Алексей Слаповский - Пропавшие в Стране Страха
В двери появилась Антонина.
– Дай ребенку поспать хотя бы в выходной! – сказала она, улыбаясь доброй материнской улыбкой (она знала, что добрые матери по утрам улыбаются детям доброй материнской улыбкой).
– Не расхолаживать мне сына! – с шутливой угрозой погрозил ей пальцем Антон. – Лень не должна быть наградой, мама! Если лень связывается с выходным днем, с праздником, человек начинает думать, что лениться хорошо, а трудиться плохо!
Странный тип, думал Ник. Гонит какую-то чепуху. На самом деле и лениться хорошо, и трудиться хорошо – когда охота. А когда неохота, то сплошная тоска и от лени, и от труда.
– Я просто хочу, чтобы он выспался, – оправдывалась Антонина.
– А я хочу, чтобы он был мужчиной!
И Антон, схватив Ника в охапку, понес его в ванну, чтобы угостить контрастным душем.
Ник начал брыкаться, Антону пришлось опустить его на пол.
– Не надо меня таскать, у меня ноги есть, – сказал Ник.
– Не надо, папа! – поправил его Антон.
– Вот еще!
– Сынок, это немножко игра, – мягко сказала Антонина. – Это только на сегодня.
– Все равно. Можно я по имени вас буду? Или по имени-отчеству?
– А инъекцию наказания хочешь? – спросил Антон очень неприятным голосом, и стало ясно, что не такой уж он веселый и добродушный, каким кажется.
– Ладно, папа, – сказал Ник.
Действительно, это ведь игра. Пусть с ума сходят, если им охота. Но контрастный душ – ни за что. Пусть в следующее воскресенье с кем-нибудь другим экспериментируют.
И Ник сказал, заходя в ванну:
– Извините, я привык один мыться!
И закрыл дверь.
– Наш сын растет! – многозначительно сказала Антонина.
– Да! – с отцовской гордостью подтвердил Антон.
Потом был завтрак, и Ника заставили съесть овсянку с молоком, потому что это полезно. Антон постоянно поглядывал на часы.
– Поторопись, мы с тобой должны сделать и запустить бумажного змея!
– Какого еще змея?
– Бумажного, – с улыбкой повторила Антонина. – Чтобы ты на него смотрел и мечтал о небе.
– С какой это стати я должен мечтать о небе?
– Потому что ты хочешь стать летчиком. Или даже космонавтом! – воскликнул Антон.
– Кто это вам сказал, что я хочу быть летчиком и тем более космонавтом?
– А кем же ты хочешь стать? – удивилась Антонина.
– Финансистом.
Антон и Антонина в один голос переспросили:
– Кем?!
– Финансистом, как мой па… Как один мой знакомый.
– Но это же неинтересно! – сказал Антон. – Дети не должны мечтать о том, чтобы стать финансистами! Они должны мечтать о небе, о море! О путешествиях!
– Ага, – с иронией сказал Ник. – А на какие шиши я буду путешествовать? Заработать сначала надо. Так что – финансистом. Или предпринимателем. В Москве вот, например, я заметил, до сих пор в туалет сходить проблема. Закуплю тысячу биотуалетов, установлю их по всему городу, знаете, какая будет прибыль?
Ник слегка шутил. То есть он действительно не мечтал о небе, а хотел зарабатывать деньги, как отец. Но необязательно биотуалетами. Он просто немного поддразнивал Антона и Антонину, но с серьезным видом, зная при этом, что взрослых довольно легко провести. Взрослые считают, что только они могут подшучивать над детьми и разыгрывать их, и не подозревают, насколько расчудесно дети умеют им морочить головы. Вот и Антон с Антониной всерьез восприняли слова Ника.
– Это твое воспитание! – упрекнула Антона Антонина.
– Не при ребенке! – веско сказал он.
И они ушли во двор, чтобы там поспорить. Спорить им не очень хотелось, но они знали, что все порядочные родители бурно обсуждают проблемы воспитания собственных детей.
Наскоро поспорив, они вернулись, и Антон сказал:
– Хорошо, будешь финансистом или купишь тысячу биотуалетов. А пока – делаем змея!
– Да не люблю я этих змеев! – воспротивился Ник. – Запускал я их – правда, покупные, но это без разницы. Ты его держишь, он там кувыркается, ну и что? Сам-то ты ничего не делаешь!
Ник действительно предпочитал более активные развлечения.
– Вот мы и будем делать! Змея! Своими руками!
Своими руками Ник не то чтобы не любил работать – мог, если понадобится, он просто не видел в этом смысла: все или почти все можно купить. Каждый должен заниматься своим делом. Кто-то выпускает велосипеды и получает за это деньги. А Ник на велосипеде катается и получает от этого удовольствие.
– А можно обойтись? – спросил он.
– Нельзя! – резко сказал Антон. И тут же исправился: – Мальчик мой, – он протянул руку к голове Ника, чтобы погладить. – Я обещаю, тебе это будет приятно.
– К тому же общение родителей и детей при выполнении совместного дела объединяет их и помогает найти общий язык, – добавила Антонина.
Ник прекрасно знал, насколько нудным и долгим бывает пустословие взрослых, поэтому решил согласиться.
– Ладно, только я не умею, – сказал он.
– Я научу! – обрадовался Антон.
И повел Ника в гараж, где была устроена мастерская.
Антонина осталась дома. Улыбка тут же сошла с ее уставшего лица. Больше всего она хотела бы прилечь перед телевизором и посмотреть какую-нибудь веселую чепуху. Но по обязанности жены и матери она должна была приготовить воскресный обед. То есть могла бы и не готовить, но каждая боянка, как и каждый боянин, больше всего боится не сделать того, что положено сделать. Поэтому Антонина с отвращением на лице достала из холодильника пакет с курицей и двумя пальцами понесла его к кухонному столу. Вообще-то она собиралась приготовить утку с яблоками, но утку в холодильник не положили. Зато яблоки есть. Ничего, курица с яблоками тоже хорошо.
Ник напрасно волновался – создание воздушного змея оказалось не очень трудоемким. После того как он сломал одну планку и испачкал руки и верстак клеем, Антон отобрал у него все и начал мастерить сам, приговаривая:
– Видишь, как я это делаю? Учись! Видишь как интересно?
Ему самому было не очень интересно, он торопился, тоже ломал планки и пачкал руки клеем, поминутно заглядывая в инструкцию. Он не любил и не умел делать змеев, но отцы должны это уметь и любить, вот он и старался.
А Ник, наблюдая, думал, что взрослые зачем-то добровольно себя мучают. Вбив себе в голову, что детям должно что-то нравиться, они сами стараются этим заняться, а потом изо всех сил вовлекают детей, да еще обижаются, когда те не вовлекаются.
Антон посматривал на часы: надо было успеть сделать и запустить змея до обеда.
А еще Антон помнил, что отцы должны вести с детьми познавательные и воспитательные беседы.
– Ты исправил отметки по математике? – спросил он.
– А у меня пятерки, – ответил Ник.
– Тебе трудно ответить: постараюсь? – помрачнел Антон.
– Хорошо, постараюсь.
Антон тут же воодушевился:
– Обязательно постарайся! Математика – это поэзия цифр! В сущности, наш мир построен по математическим законам, и когда понимаешь это, то понимаешь и законы жизни!
– А кто против? Само собой, без математики никуда. Те же деньги считать, – согласился Ник.
Антон перешел к воспитательной части.
– Ты наладил отношения с учительницей литературы?
– А у нас нет никаких отношений.
– Этого не может быть!
– Нет, а какие отношения? Она спрашивает или объясняет, я отвечаю или слушаю, какие отношения?
– Она жаловалась, что ты дерзишь ей! Говоришь грубости.
– А, – догадался Ник, понявший правила игры. – Ну да, сказал ей пару ласковых.
– Это каких? – с неожиданным интересом спросил Антон – не как отец, а просто, как человек.
– Ну… Ну так, по мелочи, – уклонился Ник.
Антона огорчила его неразговорчивость на эту тему, но тут он вспомнил о воспитательном моменте и торжественно произнес:
– Пойми, сын! Принципиальные вещи, свое несогласие с кем-то, в том числе со старшими, можно высказать в твердой, но вежливой форме. А унижая достоинство другого человека, ты унижаешь себя.
– Кого это я унизил?
Антон, глянув на часы, торопливо сказал:
– Это я вообще. Пора выпускать нашего красавца.
Красавец вышел кривобоким, но Антон надеялся на успех, тем более что с утра в подземелье дул приятный, теплый ветер – наверное, устроенный специально для запускания змеев, их уже около десятка вилось в небе над окрестными домами.
– Мама! Мама, посмотри, какое чудо сотворил наш сын при моей помощи! – закричал Антон.
Антонина вышла, вытирая руки о передник и стараясь улыбаться, хотя только что злилась, потому что курица, оказавшаяся страшно тощей, пригорела, яблоки тоже, Антонине пришлось срезать обуглившиеся места, в результате от курицы остался лишь остов, а от яблок – кучка чего-то буро-зеленого.
Антон торжественно взмахнул руками и выпустил змея. Тот рывком поднялся на высоту примерно пяти метров, там повихлялся, покрутился и упал на землю.
– Ничего, – утешил Ника Антон (хотя Ник и не переживал), поднял змея и еще раз швырнул его в небо. На этот раз змей даже не предпринял попытки взлететь, упал сразу же.
