырёк с нашатырным спиртом.
У Василия выпала из рук сумка и грохнулась об пол.
— Что ты вечно гремишь? — набросилась на него Людмила и открыла глаза. — А вы что тут делаете? — набросилась она и на Тагера.
— Я охраняю, — с достоинством ответил милиционер.
— Надо не охранять, а ребёнка искать. Его ещё не нашли?
— Не нашли. А вам нечего было терять, кстати.
Людмила заплакала.
— А мы, к вашему сведению, его не теряли. Он сам ушёл из дому.
— Я в курсе, — сказал Тагер, слегка дрогнув. Женские слёзы всегда пугали его. — Я занимаюсь этим делом.
— А почему вы занимаетесь этим делом в нашей квартире? — спросил Василий. — Может, вы думаете, наш сын спрятался под диваном и лежит там столько дней?
— Нет, я этого не думаю. Просто эта учёная собака берёт след вашего сына.
— Что ж она так долго берёт этот след?
Тагер не успел разъяриться, как в дверях показались Серафима Петровна с Расстегаем Иванычем на руках и Мина Ивановна, а за ними забасил Новодедов:
— Кажется, хозяева прибыли?
— Прибыли, — сказала Людмила и, совсем обессиленная, села на стул. — Как же это получилось? — спросила она, не обращаясь ни к кому.
Все присутствующие опустили головы: каждый невольно почувствовал свою недоказанную вину.
— Бывает, — сказал Новодедов.
— Вы можете радоваться, — сказала Людмила.
— Вот уж не ожидал от вас таких слов, — уныло огрызнулся Новодедов. — Это наше всеобщее горе. Переживаем все. Вот и Серафима Петровна, и Мина Ивановна…
Старушки церемонно поклонились.
Василий пригласил непрошеных гостей в комнату.
— Не принимайте её слов всерьёз, — зашептал он. — Людмила не в себе… Поймите её, единственный сын…
— И вдобавок не её, — уточнил Новодедов.
Тут в комнату влетела Людмила.
— Как вы смеете!
— Новодедов здесь ни при чём, Слава сам про всё узнал! — охладил её пыл Тагер. — Никогда нельзя детей обманывать. Это я вам как милиционер говорю. Наверно, из-за этого он убежал из дому.
Людмила упала на диван, закрыла лицо руками, и больше в тот вечер никто не видел её лица.
Необученный Расстегай Иваныч и учёный пёс Того между тем заинтересовались друг другом.
Расстегай Иваныч от любопытства спрыгнул на пол и пошёл разглядывать Того вблизи. Того на него посмотрел и увидел, что интересоваться, собственно, нечем — какая-то игрушечная, возможно, даже заводная собака. После того он положил голову на лапы и задремал.
Тагер посмотрел на пса и сказал:
— Опять, бродяга, спит. Не хочет брать след Славы Кукушкина. Не по носу он ему, что ли?
Когда Расстегай Иваныч услыхал, что большая собака никак не может взять след Славы Кукушкина, у него забилось сердце. Это же тот самый Кукушкин, который потерял на дороге портфель. Это же тот самый Кукушкин, про которого ему все уши прожужжала хозяйка, и её подруга, и этот старик, и Стас Гуслевич!
Расстегай Иваныч закрутился по комнате, принялся нюхать пол, потом подбежал к Славкиному столу, где в прежнем беспорядке роились какие-то бумаги и тетрадки, и стал нюхать. Потом он подбежал к шкафу, лапой приоткрыл дверцу и принялся заглядывать туда.
Тагер стал доставать из шкафа вещи. И стоило ему вытащить какую-нибудь Славкину рубашку, как Расстегай Иваныч принимался громко лаять.
— Это всё чистое бельё, — сказал Василий. — Надо в стиральную машину заглянуть. Будет легче взять след.
Он вытащил оттуда лыжный костюм, весь мокрый, и поднёс его к Расстегаю Иванычу. Костюм пропах сырой улицей, грустным дождём, портфелем. Расстегай Иваныч вспомнил этот запах и рванулся к двери. Он зашёлся таким бурным лаем, что Того проснулся и недовольно зарычал: «Я, значит, лентяй, а ты…»
— Молодец, молодец, — похвалил Тагер Расстегая Иваныча. — Я теперь буду с тобой работать. — Расстегай Иваныч метался у двери и скулил. — След взяли, теперь найдём. Вы разрешите мне взять на время вашу собаку?! — обратился Тагер к Серафиме Петровне.
— Расстегая Иваныча? — ужаснулась старушка. — Да он же маленький и ничего не понимает.
Тогда Расстегай Иваныч подбежал к ней, встал на задние лапки, задрал кверху мордочку и завыл по-собачьи: «Пусти, пусти, пусти…» Потом он повалился на спину, закрыл лапками глаза и замолк. Очевидно, это значило: «Не отпустишь — умру!»
— Иди, — сердито сказала Серафима Петровна. — Ежели решил — иди. Только уж раз взялся за дело, изволь выполнить до конца.
Расстегай Иваныч вскочил и весело залаял: «Найду, найду, найду!»
Тагер разбудил Того, надел на Расстегая Иваныча поводок и тёплую фуфайку и ушёл с двумя собаками на поиски.
На улице ему попались Гуслевичи. Они вели из детского сада Марьяну.
— Ну что слышно, новости есть? — торопливо спросил Гуслевич.
— Новости есть, — ответил Тагер. — Вернулись родители.
— А Славик нашёлся? — спросила Марьяна.
— Не нашёлся. Я сам лично выхожу на поиски. И найду его с собаками.
— С этими собаками? — Гуслевич с сомнением посмотрел на старого ленивого Того и уморительного Расстегая Иваныча.
— С этими! — решительно сказал Тагер. — Расстегай Иваныч, след, след! Нюхай! А ты, Марьяна, готовь мне самого плюшевого медведя. А ещё могу тебя обрадовать, что приехали…
— Мама? Папа?
Марьяна вырвалась из рук Гуслевичей, вбежала в дом и побежала по лестнице. Гуслевичи топали за ней.
— Папочка, мамочка, вы с попугайчиком? — крикнула она, бросаясь к родителям.
Но родителям, как известно, было не до попугайчика. И когда они честно признались ей в этом, Марьяна так безутешно заплакала, что до сих пор крепившиеся гости не выдержали и зарыдали вместе с ней.
«Я БОЛЬШЕ ТАК НЕ МОГУ»
За каких-то три дня 5-й «б» прославился на всю школу — только и слышно было: «Славка, Слава, Славян, Ярослав, Слав… Куда? Зачем? Почему?»
Вместе с Кукушкиным стали знаменитыми и его друзья. Они ходили в окружении целой толпы любопытных и вспоминали, и вспоминали разные малоизвестные подробности из жизни Кукушкина, которые только сейчас стали понятными, — вот оно, оказывается, к чему всё шло…
— Славян такой был путешественник, честное слово, — объяснял Пчелинцев, — ему раз плюнуть было удрать в Африку.
— Или на Северный полюс, — добавлял Нырненко.
Эти лучшие друзья Кукушкина ходили-ходили, болтали-болтали, выдумывали-выдумывали, пока к ним на перемене не подошла Перепёлкина. Это был первый случай в её жизни, чтобы она подошла к мальчишкам первая.
И вот она подошла к ним. Покраснела. И долго стояла молча и смотрела куда-то вбок. Они тоже остановились, Андрюшка с Юркой, и стали смотреть вбок: чего там Перепёлкина видит? И все остальные остановились и стали смотреть и молчать: мало ли что Перепёлкина видит — может, мышь, так чтобы не вспугнуть… Молчали они, молчали, а потом поняли, что ничего тут интересного нет, — могла бы уж Перепёлкина что-нибудь тоже вспомнить про Кукушкина: всё ж таки сидела с ним на одной парте почти полжизни… Вот ведь как друзья узнаются — стоит человеку исчезнуть… И остальные разошлись кто куда…
— Ну чего тебе, Перепёлкина? — спросил нетерпеливый Андрюшка. — День рождения уже прошёл.
— И правда, чего тебе? — повторил за ним, как попугай, Нырненко. — День рождения уже прошёл.
